Мелочи жизни

— Папа! — Юле не нравилось то, что говорил отец.

— Пореже бы только... и не такую цену бешеную, — закончил все же Сергей.

— Пап, ты сам понимаешь, что с чем ты смешиваешь? — спросила дочь.

— Смутно, дочь... — выдавил усмешку Сергей. — Смутно.

— Вот и я про это.

Юля вышла и, прихрамывая, направилась в комнату. Там, на диване, расположился гость, Игорь. Тот самый молодой человек, который пытался убедить Шведова в том, что приходится ему сыном.

— А вот это уже нехорошо... для первого раза! — возмутилась Юля, увидев, что гость совсем не журналы листает, а просматривает Юлины эскизы, на что разрешения не получал. Юля выхватила у Игоря папку.

— Если бы, наоборот, вы в мою папку полезли... — добродушно заметил молодой человек, — о, я не стал бы отбирать! Впрочем, так защищался, кажется, один голодранец — когда дворецкий застал его у платяного шкафа герцога. Если б, говорит, его сиятельство моим барахлишком заинтересовался, — я бы только польщен был... Наглец, да?

— Вы ни с какой стороны не показались голодранцем, — заметила Юля. — Просто эскизы мои — вам ни к чему. А из вежливости не надо изображать интерес.

— Да ничего я не изображал! — возразил Игорь. — И не собираюсь, между прочим, идейки у вас тибрить. Хотя бы потому, что портретом в основном занят, а вовсе не костюмом.

— Только не говорите, что вы тоже художник, — взмолилась Юля.

— Если не хотите, не буду, — великодушно пообещал Игорь. — Но честно говоря... Было или даже есть такое хобби... Не претендующее ни на что. Кормиться этим я, естественно, не рассчитываю, не настолько наивен.

— А чем же?

— Чем же... чем же... — повторил за Юлей Игорь и, хохотнув, прочел стишок:

«Как жизнь?» — Лиса спросила Волка. Он помолчал, зубами щелкнул И говорит: «Да так... негусто... Давай-ка лучше про искусство».

Это, Юленька, отдельная тема — «я и бизнес». Дебют, можно сказать, у меня на этом поприще! Сегодня. И я его блистательно провалил. Но я не скис. Во-первых, поднабрался ума и опыта; во-вторых — и это щедрая компенсация! — встретил вас...

Юля пожала плечами, делая вид, что не совсем ей понятно, о чем речь.

— Вот только, когда я вел вас в травмопункт, — продолжал Игорь, — мы были на «ты», по-моему... Потом вдруг опять на «вы» съехали. Зря, ей-богу. И вообще, вы посуровели тут, дома.

— Вам показалось, — не согласилась Юля. — Сейчас, кстати, будет чай.

— Значит, все-таки «вы», — не унимался Игорь. — Но почему, интересно?

— Ну хорошо, — сдалась Юля, — пусть будет «ты».

— Пусть, а? Если не жалко? — обрадовался гость. — Слушай, но не надо, чтобы ты ради меня суетилась... Может, я сам? А ты будешь ногу лелеять и давать указания? А?

Юля поднесла палец к губам, прислушалась.

Похоже было, что там, в коридоре, отец собрался уходить.

— Чайник кипел, — раздался из коридора голос Сергея.

Юля выглянула в прихожую.

— Ты куда?

— Курево кончилось, — ответил уже одетый Сергей. — И пройдусь заодно. — Он хлопнул дверью.

Когда Юля вернулась в комнату, Игорь спросил:

— Папа не в восторге от моего визита, да...

— Папе не до того, — сказала Юля. — Ему сейчас вообще ни до чего. — Она помолчала. — Может быть, пойдем на кухню?

— Как прикажете.

Саша постучался в кабинет Шведова. Получив разрешение, вошел.

Игорь Андреевич сидел за своим рабочим столом. Впрочем, работать он даже не пытался. Просто нужно было гденибудь сидеть.

— Игорь Андреевич — такси внизу... уже, — сообщил Саша негромко.

— Анатолий Федорович или отец? — спросил Шведов.
– Дед.

— Логично, что ему не терпится, — заметил Шведов. — А собрано-то у тебя все?

Саша кивнул.

— Впрочем, — продолжал модельер, если забыл чтото, — в любой день заберешь. И вообще, возникай время от времени, ладно? Я, знаешь, верю, что мы не случайно сосуществовали, — Шведов поднялся, вышел из-за стола.

—Я тоже, — сказал Саша. — Спасибо за все. До свидания. Состоялось мужское рукопожатие. Только в глаза глядеть было трудно отчего-то.

Шведов слегка ущипнул мальчика за щеку.

— Будь здоров.

— Еще раз за все спасибо. Саша ушел.

Шведов немного постоял, вернулся в свое кресло. Потом встал, подошел к окну, отвел вбок гардину, посмотрел на улицу.

Вещи, судя по всему, были уже погружены. Саша и Анатолий Федорович сели в машину. Хлопнули дверцы. «Волга» приняла с места.

Внезапно Шведов увидел Регину. Она проводила машину взглядом и исчезла в подъезде.

Шведов подумал, что приход ее как нельзя кстати: уж больно не хотелось оставаться одному.

Вскоре раздался звонок, Игорь Андреевич открыл.

— Я принесла вам горячую пиццу! — с порога объявила Регина.

— Весьма тронут, — поблагодарил модельер. — Разденешься или ты так, на одной ноге?

— Да я, собственно говоря... — замялась Регина. — Извините, что я без звонка, Игорь Андреевич.

— Да скинь пальто, скинь, — потребовал Шведов. — Надумала угощать, так давай по всем правилам. Чайник там клокотал недавно...

Шведов помог снять Регине пальто, и оба пошли на кухню. Регина вынула из сумки пакет с пиццей, положила на стол.

— Видела, как последнюю живую душу от меня увозили?— спросил Шведов.

— Ну, видела, — Регина по-хозяйски достала из шкафчика чашки. — В порядке вещей все... разве нет? И наверняка вы были готовы к этому: мальчик же не сувенир, чтобы они вам оставляли его на память?

— Легко ты обо всем калякаешь, — не удержался от колкости Шведов.

— Легко или трудно — позвольте об этом мне самой знать. А вам стоит захотеть — у вас породистый щенок появится. Или кенар певчий. — Регина разлила чай. — О существах более разумных я не говорю...

Шведов присел к столу, Регина развернула пиццу, принялась резать.

— О более разумных? — переспросил Игорь Андреевич. — Уж не на того ли самозванца ты намекаешь?

— Не поняла, пардон?

— Да я о том юноше, которого сперва ты отфутболила, потом и я сам. Странный какой-то случай.

— Да лучше в дом грызунов пустить стаю, чем одного авантюриста из провинции! — декларировала Регина. — Ешьте же, пока горячая.

Шведов повиновался, откусил кусочек.

— И ведь подумайте, — Регина села сама, — рассчитал, что человек вашего уровня и ваших лет должен был хоть раз в жизни съездить в их края, на минеральные воды! Но — пальцем в небо, увы: что-что, а желудок вам сроду не приходилось лечить, — суеверная Регина трижды постучала по деревянной спинке стула.