Мелодия древнего камня

– Ты знаешь, что я не люблю тебя и никогда не смогу полюбить. Но ребёнок не виноват в том, что его родители чужие друг другу люди. Он имеет полное право родиться.

– Так ты хочешь сказать, что не возражаешь, если я оставлю твоего ребёнка?

«Как-то странно она акцентирует моё внимание на то, что ребёнок мой. Скорее всего, эта лиса или не беременна, или ждёт не моего ребёнка», – пронеслось в голове у Эмиля.

– Я не смею просить и тем более требовать избавиться от зародившейся в тебе новой жизни. Ребёнок должен жить!

– Но ты ведь не допустишь, чтобы ребёнок родился внебрачным?

– Хорошо, я женюсь на тебе, – немного подумав, сквозь зубы, еле сдерживая отчаянье, произнёс он, – но мы составим брачный контракт, в котором, кроме финансовых вопросов будет прописан пункт: когда ребёнку исполнится год, мы расторгнем фиктивный брак.

– Спасибо, любимый, я знала, что ты – не только красив, талантлив, но и благороден.

Первой мыслью Эмиля после ухода Марины было желание срочно найти другого продюсера, чтобы не быть связанным с этой расчетливой женщиной деловыми отношениями.

Стажировка подходила к концу. После неё Эмиль навсегда стал поклонником итальянской школы пения, восхищаясь творчеством Джино Бекки, Марио Дель Монако и других прославленных певцов Италии. Но неотвязная мысль о предстоящем браке, и прежде всего, о Нике, перечёркивала жирной чёрной чертой всё светлое и прекрасное, что он получил в Милане. Эмиль решил заранее поставить сестру в известность, написав ей письмо с рассказом о том, почему был вынужден заключить с Мариной фиктивный брак. Он очень надеялся, что Ника поймёт и простит.

Марина имела доступ к почте Эмиля, чего он не учёл. На следующий день, утром, как только он написал исповедь с признанием своих роковых ошибок, женщина постучалась в его номер, сказав, что его срочно вызывает музыкальный директор Ла Скала. Молодой певец, полный амбициозных надежд, бросился со всех ног на встречу. Марина же тем временем удалила письмо Эмиля, отправив с его почты своё. В нём были извинения перед Николь, сообщение о предстоящем браке и ожидании первенца. Искажённое письмо полетело в Баку.

Музыкальный директор действительно просил Эмиля Радаева прийти к нему. Он предложил выступить с сольным концертом на сцене театра, с перспективой заключения контракта с Эмилем на год работы в театре. На первое предложение Эмиль с радостью согласился. Второе, хоть и было лестно, он пока отклонил, сказав, что ему нужно подумать. Возвратившись в гримёрную, где неосмотрительно оставил свой ноутбук открытым, он остолбенел, когда увидел в своей почте письмо, написанное и отправленное Нике Мариной. Эмиль понимал, что для его Русалочки оно станет смертельным ударом, но изменить ситуацию уже было невозможно.

С гнетущей тоской в душе и ненавистью к Марине певец подумывал о самоубийстве. Но обязательства перед ещё не родившимся ребёнком остановили его. Эмиль невольно посмотрел на камень в своём перстне – он опалил холодом, став мутным и тёмным. Мысли носились и набегали друг на друга, не давая сосредоточиться. Эмиль стоял у открытого окна. Вся его фигура с опущенными руками и внезапно возникшей сутулостью выражала безнадёжность.

Жизнь Эмиля редко выходила из-под контроля. С раннего детства он старался контролировать если не сами обстоятельства, то его отношение к ним – его воля, умение сконцентрироваться и вычленить главное делали ситуацию управляемой. Только не сейчас. Он был растерян и подавлен не зависящей от его воли и разума, а главное, от его души ситуацией.

Придя домой к Алехандро и Антонио, Эмиль рассказал о своём горе, о том, что навсегда потерял любимую Николь. Он не заметил, что лица его друзей были невероятно мрачными.

– Что случилось? – наконец спросил Эмиль.

– У Антонио обнаружили лейкемию, это – рак крови. От такого же заболевания умерла мать Антонио. Теперь мне понятно, почему последние месяцы он чувствовал себя так плохо, – тихо произнёс потрясённый диагнозом сына Алехандро.

– Я знаю, что можно пересадить спинной мозг от здорового донора и этим спасти Антонио, – предложил Эмиль.

– У нас очень мало времени на поиски донора. Врачи сказали, что болезнь запущена.

– Предлагаю проверить меня в качестве донора, – сказал с надеждой в голосе Эмиль. – Уж если мы так похожи с вашим сыном, есть вероятность, что я могу стать его донором. Завтра же пойдём сдавать анализы!

На следующее утро, отменив репетиции, Эмиль с Антонио отправились в клинику, где у них взяли кровь на совместимость. Анализ был готов через день. Его результат поразил не только друзей, но и медиков – молодые люди по биологическим параметрам, учитываемым при пересадке костного мозга, абсолютно совпали. Операция по пересадке костного мозга была назначена через три дня, ждать больше было нельзя. Эмиль решил провести и генетическую экспертизу, чтобы понять, есть ли между ним и Антонио родственная связь.

Операция прошла успешно. Антонио быстро поправлялся, особенно после того, как узнал, что является кузеном Эмиля. Братья начали вести собственное расследование, чтобы определить свои корни, совмещая поиски с выступлениями в театре Ла Скала.

Эмиль договорился о недельном отпуске с директором театра для того, чтобы полететь в Москву и жениться на Марине, а потом представить жену родственникам в Баку, как принято по кавказским традициям.

Никогда ещё певец не возвращался в свой любимый город в таком мрачном настроении. Молодых встретили Давид, Стефания, пришла даже Галина с мужем. Стол ломился от национальных блюд и вин. Комнату Стефания украсила многочисленными корзинами с цветами.

На передний план, оттеснив плечом Эмиля, вылезла женщина с крашеными в бледно-пепельный цвет, наращенными волосами. Женщина казалась без возраста, скорее всего, лицо её не раз было подправлено пластическим хирургом. Дорогая и безвкусная одежда под леопарда дополняла неприятное ощущение от жены Эмиля.

Родственников преследовал единственный вопрос: «Как Эмиль, обладая безупречным вкусом, смог связать свою жизнь с такой женщиной?».

Младшего братишку Эмиля и Ники – Влада мама Галина отдала на воспитание Стефании и Давиду, ссылаясь на свою постоянную занятость. Мальчик благополучно поселился в гостеприимном доме бывшего маминого мужа. Опеку над ним взяла сердобольная Стефания.

Влад спросил, когда Марина нагнулась за свой сумочкой, стоявшей на полу, а силиконовая грудь, словно пересидевшее в кастрюле тесто, вывалилась из явно не по размеру надетого бюстгальтера:

– Тётя, а почему у тебя такие сиси большие?

Тщательно загримированное лицо Марины стало пятнистым, на кожу пробились струйки пота. Женщина выбежала на улицу. Эмиль нехотя вышел за ней.

Группа родственников еле сумела скрыть улыбки на застывших лицах от преподнесённого Эмилем сюрприза. После экстренного ухода молодых, они, не удержавшись, словно по команде, стали смеяться. Правда, смех быстро иссяк, лица снова стали трагически неподвижными.