Мэн

«Хорошо хоть уборку почти доделала», — выдохнула она.

Мисс Полл никогда не была и не слыла исключительной чистюлей. Чистоплотной, но не чистюлей. Конечно же, у неё, как у и любой другой женщины имелся своеобразный «рейтинг Forbes» из предметов и помещений, которые содержались в чистоте при любом атмосферном давлении, настроении, финансовом положении и кто бы там ни сидел в Овальном кабинете Белого дома. Верхнюю десятку в своё время возглавляли и электрическая варочная панель, и обувь, и ноутбук. Хозяйка как-то одно время пробовала игнорировать пыль на клавиатуре, но продержалась самое большое пятнадцати минут. Потом встала и вытерла.

А когда в копилке её знаний произошло пополнение за счёт курсов вирусологии, микробиологии и множества патологий, то есть, по мере знакомства с законами, процессами и жителями микромира, она становилась всё более и более придирчива в вопросах гигиены и санитарии. Мало того, чуть позже, начав работать в больнице, где меры обеспечения стерильности иногда переходят в беспрецедентные, Тэсс стала замечать, как больничные замашки потихоньку перекочёвывают и в её быт тоже. Но, не имея дома штата уборщиц соизмеримого разве что с дивизией солдат, она пошла простым путём ликвидации и устранения мест, где грязи и пыли скапливаться проще и удобней.

Пока хозяйка заваривала чай и мыла овощи, Андрей резал мясо, щедро делясь им с той, кому оно и предназначалось. Когда Занозе удалось выжать из жалости к братьям меньшим и любви к животным гостя всё, что можно и должно, она, предоставив людям право доедать «остатки», вернулась в кресло. Мисс Полл приступила к шинковке, а мужчина, сделав маринад, поставил сковороду на плиту, наполнил её маслом виноградных косточек, и, обваляв кусочки свинины в маринаде и крахмале, бросил во фритюр.

Тэсс то и дело посматривала на мужчину как на какую-то диковинку — с пожирающим любопытством. Иногда с неверием в глазах, иногда с восхищением. Ей были интересны каждое его движение, каждое выражение глаз, мимика — всё. Она впитывала зрелище и информацию, как губка. И любовалась.

После того как первая неловкость прошла, понемногу завязался разговор. Беседовали о Китае, китайцах, китайской еде и пандах.

— Вообще-то, в Китае не приняты аперитивы, но на мой вкус — совершенно напрасно. — Мистер Дексен подошёл к столу, и взялся рукой за бутылку «Lillet».

— Согласна, — Тэсс, чистившая имбирь, отложила его, сполоснула руки и полезла в шкаф.

Фужерами она ещё не обзавелась и планировала сделать это как-нибудь под настроение, зато у неё имелись три очень красивых, тонкого стекла, бокала для воды. Вообще-то, изначально их было четыре, но один разбил Дэни.

Хозяйка достала два штуки, а гость, откупорив бутылку, плеснул в них бледно-жёлтую жидкость цвета белого вина.

— Прошу, — подал он бокал девушке.

— Спасибо.

И всё-таки, видимо, это накопилось. Немного неловкости, немного загадки, немного нетерпения, немного надежды. Поэтому и алкоголя хватило тоже немного.

Во всяком случае, для Тэсс.

— Большой тёплый шарф, вкусная сытная еда, алкоголь, только музыки расслабляющей не хватает — мы с тобой сегодня будем заниматься сексом? — спросила она у спины Андрея, как только тот, отставив бокал, отвернулся к плите.

Мужчина застыл, а его рука с ложкой остановилась в сковороде.

— Сэнсом? А что это? — не стал он оборачиваться.

Девушка обрадовалась: он не намерен говорить серьёзно. Возможно, вот так, в шуточной манере, ей и удастся «сходить в разведку».

— Не «сэнсом», а сексом. Ты не знаешь, что такое секс? — пригубила она аперитив, буравя глазами размах плеч пловца сзади. Такие спины Сибилл называла «аэродромами».

— Понятия не имею. И вообще, впервые слышу, — бросил он через плечо.

— А откуда, по-твоему, дети берутся?

— Из капусты, разумеется. — Теперь уже Андрей повернулся и посмотрел на девушку взглядом: «Вызов принят».

Немного смутившись, она застенчиво потянула вниз рукав своей домашней кофты, но тут же приободрилась и, вытянув шейку, продолжила:

— Значит, что такое секс ты не знаешь и заниматься им ты не умеешь, угу … — её интонации сочились покровительством и порицанием. Андрею показалось, что ещё чуть-чуть, и она прикажет ему принести дневник.

— Нет. Не умею. — Чтобы не расхохотаться в голос, он опять отвернулся к плите.

— Значит, ты девственник?

— Кто? Девственник? — опять бросил он через плечо.

— Да.

— А кто это? — мужчина помешал мясо и, пару раз пикнув конфоркой, убавил жар. После чего развернулся, опёрся задом о стол, завёл левую ногу за правую, поставив её на острый носок ботинок, и под конец подчёркнуто медленно, даже как-то по-хозяйски, скрестил на груди руки, в одной из которых торчала свёрнутая в рулон прихватка.

— Это тот, кто ещё ни разу в жизни не занимался сексом, — девушка, как ни в чём не бывало, тоже отставила бокал и вернулась к своему имбирю.

— Получается, что так, — пожал плечами Андрей и вскинул подбородок.

— А что ты умеешь?

— Ну-у-у … — он отвернулся и выглянул в окно на своё VOLVO, припаркованное на подъездной дорожке. — Могу в Монополию поиграть. Вот … готовить могу. А заниматься могу … плаваньем, боксом.

— Нет. Бокс и плаванье не подходит, — сделала отрицательный жест рукой с ножом хозяйка. — Секс нужен. Ну, ничего. Я тебя научу.

— Может, лучше расскажешь мне, откуда дети берутся? — гость брутально сощурился и ухмыльнулся.

— Ваш случай слишком запушен, пациент. Часы моего приёма с двух до шести каждый вторник и четверг. Жду вас в кабинете. Там и побеседуем.

Пока она говорила, мужчина подошёл и сел за стол, придвинул к себе чашку с чаем и отхлебнул горячий напиток. Ни один мускул не дрогнул на его лице, глаза смотрели прямолинейно и открыто.

— Я не о кабинетах. Я о капусте. Мне кажется, ты ещё должна помнить этот запах свежей зелени, влажность капустных листьев.

У девушки отвисла челюсть и в глазах сверкнули искры. Она застыла.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что я ещё маленькая?! — Тэсс пригнулась и сгруппировалась, будто перед прыжком.

— А разве большая?

— Чёрта с два! — она выпрямилась, как натянутая тетива лука после выстрела. — Я сексуальная, ясно! Я дикая, сексуальная, агрессивная пантера. Повтори.

— Ты сексуальная, — повторил Андрей, но по всему видать: его силы были на исходе. Тэсс его всё-таки доконала. Он из последних сил сдерживал хохот, а его улыбка уехала на уши. Он как будто улыбался ушами.