Мэн

— Как у тебя дела? — оторвался от книжки парень, отложил её рядом на диван и поднял голову на девушку.

— Нормально, — пожала плечами Тэсс и подвинула к нему его чашку и вазу с печеньем и кексами. Она переставила со стола на комод термос с шиповником, который заварила для себя ещё вчера с вечера, и засунула в угол дивана мамино вязание. Вежливость требовала поинтересоваться о делах гостя, но Констанция молчала.

— Я слышал, ты опять работаешь здесь, в больнице? — помешал он чай.

«Ещё не знает, что я уволилась».

— Да. Прохожу курсовую практику. — Тэсс уселась напротив, но не в то кресло, в котором разговаривала с Андреем, а в другое. Во-первых, ей так хотелось, а во-вторых, в том сейчас спала Заноза. На улице мокро и сыро, и хоть кошки-бронетранспортёры грязи не боятся, но и встречи с ней тоже отнюдь не жаждут. Сикорски в квартире отсутствовал. Его на пару дней взяла в эксплуатацию мамина подруга миссис Прайф. У неё в гараже завелись мыши и имя им — легион. Женщина боялась, что они сгрызут провода в её машине окончательно, и кот был призван хорошенько «прокачать» инстинкт самосохранения у этой «серой массы», навести порядок в «танковых войсках» и установить там власть закона.

А Констанция окинула изучающим взглядом своего гостя.

Выглядел мистер Стюарт как-то неухожено, хоть Тэсс и сразу же признала, что его очевидная внешняя привлекательность никуда не делась. Он явно похудел с последней их встречи. На лице, хоть и гладко выбритом, виднелись следы укусов комаров, которые вследствие тусклого света в комнате из-за пасмурной погоды, смотрелись не покрасневшими, а посиневшими. Неглаженная футболка так и кричала о не самой большой зарплате учителя, а новые джинсы сидели угловато, топорщились во все стороны, словно пустые. Но зато девушка чуть не вскрикнула, заметив у парня в ухе пирсинг. Небольшая, вполне скромная серьга белого металла висела в левой мочке. Тэсс даже признала, что Адаму идёт и про себя улыбнулась.

«Может, он ещё и тату где-нибудь набил?»

— Это хорошо, — неловко потоптался кроссовками по ковролину парень. — А я вот… работаю всё так же.

— Он взял в руку шашку с чаем, кокетливо отогнув тот самый памятный мизинец.

Этот её «богатый хер» из Нью-Йорка не только вынул ему сустав, но и переломил кость средней фаланги. Он практически раскрошил Адаму палец. Срасталось долго и мучительно.

«Сильный сучара», — кривился тогда от боли учитель биологии, рассматривая сине-чёрно-пурпурную опухоль, на которой еле-еле просматривались морщинки сгибов суставов.

Мысли о многострадальном мизинце, грозившие было покинуть его буйную голову по мере заживания перелома, окончательно поселились там после того, как он узнал, что доктор Полл вернулась в Бенедикту и якобы собирается здесь работать. Парень пребывал в полной уверенности, что Тэсс не знает, во что ему обошлась последняя встреча с её «богатым хером» из Большого Яблока, и учителя физкультуры это порядком злило. Он вспоминал, как при их первом знакомстве на Дне независимости девушка назвала этого урода «павлином».

«Тогда выплюнула ему в его пидоросячью рожу столько всего, а потом вот… ушла… к нему», — грустил Адам, даже встречаясь c молоденькой учительницей информатики из Миллинокета Деборой Агетс, с которой тоже уже месяц как расстался.

— Тэсс… — он замялся, — я хотел с тобой поговорить. — Опять отпил глоток.

У Адама уже почти две месяца не случалось секса. Не везло. Сейчас он сидел напротив Констанции и боялся лишний раз взглянуть на неё, как на женщину. Увидел выпирающие ключицы в вырезе халата, нежную алебастровую кожу, яркие пухлые губы и с трудом сглотнул. Ему тогда было хорошо с этой женщиной. Просто лучше не бывает. Она его вполне устраивала.

— Но сначала должен поинтересоваться: почему ты не проходишь практику… в Нью-Йорке?

Девушка медленно подняла на гостя глаза. Под «Нью-Йорком» он явно подразумевал Дексена, но Констанция даже не представляла, что может заставить её говорить об Андрее со Стюартом и решила понять вопрос буквально.

— А что? — Ответ вопросом на вопрос получился немного басовито и с наездом.

Вообще-то, Тэсс ожидала, что парень извинится за своё поведение неандертальца в их последнюю встречу или начнёт рассказывать о своей новой девушке, ведь, скорее всего, за этим и пришел — дать понять, что не задержался в статусе брошенного.

— Нет-нет, ничего такого, я просто спросил, — затараторил Адам, взмахнув ладонями. Он наклонился, залез рукой куда-то под стол и почесал там ногу под брючиной.

От этого жеста и звука ногтей, скребущих кожу, желудок Констанции подал признаки жизни, показал что он «держит руку на пульсе», тем самым напомнив, кто здесь на самом деле контролирует ситуацию. Девушка сцепила зубы.

— Наверняка ведь есть повод, — выпрямился Адам и опять спрятал лицо в кружке с чаем.

Тэсс тоже влила глоток в свой воинственно настроенный желудок, надеясь немного его отвлечь.

И всё-таки, это чувствовалось интересным — будучи беременной от Андрея, разговаривать с Адамом. Сквозило в этом нечто такое … как щит! Она чувствовала себя целиком и полностью отрезанной от этого человека. И даже ответила ему в лучших традициях своего социопата.

— Мне здесь больше нравится.

— Не скучаешь по… Нью-Йорку?

«Ого. Вот это вопрос. — Насторожилась Тэсс, — Но Нью-Йорк, так Нью-Йорк».

— Нет, не скучаю.

Адам с пониманием закивал. Он расценил её ответы как откровенность и решил пойти на встречную.

— Это хорошо. — Парень от волнения забрался рукой себе в отросшие четные прямые волосы и немного взлохматил их. — Тэсс… я хотел тебе сказать… в общем, что-то ничего у меня не получается. Сам не знаю: почему, — он с досадой оглядел комнату, будто ища утешения в предметах.

Констанция молчала, предпочитая дать ему сказать всё до конца.

— После тебя у меня ещё была одна… — тут Адам запнулся, видимо не желая озвучивать своё отношение к этой «одной» нехорошим эпитетом. — Были ещё отношения. Короче, я пришел предложить, что если ты здесь и я здесь, то не начать ли нас всё с начала? — Мистер Стюарт внёс столь рациональное предложение интонациями, будто вызвал собеседницу к доске.

Тэсс застыла. Притих даже её желудок. Но зато ожили глаза — они округлились до невозможности, а ошарашенный взгляд забегал вправо-влево как маятник. Девушка судорожно вздохнула и сделала губки дудочкой. Поскольку речь ещё не восстановилась, Констанция запила свой шок очередным глотком чая, и только после этого её мозги смогли вопить:

«Д-д-да Боже меня упаси! Д-д-да ни за что на свете!» — Она вынула из кармана халата носовой платок и поднялась с кресла.

— Извини. — Девушка вышла в прихожую и хорошенько высморкалась. Вслед за ней в коридоре показалась Заноза и принялась тереться о ноги.