Ментальная несовместимость (сборник)

– Ладно, беги... поди ждёт уже.

– Да ну тебя, мам,- Тане было обидно, что их отношения с Анатолием давно не являются ни для кого тайной и потому лишены определённой доли романтики.

Как Таня не спешила, но ей потребовалось ещё не менее десяти минут, чтобы переодеться, подкрасится, привести в порядок руки, точнее ногти (после мойки полов, они оказались в неважном состоянии), провести контрольный осмотр у того же зеркала. Наконец, она через боковую калитку выбежала в огород, пересекла его и в условленном месте, оглядевшись, негромко позвала:

– Толь, ты здесь?

– Здесь я,- так же негромко отозвался парень, маскирующийся в высокой траве за плетнём.

– Заходи,- Таня осторожно приоткрыла, стараясь не скрипеть, заднюю калитку...- Ну ты что?... Пусти... погоди... пойдём на наше место,- она энергично сопротивлялась рукам Анатолия.

– Это тебе за то, что опоздала,- Анатолий преодолел сопротивление, захватил шею девушки... нашёл её губы...

– Ты что? Совсем уже... удушишь ведь!... Смотри в помаде весь, я ж накрасилась, причесалась... С ума сошёл, медведь!- вырвавшись, почти искренне, но достаточно тихо возмущалась Таня. Оправив волосы и одёрнув бело-синий в мелкий горошек сарафан, открывавший руки, плечи и часть спины, она больно ударила Анатолия по руке и тут же, вынув из кармашка носовой платок принялась удалять с его лица следы помады.- Стой смирно... Пойдём и не наглеть.

По тропке меж грядок они пошли, Таня впереди, Анатолий следом, неотрывно уперев взгляд в налитые, туго обтянутые гороховым ситцем бёдра девушки. Возникло желание протянуть руку... Но Таня, бросив через плечо подозрительный взгляд, предупредила попытку:

– Не наглеть, я сказала!

Вблизи раскидистой, побелённой до середины ствола яблони, усыпанной красноватыми плодами, стояла переносная скамейка. Они присели.

– Знаешь, как больно сделал?- Таня, состроив плаксивую гримасу, потёрла шею.

– За дело... Думал, что я опоздаю, пришёл и почти полчаса тут тебя ждал,- и не собирался раскаиваться в содеянном Анатолий.

– Так ты спроси сначала, почему, а уж потом хватай... прямо зверь какой-то.

– А я лучше и сначала, и потом, и сейчас,- Анатолий вновь крепко ухватил девушку за загорелую руку выше локтя, обнял, повалил себе на колени и, изображая не то хищника, не то вампира поочерёдно впился сначала в её губы, потом в шею... плечи...

Таня на этот раз проявляла относительную пассивность, не противилась, и "отвечала", когда "по кругу" доходила очередь до, уже почти лишённых помады, губ. Танино смирение подвигло Анатолия на следующий шаг: в очередной раз наткнувшись на узкие сарафанные бретельки, он решил устранить эту помеху, а заодно приспустить пониже лишённый опоры сарафан. Но тут девушка воспротивилась, разгадав недвусмысленные намерения:

– Всё-всё... успокойся Толенька,- Таня придерживала одной рукой бретельку, второй отбивала попытки проникнуть под сарафан снизу... В то же время она делала попытки встать.

Анатолий отпустил было её, и тут же попытался, приподняв, посадить себе на колени. Но такое было возможно только при содействии со стороны девушки. Она же опять не "пошла навстречу" и у него ничего не получилось.

– Ну, ты что, Тань?- настала пора выразить неудовольствие и Анатолию.

– Что не можешь, не можешь...- смешливо поддразнила Таня.

– Кто не может, я!?- Анатолий уже собирался мобилизовать все имеющиеся у него физические силы, ибо находящейся в стадии хорошей упитанности Тане, хоть пока ещё было далеко до своей матери, но вес, тем не менее, она имела весьма приличный.

– Ой, Толь, не надо... Давай немножко так посидим,- она осторожно, как бы украдкой приложила свою тёмно-русую голову к его плечу.

Анатолий мгновенно обмяк и потерял свою агрессивность. Осторожно, словно боясь спугнуть, он опять задал свой первоначальный вопрос:

– Ты чего опоздала-то, Тань?

– Да мать с работы сегодня рано пришла, чуть не с обеда. У них в сельсовете сейчас бардак, никто не знает что делать. Вот мы с ней баклажаны и перец на зиму закатывали. Потом, то то, то сё. Уже к тебе собралась, тут ей полы мыть приспичило... А ты... ты чего сегодня делал?

– Да тоже, в огороде с утра. Отец с матерью, как в поле уезжали, наказали сливы, яблоки, груши, что попадали пособирать. Потом картошку на усадьбе копал. Я гляжу у вас падалицы мало, а у нас этот год прорва, и почти все червивые, особенно яблоки. Вот весь день и пластался один.

– А что Васька-то, разве не помогал?

– Васька?- Анатолий повёл затёкшим плечом. Таня отняла голову и удивлённо посмотрела на его вдруг ставшее озабоченным лицо.- Слушай, Тань, ты в курсе, что в станице про этих армян говорят, которые дома у Федюковых, Василенчихи, Крапивиных купили?

– Да нет. Я вообще-то не интересовалась... Мама, правда, что-то говорила отцу, что-то там было у них в сельсовете, но я это так, вполуха слышала.

– Говорят, в эту субботу их парни на дискотеку приходили и вроде бы с ножами.

– Да... ко мне Оксанка Рудая забегала, она там была, говорила что тоже, но сама не видала. Ой Толь, мне даже думать про них не хочется, сразу настроение портится. Неужто, теперь из-за них и у нас покоя не будет? Знаешь, не хотела тебе говорить, когда после зимней сессии домой от Мин-вод ехала, столько страху натерпелась. Представляешь, попала, полавтобуса одних ингушей ехало, и сколько там нас девчонок русских было, ко всем приставали. Жуть, и никто из мужиков, что там ехали, им и слова не сказал, боялись,- Таня с нарастающим беспокойством смотрела на хмурящегося Анатолия и вдруг заговорила с мольбою.- Толенька, я тебя прошу, когда в училище поедешь, ради Бога, с ними не связывайся, что бы ни случилось!

– Ну вот, а сама говоришь, никто слова им не скажет, боятся. А мне что же?

– Да брось ты, мало ли что я сказала, жизнь дороже. Сам же знаешь, они же звери, убьют, или покалечат, и ничего им сейчас за это не будет, откупятся, или в Чечне спрячутся... Я тебя прошу, Толь, ради нас... а!?- голос девушки дрожал.- Поклянись!

– Ладно, ладно, ты уж так-то не переживай,- он был явно растроган.- Не такой уж я дурак, чтобы на рожон лезть.

– И это Толь... в форме не езди, положи в чемодан. Они, если в форме одного увидят, обязательно привяжутся.

– Ладно, посмотрю.

– Чего тут смотреть. Я завтра прямо к матери твоей пойду и её настраполю, чтобы в гражданском ехать тебя заставила. Сейчас ведь такие безобразия кругом. Вон, говорят, из станиц, что по Тереку, все русские, кроме стариков, сбежали, из своих домов. От чечен спасу нет. И нам, как нарочно, армян этих подселили.

– Ну, у нас-то до такого не дойдёт, у нас не то...

– Что не то, сегодня не то, а завтра то же будет,- не отступала Таня.

– Ну уж нет, по Тереку там же территория Чечни считается, а у нас-то настоящая Россия.- возразил Анатолий.