Мемуары

Я понял, что в дальнейшем моей самой сложной задачей станет дотащить его до УДК – судя по габаритам и комплектации разного рода жизненно важными прибамбасами, Вейдер весил не меньше меня. Ладно, Сила мне поможет… И я его потащил. Удовольствие, если честно, то ещё…

Я молил всех богов Глубокого Космоса, чтобы в ангаре не было штурмовиков. Вот только, боги в этот день, кажется были не на моей стороне – там были два взвода, техники и несколько офицеров. Явно, сдаваться они как-то не очень горели желанием. Снова надо было выкручиваться. И я додумался…

– А ну, всем ни с места и грабли на башню! – заорал я, держа свой бластер рядом со шлемом Вейдера. – Или сейчас ваш любимый начальник станет историей! – на тот случай, если Вейдера не любили, я прибавил: – А вам, парни, придётся потом рассказывать Императору, как вы дали его застрелить…

К счастью, они решили подчиниться.

– А теперь – все вон из ангара! – они помчались к массивным дверям. – И не забудьте их заблокировать! – прокричал я вдогонку.

Когда в ангаре никого не осталось, я, мысленно матерясь на трёх инопланетных языках, подтащил Вейдера к люку своего УДК. Шлепок ладони по сенсорной пластине, люк распахивается, и мы буквально ввалились в шлюз. Я заблокировал люк, после чего с трудом перетащил Вейдера через комингс люка и, бросив его на кресло для десантника (там без проблем умещался десантник в полном обмундировании – скафандр и вооружение), в котором Вейдер уместился с трудом, накрепко примотал его ремнями безопасности. На всякий случай ещё и заварив бластером пряжку ремня, я бросился на мостик управления катером. Вовремя – имперцы успели прийти в себя после моего безумного прорыва и теперь лихорадочно готовили к бою зенитные батареи внутри ангара. Разумеется, мне это было совершенно ни к чему, и я спокойно пробежался пальцами по консоли управления. Ожили мощные ионно-ядерные двигатели, выходя на взлётный режим. Чтобы временно остудить жаркий пыл имперцев, я нажал ещё пару клавиш, запуская пару «Вулканов» с автонаведением. По штурмовикам начали палить многоствольные лазерные установки, а я, тем временем, дождался, пока двигатели будут готовы к полёту и решил, что, если я вылечу через ворота, то меня могут захватить какой-нибудь гадостью, типа гравитационного луча. Надо было сделать так, чтобы имперцам стало не меня…

Я на малой тяге развернул УДК влево и выстрелил несколько раз из тяжёлых лазеров. Мощные импульсы пробили дыру в стене, которую почему-то никто не додумался оснастить защитой от лазерного оружия. Может быть, потому, что имперцы не привыкли к тому, что кто-то будет так нагло стартовать? Не знаю. Скажу лишь одно – эффект от моей стрельбы можно описать всего одним словом – прекрасно! Сначала пробоина была небольшой – даже меньше моего катера, но давление воздуха внутри ангара сделало своё чёрное дело – её стремительно расширило, и в облаке стремительно кристаллизирующегося воздуха мой УДК на приличной скорости вылетел из ангара.

Я дал максимальную тягу на главный двигатель и начал разгон до гиперскорости. Мой неосторожный взгляд, брошенный на монитор заднего вида, показал мне интересную картинку – от базы отстыковался небольшой скоростной челнок и на максимальной тяге понёсся к линкору. Я понял, кто пилотировал челнок. Это стало совершенно ясно после того, как линкор, приняв челнок, на максимальной тяге понёсся за мной. Шансы на благополучное возвращение таяли…

Несмотря на высокую скорость моего катера, линкор двигался тоже довольно быстро. Если честно, то обычно «Звёздные разрушители» с такой скоростью не ходили. Это было неудивительно – я бы на месте Палпатина попросил перестроить реакторы корабля сразу же после его спуска со стапелей. Какой интерес ходить на стандартной машине, если её можно улучшить? Я так думаю, что реакторы «Императорского Кулака» были форсированы до такой степени, что давали двигателям возможность разгонять корабль чуть ли не в 3-4 раза быстрее. Естественно, что за всё приходилось платить. Я был уверен, что долго идти на такой скорости «Кулак» не сможет. Вот только, долго ему идти и не придётся. Достаточно только подойти ко мне на расстояние выстрела, а потом у Палпатина будет целых два варианта действий – можно обездвижить мой катер и взять его на борт, а можно и уничтожить, наплевав на Дарта Вейдера. Я понимал, что уйти мне не удастся и поэтому решил немного притормозить императорский линкор.

