Мелодия дождя

Разноцветный ковёр из опавших листьев пестрел повсюду, дополняя экстравагантные наряды основательно поредевших, но выглядящих ещё более привлекательно крон.

Молодые люди с удовольствием активно шуршали резными листьями, нагребали их целыми охапками, подбрасывали вверх.

Одна шалость потянула за собой прочие, запустив спонтанно игру в салочки. Детство-то ещё. Несмотря на начало эмоционального взросления, не закончилось.

Кто-то предложил ввести в игру в качестве приза тому, кто осалит, поцелуй.

Условия единогласно приняли. Девчонки с удовольствием подставляли щёки, визжали от удовольствия, но старательно делали вид, что сопротивляются.

В пылу азарта и под действием вина правила неожиданно изменились. Мальчишки начали зажимать подружек не вполне целомудренно, предпринимали попытки мять грудь, целовать в губы.

На этом этапе характер сопротивления и тональность посягательств вышли из-под контроля.

Одному из навязчивых джентльменов прилетело коленом в пах, другому девочка локтем нечаянно рассекла губу.

Лёнька давно отошёл в сторону, не решаясь что-либо предпринять. Ему было не по себе, но Мила молчала, что могло означать только согласие с правилами забавы.

Опасная игра переместилась ближе к берегу пруда.

Уже начало темнеть, в сумеречном свете постепенно исчезали тени.

В эту минуту Леонид стал искать глазами Милу.

Кто-то из ребят повалил её на ковер из листьев. Девушка молчала, но слишком энергично отбивалась.

Лёнька побежал к заигравшейся парочке, ему показалось, что пора вмешаться.

Мила закричала, вывернулась, резко бросилась бежать к пруду. Мальчишка преследовал, почти настиг.

Судя по ситуации, это уже точно была не игра.

Девочка стремительно приближалась к воде, свинцовой в это время года от холода. На траву уже опустилась роса, делая подход к берегу скользким.

Если сейчас она не остановится, не изменит круто направление движения, непременно окажется в ледяной воде, – подумал Лёнька, и оказался прав.

Какие мысли крутились в головке именинницы, неизвестно, только Мила поскользнулась и полетела с обрыва в воду.

В этом месте было довольно глубоко. Лёнька это знал точно, не раз исследовал дно.

Мальчишка-преследователь остановился, как вкопанный, поняв, что натворил, но ничего предпринять даже не подумал, растерянно уставился на барахтающуюся в воде именинницу. Он явно не рассчитывал на подобный ход событий.

Милочка кричала, почти захлёбывалась, беспорядочно шлёпала руками по воде, ещё больше удаляясь от берега.

Её обучили многому, но подобного события папа предусмотреть не сумел. Плавать девочка совсем не умела.

Лёнькино сердце выскакивало из груди. Он приближался прыжками, в ужасе понимая, что может не успеть, на ходу скидывал верхнюю одежду, которая в воде моментально намокнет и потянет ко дну. Не такой уж хороший он пловец, чтобы быть уверенным в себе.

Прыгнув в пруд, он поплыл под водой, отталкиваясь ногами от дна, запомнив предварительно направление, так получится быстрее.

В висках застучало от холода, мышцы начали застывать моментально. Хорошо, что под водой звук передаётся отчётливо. Лёнька поднырнул прямо под Милу.

Девочка, почувствовав прикосновение, испугалась ещё больше, отчего начала усиленно сопротивляться. Пытаясь спастись, она ухватила юношу за волосы, чего он никак не мог ожидать.

Спустя мгновение обе головы скрылись под водой. Почему и как действовал Лёнька, впоследствии он даже объяснить и вспомнить не смог. Руки и ноги двигались сами, на автомате.

Видимо инстинкт самосохранения, получив адреналиновый допинг, спасал их помимо умений и воли, включив природные резервы физических возможностей.

Так или иначе, оба оказались на берегу, изрядно нахлебавшись воды, но в сознании.

До дома было совсем недалеко. Предложение зажечь костёр, было сходу отвергнуто. Это не выход. Лёнька много раз бывал в походах. Сушиться у костра, значит испортить одежду, а у Милы дорогое праздничное платье, которое скорее всего ещё можно спасти.

– Уйдите! Уйдите все! Нам нужно выжаться, иначе Мила подхватит воспаление. Да живее же. Скройтесь с глаз. Я прошу вас, – почти кричал Лёнька.

Девочки потащили мальчишек в сторону дома чуть ли не силком. Желание досмотреть любопытный спектакль до конца сопротивлялось в них, а вино требовало веселья и лихости.

Лёнька решительно и быстро разделся до трусов, начал выжиматься.

– Не стой же столбом, Мила. Какого чёрта стесняться! Здоровье дороже. Снимай с себя всё и жми. Я помогу. Не обращай на меня внимание. Неужели никогда не видела раздетого мальчишку! Не смотрю я на тебя. Больно нужно.

Мила всё ещё не могла прийти в себя.

– Давай вещи сюда. Куртку только помоги выкрутить, одному никак.

Мила слушалась, но старалась повернуться боком, закрывая грудь руками.

– Молодец, – пытался подбодрить он подругу, – теперь одевай скорее. Что, руки не слушаются, замёрзли? Сейчас помогу. Да не трогаю я тебя. Только не мешай. Живее. Вот дурёха-то! И пусть задом наперёд, никто на нас не смотрит. Главное быстрее, – комментировал и подсказывал Лёнька.

– Пока снимаешь и надеваешь опять липнущую к телу мокрую одежду – совсем застынешь. Всё, молодец, умница. Дрожишь-то как. Теперь приседай. Приседай, говорю. Быстрее. Ещё быстрее.

Девочка отвернулась, начала энергично приседать, потом бегать на месте. Она сама почувствовала, что таким способом можно вернуть телу тепло, но соображала пока вяло.

– Жарко стало? Это хорошо. Значит, заболеть не должна. Задыхаешься? Тоже хорошо, терморегуляция включилась. Побежали. Руку давай. Держись, не отпускай. Стемнело совсем, ничего не видно. Шаги делай маленькие, чтобы не споткнуться в темноте. Двигайся энергичнее. Нам обязательно нужно как следует вспотеть. Слушай мой голос, ничего не бойся. Я с тобой. Сейчас добежим до дома, засунем тебя в горячую ванну, отогреем, будешь, как новенькая. Вот ведь какой запоминающийся у тебя день рождения. Это же настоящее приключение. Читала про Гекльберри Финна и Бэкки? Детям своим рассказывать будешь. Такое не забывается.

– Если выживу.

– Ну, слава богу, голос прорезался. Мила, ты просто прелесть. Мне бы такую невесту.

– Белую ворону?

– Прости, девочка. Дураки мы были. Вспомнить стыдно. Какая же ты ворона? Синичка. Чик-чирик. Я ведь не соврал, что люблю тебя.

– Лёнька, ну, какая любовь в пятнадцать лет!

Мила остановилась, видимо хотела посмотреть Лёньке в глаза, но видно было только его силуэт. Зато она хорошо чувствовала его сильную руку.

– Настоящая, Мила, настоящая любовь. Мы же с тобой сейчас утонуть могли, на полном серьёзе. Может, нас бы тогда в одном гробу похоронили. Но мы живые и здоровые. Что, если нас любовь спасла?