Ментовская мышеловка
Шрифт:
– Ты вроде бы угрожаешь мне?
– Может, и так. Предупреждаю. Какая тебе разница, когда произойдет наш развод, через две недели или через полгода. Ты только выиграешь от быстрейшего разрешения этих проблем.
– А ты?
– Ну и я, разумеется. Не для твоего же блага я все это делаю.
– А сволочь ты, однако, Татьяна, - заметил Олег.
– Не большая сволочь, чем ты и твоя мамаша.
На вашей совести гибель отца, достойного человека. Кстати, за границей напечатали его роман.
Одна моя знакомая читала - говорит, потрясающее что-то. А вы и не знали, что он
– Ну почему? Я всегда знал, что отец гораздо выше своих произведений.
– Он приводит в этом романе потрясающие факты. Роман художественно-документальный, там вся история нашей страны в миниатюре, в том числе многое о писательской братии, об их предательствах, жутких подлостях, доносах... Писал в стол, а вот теперь.., напечатан.
– Надо бы достать, - вяло проговорил Олег.
– Достанем, - уверенно сказала Таня.
– А о чем тебя вчера спрашивал этот новый следователь? Меня он вызывает завтра.
– О чем? Все о том же. Есть у него сомнения в виновности Виктора, я так полагаю. В этом направлении он и будет спрашивать тебя. А я, например, в том, что Ирину убил Виктор, ни секунды не сомневаюсь. Ты тоже?
– Разумеется. Иначе зачем ему надо было бежать из-под стражи?
– Конечно. Ладно, Олег, мы с тобой договорились насчет развода? Ты не будешь мне мешать?
– Да, наверное, нет. Сил у меня нет с тобой бороться.
– Вот и хорошо. Ладно, я поехала. Нине пока ничего не говори. Я сама ей скажу, когда сочту нужным. А ты можешь ехать спокойно на дачу и догуливать там свой отпуск, начавшийся так неудачно.
– Замечательный отдых, - скривился Олег.
– Что я буду делать на твоей проклятой даче?
– Теперь она стала уже проклятой?
– засмеялась Таня.
– Еще позавчера тебе было там так сладко... Занимайся, чем занимался. Или хочешь вот что? Я куплю тебе путевку в Анталию, езжай, позагорай, там еще очень тепло. Я серьезно.
– А что, - потянулся Олег.
– Где наша не пропадала... Можно и позагорать. Истинно, пир во время чумы.
– Ну все, ты у меня молодец!
– улыбнулась Таня.
– Завтра езжай за путевкой. Отдохнешь классно. Приедешь - а мы уже с тобой хорошие знакомые, добрые друзья. А до поездки только подпись свою поставишь, где нужно. Ладно, я поехала.
...Через два часа Таня сидела в квартире Дорохова. Они пили на кухне чай с вареньем, курили, болтали обо всем понемногу. Таня удивлялась, как быстро Дорохов отошел от своего горя. Он убрал все вещи Ирины с глаз долой, только ее огромная фотография напоминала им о ее недавнем присутствии в этом доме.
– Мне стыдно перед ней, Андрей, я не могу глядеть ей в глаза. Она мертва, а мы так счастливы... Я, по крайней мере. Я никого так не любила, как тебя... Ты удивительный человек...
– Ирка была женщиной очень доброй, хоть и не безупречного поведения. Она очень любила жизнь во всех ее проявлениях. И я думаю, она простила бы меня и тебя. Я вот что хотел сказать тебе, Таня... Если бы ты не была замужем...
Я бы...Я...
– Что ты хочешь сказать, Андрей?
– прошептала Таня еле слышно.
– Я бы предложил тебе выйти за меня замуж.
Я
люблю тебя.– Да ты что?
– округлила глаза Таня, нервно стала закуривать сигарету.
– Да, да, я одинок, у меня никого нет. Я бы хотел быть с тобой. Только что я могу дать тебе, молодой, красивой, я, разорившийся, потерянный человек? Эту конуру в панельном доме?
Свои шестьсот рублей зарплаты? Да и то меня, видимо, скоро уволят за прогулы, и я буду получать пенсию рублей четыреста. Устроила бы тебя такая жизнь?
– Устроила бы, - тихо сказала Таня.
– Потому что ты прекрасный человек. Я никогда не встречала таких, как ты, умных, добрых...
– Так что ты думаешь о моем предложении?
– Что я могу думать, Андрей? Я замужем, у нас взрослая дочь...
– Вот именно, взрослая.
– Не знаю, Андрей. Твое предложение так неожиданно. Я сейчас не хочу ни о чем думать. Мне хорошо с тобой, мне очень хорошо, и я хочу жить сегодняшним днем.
– Но мне седьмой десяток. Я должен думать и о завтрашнем дне тоже. Ты должна быть со мной...
– Как мы все это устроим?
– задумалась Таня, затягиваясь сигаретой.
– Все можно устроить, было бы желание.
– А желание, конечно, есть, - улыбнулась Таня и поцеловала его в щеку. Потом крепко обняла его за шею и села к нему на колени. Он сильно прижал ее к себе, словно хотел раздавить.
– Осторожно, ты сломаешь мне позвоночник, - засмеялась она.
– Запросто, - улыбнулся Дорохов.
– Переломал бы всю, съел бы всю тебя.
– Вот этого не надо, я вся прокуренная. Лучше сделай со мной что-нибудь другое.
– Все, что ты захочешь. Я сегодня в замечательной форме, и силы в себе ощущаю необъятные.
Он взял ее на руки и понес в комнату.
Глава 20
На следующий день Лозович не приехал. Ночью Виктор спал как убитый, жуткая усталость, чудовищное напряжение последних дней дали себя знать. Он нашел в холодильнике Лозовича несколько бутылок пива, выпил одну, разогрел себе тушенки с картошкой, поел и почувствовал, что адски хочет спать. Он пошел в дальнюю комнату, расстелил себе постель и взял толстый роман в мягком переплете, изданный французским издательством ИМКА-Пресс. Сначала он пролистал его и понял, что роман очень интересный, одни фамилии, названные в нем, стоили немалого. Но, начав читать, он одолел три страницы, уронил роман на пол и захрапел, не выключая ночника. Среди ночи проснулся, выключил ночник и снова заснул. Теперь уже до утра.
Проснулся довольно рано - было еще темно.
Включил ночник и стал читать роман. Теперь уже не мог от него оторваться. Он читал всякое в последние годы, особенно в годы так называемой "перестройки", когда стали обнародоваться прискорбные факты из истории нашего Отечества, но такого он не читал никогда. Он узнал потрясающие факты из жизни людей, которые с детства казались ему образцами добродетели и порядочности. Воистину, зажиточная жизнь давалась этим людям не задаром они за это продали душу дьяволу и жили в чудовищной грязи. Как можно было так жить? И делать вид, что все пристойно, благочинно, писать глупые романы и стихи, выступать по радио, сидеть в президиумах.