Ментовские оборотни

Он улыбнулся сдержанной, но дружелюбной улыбкой.

Мне казалось, что я физически ощущаю, как он нас выталкивает. Мы очень ему мешали, и он мечтал как можно скорее от нас избавиться. И я давно бы уже дал деру, если бы не мои сомнения относительно дальнейшей судьбы Жорика. Убьют они его и где-нибудь здесь, в этом самом лесу, закопают. Не знаю почему, но я был твердо в этом убежден.

Тем временем Илья поднялся из-за стола. Он не собирался здесь задерживаться ни на минуту. Теперь затягивание мною времени могло усилить подозрения Тропинина. И все равно я еще хотел выиграть время.

– А хозяйка вам понадобится? – спросил я у Тропинина.

– Какая хозяйка? – не понял он.

– Светлана, хозяйка этого дома. Все-таки на ее территории это случилось.

– А она была здесь? – быстро спросил Тропинин и почему-то посмотрел на Никиту.

– Нет, – сказал Никита. – Не было.

И я тоже это подтвердил – что не было.

– А где она вообще? – спросил Тропинин.

– В Москве, – ответил я.

– Она в курсе того, что здесь произошло?

– Нет, – искренне ответил я.

Казалось, что Тропинин даже испытал облегчение.

– Вы и ей не говорите тоже, – попросил он. – Пока. Договорились?

– Я ей ни слова не скажу, – пообещал я.

– Женя, нам пора! – напомнил Демин, гипнотизируя меня тяжелым взглядом.

– Ну хорошо, – сказал я нерешительно.

– Погодите! – вдруг подал голос Жорж. – Не уходите! Давайте договоримся!

– Заткнись! – бросил ему через плечо Тропинин.

– Я же договориться! – бубнил упорно Жорж. – Я на любых условиях! Все, что скажете!

Тогда Тропинин подошел и ударил его ногой по ребрам.

Жорик взвыл.

Демин мимикой показывал мне, что чем быстрее мы покинем поле брани, тем будет лучше для нас.

Но уйти мы не успели. Открылась входная дверь, и несмело вошла чем-то сильно испуганная Римма, жена Жоржа. Вид она имела довольно растрепанный, и под глазом у нее расплывался свежий, не успевший еще стать синим фингал.

– Здрасьте! – сказала она дрожащим, плачущим голосом. – Придурок мой у вас?

В самое первое мгновение, когда дверь еще только распахивалась, Тропинин и Никита всполошились. Я это видел. У меня сложилось впечатление, что еще секунда – и они открыли бы стрельбу. Словно они каждое мгновение ожидали нападения и были готовы слаженно это нападение отразить. Шарахнули бы из двух стволов по глупой Римме и сделали бы из нее решето. В последнюю секунду только удержались, и это спасло Римме жизнь, как мне представлялось.

– О-о! – все тем же плачущим голосом произнесла Римма. – И Колодин здесь!

И едва она это сказала, как в дверь ворвались автоматчики в бронежилетах и шлемах, одновременно с разных сторон посыпались оконные стекла, и Светкин дом заполнился истошными криками, больно бьющими по барабанным перепонкам:

– Милиция!!!

– На пол!!! Всем!!!

– Лежать!!!

– Руки за голову, бля!!!

Успел наш дорогой подполковник Кузубов! Точно, расцелую я его!

* * *

Я как упал при первых криках на пол, так и лежал, и потому мало что видел из того, что происходило в доме. Меня, кстати, кто-то пнул по ребрам сгоряча, но почти сразу какой-то малый в шлеме заглянул мне в лицо, узнал меня и сказал своим товарищам деловито:

– Колодин, блин! Вон тех держите!

И дальше они уже занимались только Тропининым и Никитой. Я слышал, как Тропинин без испуга и достаточно спокойно сказал, что у него есть пистолет и что пистолет этот у него в плечевой кобуре, еще сказал, что он майор милиции и что служебное удостоверение у него в нагрудном кармане. Про Никиту он тоже сказал – что это его коллега и что Никита тоже вооружен.

– Разберемся, – сказал на это безрадостный мужской голос, и это был голос подполковника Кузубова.

Потом Борис Никифорович подошел ко мне, присел на корточки и сказал:

– Вставайте, Евгений Иванович! Уже можно!

Я сел на полу и потер ушибленное при падении плечо.

– Что-то случилось? – приподнял бровь подполковник.

– Нет, ничего, – успокоил я его.

Я уже видел лежавших неподалеку Тропинина и Никиту. Оба лежали вниз лицом. Руки заведены за спину и закованы в наручники. Быстро их обработали. Я даже заметить не успел.

– Ну и хорошо, что ничего, – оценил Борис Никифорович и жестом поманил меня за собой.

Мы с ним вышли из дома. И здесь, как и в доме, были автоматчики. Целая войсковая операция.

– Так что случилось? – спросил подполковник, глядя на меня с озабоченным видом человека, на которого ни с того ни с сего вдруг свалилось множество хлопот.

Я достаточно подробно поведал ему хронологию сегодняшних событий. Кузубов слушал меня, не перебивая. Я рассказал о том, как пьяный Жорж бесцеремонно прервал наше чаепитие. Как похожий на типичного «ботаника» мальчик Никита вдруг обернулся вооруженным мужчиной и хладнокровно нейтрализовал Жорика. Как примчавшийся на место событий Тропинин врал мне про опера Михаила, который наверняка совсем не опер, и как он обещал этому Михаилу Жоржа передать…

– Он уже звонил этому Михаилу? – мгновенно среагировал подполковник.

– Нет. При мне – нет.

– Но мог позвонить без вас, – вслух размышлял Кузубов. – Еще когда сюда ехал. Правильно?

Только теперь я уловил ход его мыслей. Тропинин мог сыграть тревогу, и теперь его бойцы, те самые, которые когда-то инсценировали милицейский захват Жоржа, уже мчатся сюда и прибудут буквально с минуты на минуту.

Кузубов подошел к группе автоматчиков, что-то им сказал, и они тотчас отправились в направлении ворот, и я подумал, что там, наверное, теперь будет засада.

Подполковник вернулся ко мне.

– Я думаю, что никакие они не милиционеры, – сказал я.

Кузубов повертел в руках служебные удостоверения подозрительной парочки и произнес с сомнением:

– А документы выглядят как настоящие. Я, по крайней мере, ничего подозрительного в них не обнаруживаю.

Лично меня поразило удостоверение Никиты. На фотографии он был изображен в форме младшего сержанта милиции, и эта форма никак не вязалась с его детским обликом. Будь сейчас военное время, я бы решил, что Никита – это сын полка. Юнец, который еще даже бриться не начал.