Мелочи жизни

— Я знаю, кто ты на самом деле! — проговорила Юля тихо.

— Торжество разума над силами природы! — Мадлен отнеслась к этой информации очень спокойно.

— Почему ты меня не выдала? Тогда, на очной ставке? — Юля задавала вопросы, как в плохом фильме про разведчиков.

— А зачем?

— Ну... Не знаю...

— И я не знаю.

Юля рассмеялась, но Мадлен не поддержала ее.

— Ты наверное подумала, что я к тебе как-то особенно расположена... Что ты мне так понравилась... Да?! — Мадлен на Юлю даже не смотрела.

— Ну в общем.. ;

— Не обольщайся! Я ко всем отношусь одинаково. Просто мне не было смысла тебя закладывать. Это не входит в наш с Иннокентием контракт. — Мадлен улыбнулась недобро. — А я выполняю только то, что в контракте.

— А разве вы не договаривались, что ты не будешь ни с кем откровенничать?

Мадлен не ответила.

— Раньше ты говорила об Иннокентии чуть ли не как о самом дорогом тебе человеке! — уличила Юля Мадлен.

— А теперь так, как он того стоит. Мы лучше узнали друг друга!.. Тебя засекли.

Юля обернулась и увидела невдалеке молодого человека, входящего в телефонную будку.

— Звонит Иннокентию, — сказала Юля уверенно. — Значит, у меня осталось минут десять?

— Что ты задумала? — спросила певица.

— Почему ты хочешь казаться хуже, чем есть на самом деле? — Юле следовало бы, наверное, стать учительницей. Как мама.

— Мне вообще плевать, какой я кажусь.

— Так не бывает!

— Зачем ты сюда пришла? — спросила Мадлен с откровенной враждебностью.

— Мне нужен Иннокентий!

— Если ты думаешь, что он мне тоща поверил, то ты сильно ошибаешься.

— Они не должны наживаться на чужом несчастье! Я этого не допущу! — заявила Юля с пафосом.

— Ах вот в чем дело?! А ты меня спросила?! Разоблачительница! Ты со мной посоветовалась?!

— И все-таки мы могли бы друг другу помочь. — На такую реакцию Мадлен Юля явно не рассчитывала.

— Друг другу? Спасибо. А можно как-нибудь без меня?!

— Ты же не такая! Ну зачем ты так?! — Юле почему-то казалось, что она знает, какая Мадлен на самом деле.

— Ты знаешь, что такое терять друзей?! Терять близких?! Не хочу! Хватит! Как-нибудь сама!

— Что — сама?! Что — сама?! Тебя же не существует! Есть только твой голос! Твои мысли и чувства! А тебя нет! Они же купили тебя!

— А ты бы хотела, чтобы во имя торжества справедливости я прозябала где-нибудь в инвалидном доме?! Чтобы мне платили пенсию, которой хватало бы только на хлеб и воду?! Чтобы от меня воняло так, что даже собаки... предпочитали бы обходить меня стороной?! — Мадлен смотрела на Юлю с ненавистью. — Не надо делать человека счастливым. Это невозможно. Счастливым он должен стать сам.

Юля не знала, что сказать.

— Уходи, — велела Мадлен. — Уходи, это все может плохо кончиться.

— Они увезли мою подругу...

— Я не хочу ни о чем знать! Понимаешь?! Не хочу!

— Но так же нельзя!

— Нельзя?! А что можно?! С чего ты взяла, что у тебя есть право решать, как другим жить?! Да будь ты трижды умней других! Трижды добрее и лучше! Почему все должны жить по-твоему?! Добродетельная барышня! — Мадлен почти кричала. — В конце концов, и у добродетели должны быть пределы!

Не помня себя и глотая на ходу слезы, Юля бросилась прочь...

У выхода из больницы Сергея перехватила Ползунова.

— Здравствуйте, очень рада, что встретила вас здесь, а то уже собралась звонить вам домой.

— Здравствуйте, простите...

— Меня зовут Лена Ползунова, я подруга вашей Маши. Вы же Сергей, правильно?

— Правильно, но...

— Она мне о вас столько рассказывала, что я вас сразу узнала. Она становится удивительно красноречивой, когда речь заходит о вас! — Леночка знала, каким мощным орудием является лесть.

— Спасибо, но я все-таки не понимаю...

— Сейчас объясню. Дело в том, что Маше сейчас лучше не волноваться, а оставлять без внимания этого тоже нельзя. Мне нужно поговорить с вами о Саше.

— Что случилось?! — Сергей насторожился.

— Пока, слава Богу, ничего, но может... Давайте сядем и спокойно поговорим.

— Вряд ли мы сможем здесь поговорить спокойно.

—А я и не предлагаю говорить здесь. У входа моя машина. В ней можно и поговорить, и посидеть, и поехать кое-что посмотреть. Здесь недалеко, да и самое время сейчас, пять вечера.

— Простите, Елена...

— Давайте попросту. Я вас Сергей, вы меня Лена. Договорились?

Сергей кивнул.

— Ну вот и хорошо. Так что вы хотели спросить?

— Если вы что-то знаете о Саше, говорите сразу. Тем более если неприятное.

— Я не могу ничего утверждать определенно. Мне кажется, мой долг просто предупредить вас. Поверьте, Машенька мне не чужая, и ваш сын...

— Говорите! — Сергею дама почему-то очень не нравилась.

— Дело в том, что Саша подрабатывает тем, что моет машины на набережной.

— Так!

— По моим сведениям, это продолжается уже месяц. Я, правда, узнала только Два дня назад и поэтому еще не успела сообщить вам. Я не знаю, что толкнуло его на это. То ли недостаток карманных денег, то ли нежелание брать их у чужого дяди. А может быть, это такая форма протеста?

— Против чего?

— Как — против чего? Вы знаете, я врач. И я очень хорошо знаю, как сильно в этом возрасте может ранить... разъезд родителей. Бывает, мальчики уходят из дома. Бывает, перестают учиться. Бывает... Впрочем, что я вас пугаю. Я вам могу точно показать место, где все это происходит, и вы сами примете решение, как это все пресечь...

— Простите, я уже...

— Понимаю. — Ползунова решила, что Сергей забыл ее имя. — Конечно. Лена. Лена Ползунова. Не извиняйтесь. От такой новости можно забыть и что-нибудь поважнее.

— Простите, Лена, но я как-то не очень понимаю. Там что, опасно?

— Да нет, там их большая компания, но...

— Вы знаете, я не так давно оказался без работы.

— Что вы говорите! А по вас не скажешь! — Ползунова решила подпустить еще и женских чар.

— Это было полгода назад. — Чары на Сергея явно не действовали.