Ментальный симбиоз

Крид остался невозмутим, его молчание было ещё более надменным, ещё более провоцирующим. Медленно, с изяществом искушенного мастера, он достал из кармана потёртую пачку «Беломорканала». Пальцы, испещрённые чародейскими татуировками, с невероятной ловкостью вытащили одну папироску. Без единого звука искра магии, вспыхнувшая от лёгкого движения его левой руки, зажгла папиросу. Крид сделал медленную затяжку, наслаждаясь горьким вкусом сигарет страны, которой уже нет. А потом, с нескрываемым презрением, медленно выпустил облачко дыма в сторону Карима.

Это был не просто жест, а молчаливое, но крайне красноречивое заявление, окончательный и бескомпромиссный отказ от любой дискуссии, вызов, брошенный в лицо могущественному повелителю Инферно, прямиком через его слуг. Очередная затяжка, и дым расплывался в воздухе, словно материальное воплощение его безмолвного несогласия.

Безмолвный вызов Крида остался без ответа. Раздражение мелькнуло в глазах Карима. Резким жестом он отдал приказ. Рёв тысяч демонов, волна стали и пламени, обрушилась на Крида. И их атака была беспощадна.

Тысячи демонов, сверкающие клинками, неслись на Крида, словно лавина из мрака и огня. Их глаза горели адским пламенем, а доспехи из черного железа отражали свет, придавая им зловещий вид. В воздухе витал запах серы и разложения, усиливая ощущение надвигающейся катастрофы.

Лавина демонов приближалась с ужасающей скоростью, их боевые кличи эхом разносились всюду. Воздух наполнился звоном стали и грохотом копыт. Демоны, словно неудержимая волна, накатывали на него, но каждый удар его меча находил свою цель, отправляя врагов в забвение.

Битва была ожесточенной и беспощадной. Демоны не знали страха и боли, они сражались с яростью, достойной самых древних чудовищ.

Крид взревел и бросился в самую гущу битвы. Его меч светился ярче, чем когда-либо, и каждый его удар был как удар молнии. Демоны падали один за другим, их крики эхом разносились по долине.

Но Крид оставался спокоен. С небрежной, ленивой грацией он докуривал свою папироску, изредка делая размеренные затяжки, продолжая орудовать мечом. Его движения были плавными и точными, словно он танцевал с невидимым партнером. Клинок в его руке казался продолжением его тела, продолжением его воли.

Каждый удар был выверен до миллиметра, каждый шаг — просчитан. Вокруг него царила напряженная тишина, нарушаемая лишь звоном металла и треском огня. Он был воплощением силы и уверенности, и его присутствие внушало благоговейный трепет.

Крид не обращал внимания на окружающее. Его мысли были сосредоточены на противнике, на каждом его движении, на каждом его намерении. Он знал, что должен быть готов к любому повороту событий, к любой неожиданности.

Папироска догорала, и Крид, не глядя, бросил ее на землю. Он сделал последний глоток воздуха, наслаждаясь ощущением свободы и силы. Затем, с новым приливом энергии, он поднял меч и ринулся в бой.

Его пальцы, украшенные чародейскими татуировками, легко выводили в воздухе замысловатые рунические узоры, мерцающие тусклым светом. Эти узоры, словно живые, переплетались и извивались, создавая удивительные картины, видимые только ему одному. В воздухе разливался едва уловимый аромат магии, наполняя пространство загадочной энергией.

С каждым движением руки узоры становились всё более четкими и насыщенными, словно оживая под его прикосновением. В его глазах светилась глубокая сосредоточенность, а на лице играла легкая улыбка, словно он наслаждался процессом сотворения магии.

В этот момент он ощущал себя единым с миром, с каждым атомом и каждой частицей вселенной. Его магия была не просто искусством, а способом выразить свою сущность, поделиться своими мыслями и чувствами с окружающим миром.

Когда узор был завершен, он глубоко вдохнул, ощущая, как энергия магии разливается по его телу, ведь он вложил в них частичку своей души.

Каждый символ был полон магической силы. Линии изгибались, словно готовясь к мощному удару. Время, казалось, остановилось, позволяя ему сосредоточиться. Воздух был напряжён, словно сама природа ожидала его действий.

Его глаза горели решимостью. Он ощущал, как магия течёт сквозь его пальцы. Он был творцом и разрушителем. Он знал, что малейшая ошибка может стоить ему жизни. Но он также понимал, что это единственный способ достичь цели.

Вокруг него было тихо. Лишь ветер шептал, и он слышал своё дыхание. Он был один на один с магией. И когда он закончил заклинание, мир вокруг него вспыхнул ярким светом. Время снова пошло своим чередом, но его сердце продолжало биться в ритме магии.

Миг и заклятие было готово. Зажав новую папироску зубами, Крид лениво, почти небрежно, хлопнул в ладони. И в этот момент произошло нечто ужасающее и величественное одновременно. Из его ладоней хлынула волна чистой, неконтролируемой магии, слепящий взрыв энергии, прорезающий тьму яростным сиянием. Это была не просто атака, это было беспощадное уничтожение. Легионы Инферно, несшиеся на него с криками и рёвом, исчезли в миг, буквально аннигилировав на своём пути, превратившись в прах и пепел, рассеянный ветром.

Крид опустил руки, спокойно выплюнул папиросу, и на его лице не было ни удовлетворения, ни удивления, только глубокое, безмятежное спокойствие мастера, сделавшего свою работу. Он знал, что его сила безгранична, что каждый взмах его руки может изменить судьбу мира. В его глазах читалась уверенность и решимость, как у воина, готового к битве.

Заклинание, сотворённое Кридом, было древним и мощным. Оно черпало свою силу из глубин вселенной, из самых потаённых уголков магического мира. Каждая частица энергии, выпущенная им, была пропитана его волей и намерением. Легионы Инферно, состоящие из самых могущественных демонов и существ тьмы, не могли противостоять этой силе.

Виктор всё так же задумчиво стоял в центре разрушенного поля боя, окружённый клубами дыма и пепла. Его одежда была обуглена, а волосы взъерошены. Но он не чувствовал боли или усталости. Его сердце билось ровно, а разум оставался ясным.

Крид двигался с удивительной для его размера легкостью, словно призрак, скользящий по поверхности адского пламени. Он не торопился, не напрягался, в его движениях была неизбывная уверенность человека, знающего исход заранее. Карим, потрясенный уничтожением всех легионов, стоял неподвижно, словно изваяние из обсидиана, застывшее в немом ужасе. Его лицо, обычно невозмутимое, выражало смесь неверия и глубокого испуга.

Крид остановился в нескольких шагах от него. Никаких заклятий, никаких блестящих эффектов, только чистая, концентрированная сила. Раскрытая ладонь Крида была направлена на грудь Карима. И в этом жесте не было злости, только холодный расчет. Это был не удар, а точное хирургическое вмешательство, извлечение паразита. С глухим щелчком, словно ломка кости, ладонь Крида соприкоснулась с телом Карима.

Из груди слуги повелителя Инферно вырвался не человеческий крик, а глухой стон, больше похожий на скрежет металла, пронзительный и болезненный. Это был не физический удар, а атака на самую глубину его существа. За стоном последовал выброс чёрной маслянистой жидкости, густой и вязкой, словно жидкая тьма. Это была не кровь, а сам симбионт, вырванный из тела с жестокой эффективностью. Жидкость расплылась по земле, оставляя после себя только пустую, безжизненную оболочку Карима, опустошенную, лишенную мощи и воли. Крид спокойно отступил, оставляя за собой пустоту.