Мент. Одесса-мама

Стоило только в окнах забрезжить слабому рассвету, я уже оказался на ногах. Ещё раз убедился, что готов к развязке на все сто. Выпил чашку крепкого кофе, заваренного так, что после него сердце билось со страшной силой, так и норовя выпрыгнуть из грудной клетки.

Зато после напитка мозг прочистился, а я зарядился энергией. Её мне сегодня понадобится до хрена и больше.

Выйдя из подъезда заметил теперь уже парочку соглядатаев: на сей раз меня пасли двое — тот неприметный, что вёл меня в первый день, и его вчерашний сменщик. И снова почти демонстративное поведение, типа не шали, Быстров — хуже будет.

Будут ли они стрелять в меня? Вряд ли, я их запомнил и постараюсь держать в поле зрения, а удар должен нанести кто-то, о ком сразу не подумаешь. Но вряд ли в распоряжении Радека совсем уж туева хуча народа, я ведь не по грибы собрался, к такой сложной операции допускают самых проверенных и надёжных. Кстати, не удивлюсь, если этих субчиков потом тоже ликвидируют, обрезая концы. Но это точно не мои проблемы.

Я занял прежнее место напротив Спасской башни и стал терпеливо ждать. Вчера я засёк во сколько вышел Иосиф Виссарионович, но на всякий пожарный сегодня приехал пораньше. Вдруг произошли какие-нибудь изменения в рабочем графике.

Если облажаюсь, второго шанса у меня не будет.

Слава богу, будущий генералиссимус и вождь народа был пунктуален, появился из ворот аккурат в то же самое время, как вчера. Точность — вежливость королей. Ну и генсеков партии.

Я позволил пройти ему с полусотню шагов, затем резко приблизился. Правая рука легла на рукоятку засунутого во внутренний карман пиджака служебного револьвера.

Кстати, о руках — у Сталина ещё с молодости плохо действовала левая, она почти отсохла, но, видимо, в начале двадцатых болезнь ещё не развилась, поэтому со стороны казалось, будто у Иосифа Виссарионовича всё в порядке.

Стрелять со спины как-то не хотелось, поэтому я немного обогнал жертву, а потом с улыбкой шагнул навстречу.

— Товарищ Сталин?

Брови друга всех детей и физкультурников удивлённо приподнялись, он слегка затормозил ход.

— Мы знакомы? — у него чувствовался довольно сильный южный акцент, от которого он так и не избавился до конца жизни.

— Ещё нет! Моя фамилия Быстров, — сказал я, выхватывая револьвер.

Иосиф Виссарионович дёрнулся, но было уже поздно. Палец лёг на спусковой крючок «нагана». Выстрел, второй, третий — я палил в Сталина, не жалея пуль, и лишь когда барабан опустел, бросился бежать.

Иосиф Виссарионович оказался мужчиной крепкой здоровья, упал не сразу, а только после третьей вспышки из «нагана». Только она отправила его на мостовую, а под телом стала растекаться красная лужа.

Короче, гвозди бы делать из этих людей!

Думал ли я сейчас о том, что меня историю, сожалел ли — даже не знаю, что сказать! Голова была занята совершенно другими вещами.

Кто-то истошно закричал, крик подхватили другие. Началась паника, игравшая мне на руку. Так будет легче скрыться.

Теперь я знал, кто будет меня останавливать. Та женщина, что катала по моему двору коляску — теперь на ней была военная форма, перешитая солдатская шинель, перетянутая портупей, фуражка, длинная юбка и начищенные до блеска сапожки.

Будь на моём месте кто-то другой, не обладающий профессиональной памятью на лица, вряд ли бы опознал её в этой уверенной в себе командирше.

Всё это время она держалась с одной стороны неподалёку от меня, а с другой — так, чтобы я её не видел: то и дело пряталась за людьми или столбами. И сначала я скорее почувствовал её, чем заметил.

— Стоять! — заорала она.

Сейчас эта тварь откроет огонь, ей плевать, что рядом обычные люди, что кого-то может зацепить и не приведи господь намертво. Она выполняла приказ и была готова выполнить его любой ценой.

Я резко вильнул, потом развернулся и выскочил ей наперерез, не давая времени опомниться. Резкий удар в челюсть — ненавижу бить женщин, но сейчас было не до джентльменства, я выводил из строя заряженного по мою душу киллера.

Дама в форме разом потеряла сознание, я подхватил её, не давая упасть, опустил на мостовую и забрал из ослабевшей руки револьвер. Пригодится.

Мог ли я её убить? Да легче простого, рубанул бы ребром ладони по горлу и всё, на этом жизнь этой пташки бы прекратилось, но пока стоило избегать лишних жертв. Хватит с меня и одного товарища Сталина.

А теперь ходу на вокзал к дачному поезду, пока не нашёлся кто-то способный отдавать приказы, в том числе отрезающие мои пути к отступлению.

И снова впрыск бешенного количества адреналина в и без того взбудораженный организм. Всё лицо и даже кончики ушей пылали от прихлынувшей крови, сердце заходилось в яростном приступе.

Э-э-х! Хорошо!

Я поставил наверное мировой рекорд по бегу с препятствиями. Если за мной шёл кто-то ещё, кроме дамочки в форме, ему оставалось лишь сокрушённо сплюнуть, выматериться и повернуть обратно с докладом начальству.

Вокзал жил своей, если можно так сказать — спокойной жизнью. Никто даже не подозревал, что произошло на Красной площади. Я отстоял очередь в кассе, за это время мимо прошли несколько милицейских нарядов, и ни у одного я не вызвал даже малейшего любопытства. Люди в толпе говорили о чём угодно, только не о покушении на Сталина. Это тебе не век Интернета, когда новости разлетаются за секунды. Потребуется как минимум несколько часов.

Купив билет, отправился в переполненный зал ожидания, а через сорок минут уже трясся в забитом битком вагоне пригородного состава.

Я знал, что ничего хорошего на даче Неймана меня не ждёт, но именно так надо было поступить по разработанному нами сценарию.

Глава 4

Поезд прибыл на станцию. Я вышел на перрон, затерявшись в толпе пассажиров. Сомневаюсь, что меня могли тут встречать люди Радека, но предосторожность никогда не бывает излишней.

Для подстраховки взялся помогать немолодой женщине, прихватил её здоровенный баул и поставил на плечи так, чтобы спрятать за ним лицо. Теперь опознать меня будет гораздо сложнее.

Пока нёс вещи до её дома, несколько раз проверился — за нами никто не шёл. Вот и ладушки.

Женщина пыталась расплатиться со мной какой-то мелочью, но я улыбнулся и сказал, что тимуровец. Само собой, шутки она не поняла, удивлённо посмотрела на меня, но больше попыток всучить мне деньги не делала.

Особнячок Неймана найти было нетрудно, он выделялся среди остальных строений.