Мельничиха из Тихого Омута 2

Да, жизнь в Тихом Омуте не проходит бесследно.

А то что Витьки пока нет — это к лучшему. Успею подготовиться, чтобы объяснить присутствие Рейвена и то, что со мной случилось.

— У вас гость? — спросила девушка, с любопытством разглядывая судью.

— Да, — коротко ответила я. — Часа на два. И будьте добры, дайте сегодняшнюю газету.

Нет, газеты в моём мире были уже атавизмом, но в таких вот маленьких отелях, заточенных под старину, обязательно подавали по утрам, вместе с завтраком, свежий номер местной газеты — очень мило, между прочим. Но сейчас меня интересовала не милота. Я хотела посмотреть дату на газетном номере, чтобы узнать, сколько времени я отсутствовала.

— Газету? — переспросила девушка, улыбаясь гораздо более теплой улыбкой, чем просто дежурная, и разглядывая Рейвена со всё возрастающим интересом. — Газету вам подавали сегодня в номер. Но если желаете, я скажу, чтобы вам принесли ещё один экземпляр…

— Не надо, — быстро сказала я, схватила Рейвена за руку и потащила к лифту.

Значит, тут даже день не прошел!

Я прожила в Тихом Омуте несколько месяцев, а в моем мире прошло несколько часов! Хорошо, что я не попала сюда лет через десять. У Витьки случился бы припадок. Да и у меня тоже. Осознать, что для тебя жизнь пронеслась, как одно мгновение, а для других это мгновение ещё не закончилось — очень обидно.

— О чем ты с ней говорила? — спросил Рейвен. — Что за сосед?

Ух ты, я главное-то он услышал и понял.

— Видишь ли… — промямлила я, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы объяснить ему, почему я живу в одном номере с мужчиной, за которым не замужем.

— Витька? — догадался он.

— Пойдём лучше просохнем, — быстро перевела я тему, не желая обсуждать с судьей мою личную жизнь. — Мы мокрые, как мыши. Подхватим ещё воспаление лёгких, а у тебя страхового полиса нет… Будут проблемы с оформлением в больницу.

Рейвен помрачнел, но больше про Витьку вопросов не задавал.

Мы поднялись на пятый этаж, и я долго не могла попасть ключами в замочную скважину — руки дрожали. В первый день заезда мне казалось ужасно милым, что в этом отеле пользуются не картами, а ключами — по старинке, а теперь это раздражало.

— Дай сюда, — Рейвен забрал у меня ключ и в два счета открыл дверь.

Вот у него-то руки точно не дрожали.

Мы вошли в номер, я включила свет, захлопнула двери, и первым делом сбросила корсаж, который напитался водой и стал тяжелым, будто был сделан не из китового уса и ткани, а из чугуна и железа.

— Раздевайся, — сказала я Рейвену, — сейчас халат тебе принесу.

В ванной висели два свежих халата, которые горничная принесла совсем недавно. Я быстро стащила с себя мокрые юбку и рубашку, избавилась от чулок и нижнего белья и с удовольствием завернулась в халат, туго затянув пояс. Второй халат я потащила судье, а когда вышла в комнату — остановилась, как вкопанная.

Рейвен оказался послушным мальчиком и, действительно, разделся — и сейчас прохаживался по комнате, с любопытством поглядывая в окна, а из одежды на нём оставались одни подштанники длиной до колен, облепившие тело так неприлично, что я покраснела.

— Надевай, — я сунула ему в руки халат и развила бурную деятельность, чтобы хоть немного отвлечься от греховных и соблазнительных мыслей — собрала нашу мокрую одежду и развесила сушится, включив кондиционер.

Фу, Светочка! Ты и думать уже начала, как средневековая ханжа! И даже покраснела, будто никогда голых мужиков не видела.

Но в то же время я понимала, что тут смущение другого рода. Совсем другого, потому что Рейвен был совсем другим мужчиной. Не похожим ни на одного из тех, которых я встречала раньше. А Витька…

— Значит, это — твой дом? — Рейвен надел халат, который оказался ему коротким и тесным в плечах.

— Вообще-то, это — не дом, — ответила я. — Это — гостиница. Постоялый двор. Мы сюда в отпуск приехали… — тут я резко замолчала, потому что вспоминать про Витьку стало противно и стыдно. — Снимай штаны, — сказала я резче, чем хотелось, и взяла со стола газету, проверяя число.

В самом деле, и суток не прошло с тех пор, как я провалилась в Тихий Омут. Как всё странно…

— Здесь красиво, — судья снял подштанники и теперь держал их в руке, не зная, что с ними делать.

— И шумно, — проворчала я, забирая у него штаны и развешивая на спинке стула. — И тут, между прочим, прошел всего день. Представляешь? Здесь день, а у вас несколько месяцев.

Я замолчала, затаившись, ожидая, что ответит Рейвен.

— Про царство фей и эльфов так и говорят, — сказал он, теперь внимательно разглядывая настенный светильник, который горел мягким белым светом. — Те, кто попадал к эльфам, отсутствовали годами, а когда возвращались, им казалось, что прошло всего несколько часов.

— А они… — я в волнении облизнула пересохшие губы, — они как возвращались? Такими же, как ушли?

— Да, — Рейвен заинтересовался холодильником, и я открыла его, показывая, что внутри. — Такими же…

Я с облегчением выдохнула. Мне совсем нем хотелось, чтобы Рейвен вернулся в Тихий Омут дряхлым стариком.

— Ледник безо льда? — спросил судья, сунув ладонь в холодильник.

— Это не колдовство, — торопливо объяснила я. — Просто наука. Хочешь бутерброд? — тут я сообразила, что это слово вряд ли известно Рейвену. — Поесть хочешь?

— Давай, — согласился он. — Интересно попробовать, что едят в твоем мире. Наверное, цветочную пыльцу и нектар?

— Какой только ерунды здесь не едят, — отозвалась я с наигранной весёлостью, потому что нервничала всё сильнее, сама не понимая отчего. — Есть такие, которые предпочитают пыльцу, нектар и стебли сельдерея. Но я предпочитаю хорошую ветчину. Сейчас сделаю нам по бутерброду, а потом можно будет заказать ужин в номер.

— Заказать? — Рейвен вольготно расположился в кресле. — Слушай, а здесь даже печки нет.

— В этом мире в печках уже нет необходимости, — я нарезала ветчину, положила её на два кусочка хлеба, сдобрила салатными листьями и кружочками помидоров и добавила сырный соус, купленный в ближайшем супермаркете.

— Тут даже хлеб уже нарезан? — усмехнулся судья, увидев, как я открываю пакет с хлебной нарезкой.

— Да, в этом мире физические усилия сводятся к минимуму, — согласилась я. — Даже хлеб здесь предпочитают покупать уже нарезанный на ломтики.

— Чудно, — Рейвен хмыкнул и взял протянутый бутерброд.