Мелочи жизни

— Как — кто?! Наш ребенок! — явно наслаждаясь ситуацией, объяснила Катя.

В квартире пахло супом. Игорь Андреевич на всякий случай еще раз втянул носом воздух и снова с удивлением констатировал: да, пахнет супом и, вполне вероятно, его любимым борщом. Игорь Андреевич быстро разоблачился, надел тапочки.

— Саша?.. — позвал негромко и тут только заметил на вешалке женский плащ. Желая поскорее выяснить, что могло произойти в квартире за время его отсутствия, Игорь Андреевич торопливо прошел в комнату и... остолбенел.

Довольно сноровисто орудуя тряпкой, там убиралась Ползунова. Леночка была так поглощена своим занятием, что даже не сразу заметила Игоря Андреевича.

— Вы?.. — только и смог вымолвить Шведов.

— Ой! Игорь... — Ползунова застыла с тряпкой в руках. — А я вас ждала позже.

— Что значит—ждали?! — возмутился такой бесцеремонностью Шведов.

Но Леночку смутить было трудно.

— Я не успела с обедом. То есть обед готов, но... Вы уж простите меня, Игорь. Через пять минут...

— По-моему, до сих пор вы называли меня по имени-отчеству! — заметил Игорь Андреевич, не терпевший фамильярности.

— Слушайте, а почему вы на меня кричите?! — решила дать отпор Ползунова.

— Я кричу?! А что мне остается делать?.. Я прихожу домой, а тут... Кстати, как вы сюда вообще попали?

— Меня Саша впустил. Да! Он просил вам передать, что будет поздно.

Как ни в чем не бывало Ползунова продолжила уборку. Но Игорь Андреевич все же желал добиться ясности.

— Ну хорошо. Может быть, вы все-таки объяснитесь...

— Если вы успокоились... Безусловно, — бросила Ползунова, даже не поворачиваясь к модельеру.

—Я успокоился. — В тоне Шведова звучал сарказм.

— Можно подумать, что вы обнаружили в доме не женщину, мирно готовящую вам обед, а банду рэкетиров, режущих в лапшу ваши лучшие модели! — Ползуновой нельзя было отказать в красноречии.

Шведов отмолчался.

— Ну что вы действительно! Я была у вашей жены. — Слово «жена» Леночка произнесла, естественно, с подтекстом, намекая Игорю Андреевичу на неоформленность их с Машей отношений. — Ну, у Маши. Она очень беспокоится, как Саша, как вы! Попросила меня зайти, прибраться, постирать. И, главное, приготовить вам обед. Чтобы вы себе сухомяткой желудки не портили.

— А как вы попали в больницу? — осведомился модельер недоверчиво. — Там же карантин!

— Ну я же медработник. Вы забыли? Шведов ничего не ответил.

— Вообще-то на вашем месте я бы поинтересовалась ее самочувствием, — порекомендовала модельеру Ползунова.

— Ну?

— Вы мне казались интеллигентным человеком, — тут же парировала грубоватое междометие Леночка. — Ей лучше.

— Все? Эту справку я получил еще утром по телефону.

— Слушайте, Игорь... Андреевич. А почему вы позволяете себе говорить со мной в таком тоне? Почему все время какое-то недоверие? Сомнения в моих словах! В конце концов, я делаю все это не для вас, а для моей подруги! — демагогически заявила Леночка.

— А письмо подруги вы подбросили мне тоже ради нее? — нанес неожиданный удар модельер и явно застал Ползунову врасплох.

Но Леночка быстро справилась с собой.

— Я вас не понимаю.

— Ну да! Значит, Регина Васильевна все придумала... Значит, это не вы выкрали Машино письмо. Не вы попросили Регину его мне подбросить, — продолжал атаку Шведов.

— Вы в своем уме?!

Шведов оставил этот риторический вопрос Ползуновой без внимания.

— Знаете что... — вспомнив, видимо, что лучший способ защиты — нападение, заявила Ползунова, — мне осталось несколько минут. Потом я уйду. Если вас не затруднит, избавьте меня на это время от своего присутствия.

— Я?! Вы предлагаете мне убраться из собственной квартиры? — Шведов опешил от такой неслыханной наглости.

— Что вы от меня хотите? Какое письмо?! — с неожиданной слезой в голосе произнесла Ползунова.

— Из-за которого... — Игорь Андреевич вмиг растерял всю свою решительность, — с Машей... Все случилось...

— Господи! Это что? Это вы все с Регининых слов?! Она же ненавидит меня! Какая же она стерва... Боже мой! Не хватало еще, чтобы эта чушь дошла до Машеньки... Господи, стыд-то какой! Глупость-то какая!.. — продолжала Ползунова свой «монолог Антигоны».

— Мне казалось, что у вас с Региной очень теплые отношения, — заметил Игорь Андреевич почти виновато.

— Были, — кивнула Леночка. — Пока я не сделала глупость. Идиотка. Я позволила себе поиронизировать над тем, что она всю жизнь мечтает вас на себе женить.

— Вы хотите сказать, что она вас оклеветала? — спросил напрямик модельер.

Ползунова посмотрела на Шведова молча и с укоризной.

— Просто... — Игорь Андреевич уже оправдывался, — я доверяю Регине больше чем себе...

— Наивный! Доверять женщине — это все равно что играть в русскую рулетку, — сформулировала Леночка хлестко. — Регина всегда считала, что Машенька вам не пара. Она мне сама говорила, что жене Игоря Шведова мало быть милой, мало быть хорошей хозяйкой, она должна быть — леди!

— Н-да! — проговорил Игорь Андреевич смущенно. — Идиотская ситуация.

— Мойте руки, — вздохнула «великодушно» Леночка, как бы давая понять, что принимает извинения. — Сейчас будем обедать.

— О нет! Спасибо! — замахал руками модельер. — Я забежал-то, собственно, на секунду. Мне кое-какие бумаги надо было взять. И вообще, у меня сегодня встреча в ресторане...

— Значит, я зря готовила? — сказала Леночка с неподдельной грустью.

— Ну что вы, Леночка... — Игорь Андреевич по-прежнему чувствовал себя виноватым.

— Вы еще помните, как меня зовут? Обычно меня запоминают по фамилии. По папиной фамилии.

— Ну не обижайтесь. Завтра я обязательно съем ваш... — Шведов замялся. — Нет. Завтра не съем.

— Опять деловая встреча?

— Презентация, — развел руками кутюрье. — Но послезавтра — обязательно.

— Послезавтра я не посоветую это есть даже Регине, — улыбнулась Леночка.

— У меня отличный холодильник, я вас уверяю! Я и не такое в нем...

— Послезавтра я приготовлю новый обед, — не дала договорить Шведову Леночка. — Я обещала Маше навещать вас через день!

Мадлен и Иннокентий, как всегда, встретились на скамейке в парке недалеко от дома Мадлен. За их спиной верным оруженосцем замер Крюк.

К скамейке подошли Биг-Мак и Юля.

— Здрасьте... — поздоровалась Юля смущенно.

Биг-Мак старался казаться безмятежным.

— О! Какие люди! Крюк! Если ты все равно здесь толчешься, мог сам продукты купить! — Максим поставил битком набитые пакеты на скамейку.