Мэн

— Ыкх, кхн… — скуксился Айс, давая понять, что здесь уже со всем ознакомился и пора сменить обстановку.

— Я слышу у вас американский акцент. Вы от кого-то скрываетесь? — продолжил мастер, видимо поймав кураж.

Тэсс закрыла глаза. А потом ещё сильнее их зажмурила. После чего тяжело, с трудом глубоко вдохнула.

— Нет, не скрываюсь… пф-ф-ф-ф … — девушка подула себе на чёлку и схватилась рукой за лоб, словно у неё жар. — Но я… — подняла открытое лицо на ювелира, — я рассталась с тем, кто мне подарил это. Да.

— Понимаю. Значит, он хочет знать, где вы.

— Ну, хорошо. Вы сказали что-то на счет того, чтобы рассказать о… цепочке.

— Ах, это, — как ни в чем не бывало, поднял брови асс детективного жанра. — Ну, что можно сказать. Изделие, безусловно, штучное и авторское. — Он навёл лупу на одно из звеньев цепочки. — Штамп стоит не именной, а от мастерской. Значит, делал не очень знаменитый мастер. Скорее всего, просто не раскрученный. Как я, — он широко улыбнулся, но тут же стал серьёзен. — Самый дорогой здесь вот этот фиолетовый красавец. — Поставил он на столик микроскопа пластину с бриллиантом, который Тэсс всегда считала розовым. — У него редчайший оттенок индиго, как показала шкала. И сам он чистейший, практически без изъянов. — Кажется, ювелир даже забыл о том, что он в комнате не один и вообще-то любит детективы. — У белого тоже хороший фон, твёрдая единица, и он практически без примесей. Мог бы уйти за большую цену, но там две точки почти по центру, поэтому будет явно дешевле. Чип вмонтировали в черный бриллиант, как самый дешевый и легко заменяемый. Тело изделия — платина, двадцать четыре карата. Почти золотой запас Соединённых Штатов. Очень трудоёмкая работа по плетению, подготовке цветов золота и подборке камней.

— А… чип, — прослушав всю информацию с открытым ртом полного дилетанта, спросила Тэсс.

— А что чип. Он рассчитан примерно на год. Потом его нужно выкидывать и менять на новый. Такие какое-то время использовали при перевозке изделий, картин там, гравюр, пока их не научились обнаруживать. Они рассчитаны только на таких неискушенных владельцев, как вы.

— Да-да… — девушка совсем сникла и перехватила поудобней сына, который всё это время плясал у неё на коленях на подгибающихся ножках.

— Вы собираетесь продать изделие?

— Эм-м… теперь уже не знаю… Мне просто нужно немного денег.

— Ну, если немного, то я мог бы укоротить длину на, допустим, десяток звеньев, и вы продадите именно металл. Если же вам нужно больше, то можно вынуть один из камней. Только не советую продавать фиолетовый. Такой вы уж точно не найдёте. Их нужно долго искать или даже ждать, пока добудут где-нибудь в Африке или Индии. Можно продать лунный. Это бриллианты на любителя и строгих требований к ним нет.

— Я должна подумать. Тише, тише, Айс, сейчас пойдём, потерпи, пожалуйста.

— Разумеется, — ювелир изящным прощальным жестом сложил кучкой цепочку на краю стола, и та звякнула своими разноцветными пластинами с пока ещё целыми бриллиантами.

Распрощавшись с хозяином рыжего кота-личности, Констанция вышла на улицу и побрела прямо будто в прострации. Так же на автомате завернула в двери попавшегося на пути магазина продуктов, где купила несколько кексов, паштетов к чаю и детское пюре с творогом Айсу. Сложив покупки в рюкзак за спиной, отправилась прогуляться по набережной, которую заприметила ещё из окна автобуса.

К тому, что на неё, как на американку, никто не показывает пальцем и не пытается заговорить о её стране, получилось привыкнуть шагов через двадцать. А ещё через пять девушка расслабилась и потерялась в своих мыслях.

Она понимала, что должна вроде бы как ругаться на себя, что припёрлась с маленьким ребёнком сюда, на другой берег океана, в чужую страну, но злости не было. Чувствовалась только усталость и безволие, но главное — исчезли страх и тревога. Даже этому Тэсс очень обрадовалась.

Так получается, что она всю жизнь сбегает из этого Нью-Йорка и всё время в него возвращается.

«Уже в который раз, — вспоминала, с каким удовольствием поселилась у себя в Де Кальбе перед резидентурой, как ей хорошо жилось в уединении и тишине. Как улетела туда от Даррена, к маме в родные места. — А теперь вот… и туда нельзя, — подернулось горечью нутро. — Наверняка, уже вся Бенедикта на ушах стоит, что Адам пропал. Надеюсь, хоть Джо оставили в покое».

Констанция отложила решение участи цепочки до завтра.

«Нужно переспать с этим. — Голова под завязку забилась мыслями об Андрее. Значит, он вернул ей цепочку только затем, чтобы проследить её перемещения. — Ну не вставил же он чип сразу. Что за чушь — следить за тем, как цепочка лежит у тебя в сейфе, — размышляла девушка. — Нужно было её оставить у мамы в банке. Тоже мне, сыщик».

Погуляв немного по улицам Дублина и полюбовавшись на красавицу Лиффи, Тэсс всё-таки устала таскать Айса на руках, пусть и в «кенгуру», и решила вернуться к тётушке Оз. Не стала долго расспрашивать про автобусы, тем более что к ним совершенно не привыкла в Нью-Йорке с его удобным метро, а взяла опять такси.

Нагулявшись на свежем воздухе, за ужином Айс вёл себя вполне цивилизованно и был мил с дамами — улыбался, шел на контакт и на ручки. Благосклонно позволил разделить с ним радость от водных процедур, на том и забылся сном.

— Завтра с утра я должна уйти к одной знакомой, — взбивала на кухне венчиком тесто для морковных оладий тётушка Оз. — Будем смотреть фильм о её свадьбе. Ей починили проектор. Завтра торжественный просмотр, — довольно предвкушала миссис Смурфит.

— Оу, это очень интересно, поздравляю, — Тесс немного задумалась. Она, конечно, снимала Айса на телефон и даже несколько кадров отправила Паркер, но вот торжественные моменты остались только в их с мамой памяти.

— Но… тут такое дело, — вытерла руки полотенцем тётушка и полезла в шкаф, — ко мне в обед должен прийти мистер Балфер. Не знаю я, чего ему надо, ходит и ходит, — принялась она разглядывать что-то в банке с солью. — Вот взялся ручку починить у моей сковороды. Чеснокодавилку не дал выкинуть, тоже починил. Я там, в прихожей, оставлю сковороду, ладно? Отдашь ему, хорошо?

— Разумеется. Конечно. — Улыбалась Тэсс.

— Да не смейся ты! — смущенно всплеснула руками старушка. — Ну не нравится он мне! Не хочу с ним видеться.

Ночью пошел сильный дождь, били молнии, единственное окно в спальне, где разместились Тэсс с Айсом, мигало и сверкало, как цветомузыка в ночном клубе, только под звуки удара воды о стекло. Сын спал плохо, то и дело хныкал, ворочался, именно поэтому тема груди этой ночью была им раскрыта целиком и полностью. Его мама пыталась думать о цепочке и камнях, но в голову лезли такой пессимизм и уныние, что того и гляди молоко пропадёт.

«Продам камень, который предложил этот… а там посмотрим», — решила девушка, чтобы хоть немного успокоиться.