Я заложил в пространстве замечательный по своей красоте вираж, выходя на траекторию атаки. У меня был всего один заход, и, если честно, то он мог и не получиться. Я должен был пройти на бреющем полёте до кормы линкора, а потом выстрелить всего один раз одновременно из всего вооружения катера. Я был уверен, что замечательная броня линкора не сможет отразить такой мощный поток энергии, и я смогу вывести из строя хотя бы один из его реакторов. На большее я и не рассчитывал – у меня не было такого большого количества ядерных боеголовок, как тот раз, когда мы сцепились с берсеркером, и я не собирался взрывать этот линкор, так как у меня просто не было такой возможности…

Делая заход, я пробежался левой рукой по консоли управления бортовыми системами вооружения, чтобы перенастроить их на один залп. Скоро с этим было покончено, и я полностью сосредоточился на управлении ботом. Перед тем, как стрелять по линкору, мне нужно было сначала как бы «поднырнуть» под защитное поле «Кулака», которое эффективно защищало корабль от любой стрельбы. Разумеется, поле можно было отключить, если по нему долго и упорно стрелять из больших и тяжёлых ионных орудий, которых на моём катере было всего два, и то, нужной мощностью они не обладали. Так что, поле я должен был не снимать, а обманывать…

Я переключил ионные пушки в режим максимального поражения, в котором они бы за один выстрел забирали всю энергию из системы. Это было опасно, но я был уверен, что смогу проскочить мимо линкора, даже, если двигатели заглохнут. Я усилил свой носовой щит, так как с линкора открыли огонь. Чтобы усложнить жизнь имперским артиллеристам, я начал непрерывно маневрировать, стараясь сделать наводку на мой УДК как можно сложнее. И вот, скорость была набрана, ремни безопасности пристёгнуты, и я вошёл в сферу действия щита линкора. Когда два защитных поля столкнулись, меня протрясло, и довольно сильно. Но, к счастью, это продолжалось недолго, и вскоре закончилось. Теперь я нёсся вдоль огромной долины, которая на самом деле была поверхностью гигантского линейного корабля. По мне чуть ли не упор били батареи корабля, но, так как я шёл на бреющем, попасть по мне было тяжеловато. Ещё несколько томительно долгих секунд полёта, и я в точке стрельбы. В визоре моего шлема круги на точке стрельбы сначала совместились, потом из красных стали зелёными, а потом я нажал гашетку. Это было что-то. Катер вздрогнул от отдачи: одновременно выстрелили все орудия катера, да ещё я выпустил обе своих термоядерных ракеты. Я ещё успел заметить, как от моих точных попаданий отлетают куски брони, прикрывающей реактор, а попадание ракет увидеть уже не успел – меня унесло прочь. Но, потом, когда на базе я просматривал запись бортовых камер, я успел увидеть, как это было. Лазерные и плазменные пушки вскрыли броню линкора так, словно она была картонная или жестяная. В реакторном отсеке что-то красиво полыхнуло, а потом место попаданий ушло из поля моего зрения. И тут в обнажённый реактор попали ещё обе моих термоядерных ракеты. Стоит ли говорить, что случилось после того, как я успел немного набрать скорость? Я думаю, что и так приблизительно понятно…

Возможно, экипажу «Кулака» и удалось какими-то усилиями стабилизировать повреждённые реакторы секунд так на двадцать, не знаю. Знаю только то, что линкор исчез в ослепительно красивом цветке космического термоядерного взрыва именно через двадцать секунд. Меня достало электромагнитным импульсом и немного радиацией, но защита катера выдержала. Когда прекратилась тряска, я немного расслабился в своём кресле. Миссия была не просто выполнена – она была просто перевыполнена. Я знал, что теперь, когда Император мёртв, война должна была скоро пойти на убыль. Разумеется, это случится не сегодня и не завтра, так как адмиралы имперского флота не очень-то захотят сдаваться Галактическому Центру. Но теперь они будут вынуждены уйти в глухую оборону – я искренне сомневался, что они продолжат свою захватническую экспансию.

Вскоре катер набрал нужную скорость, и меня уже ничто не могло остановить на пути домой – я был в гиперпространстве.

Из десантного отсека раздался стон. Так как катер теперь шёл на автопилоте, моё присутствие на мостике не требовалось. Я расстегнул ремни и спустился в десантный отсек. Вейдер, кажется, начал приходить в себя. Во всяком случае, я ощутил на себе его взгляд.

– Чем это ты так меня? – раздалось шипение.

– Кулаком и своим весом, – ответил я. – Как самочувствие?

– Ох, нормально, если не считать того, что голова болит… А я тебя, кажется, знаю…

– Разумеется, знаете. Вы же сами подписывали решение о моей ликвидации…

– А, ну, да! Ты – капитан Алексей Аряев, с Земли?

– Да. Прибыл на встречу с Императором, чтобы сказать ему, что сопротивление бесполезно…

– Это я помню. Помню, как что-то сверкнуло а потом на меня что-то тяжёлое рухнуло…

– Это я постарался.

– И что-то ещё… Пока я был в отключке, что-нибудь произошло?

– Ну, как бы Вам сказать… Ваш повелитель – мёртв…

– Дарт Сидиус – мёртв?! Это невозможно…

– Ещё как возможно. Я нашпиговал реакторный отсек «Кулака» энергией, плазмой и ракетами. Он взорвался спустя двадцать секунд после того, как я выровнял катер.

– Так вот, что оно! Я свободен…

– В каком это смысле ¬– свободен?

– Свободен от его влияния. Он меня контролировал… Я не мог сам думать. Он внушал мне, что я убил свою жену и своего не рождённого ещё ребёнка…