Менуэт Святого Витта

– Теперь послушайте меня, – сказал Стефан, и гул не сразу, но стих. – Нефть – это, конечно, замечательно, кто спорит. От имени всех присутствующих, а также от себя лично объявляю благодарность Питеру и его группе. – Ему показалось, что кто-то фыркнул, и он покосился на толпу. – Но если мы взрослые люди, а не сопливые дети, мы должны сто раз взвесить последствия предпринимаемого шага до того, как его сделаем, а не после. Верно? – Он сделал паузу, дождавшись первого неуверенного кивка. – Теперь рассудим логически. У нас здесь устроенный быт. Еды, правда, в обрез, но никто и не голодает. У нас есть свой дом, частокол и все такое – а что мы будем делать там? Жить в деревянных хижинах и забывать, что такое постель с подогревом? Я уже не говорю о научных приборах и всяких прочих всякостях. Если хотите знать, мы до сих пор не одичали только потому, что у нас был «Декарт». Это первое. Второе: если кто-то думает, что там придется меньше работать, то он крупно заблуждается. Мне сейчас даже представить себе трудно, сколько труда придется вгрохать в новый лагерь – а ведь здесь у нас все готовое! Третье. Я как капитан вовсе не собираюсь отключать маячок даже на один день и рисковать спасением колонии. Нас же ищут!

Он понял, что сделал ошибку. Этого лучше было не говорить. Пережидая хохот, Стефан облизнул губы и набрал в грудь воздуха.

– И вот еще что, – сказал он. – Если кто-нибудь знает, как нам переправить за водораздел всех нас плюс минимально необходимое оборудование, пусть выйдет вперед и скажет, а я обещаю выслушать. Это четвертое. – Он сделал шаг назад и вытер со лба пот.

– Какие проблемы, Лоренц? – сказал Питер. – Мы можем сделать еще две лодки. Верно?

Собрание одобрительно загудело.

– Зима на носу! – крикнул Стефан. – Дожди! Куда вы пойдете!

– Тем лучше. Больше воды в реках.

– И в болотах! По-твоему, все поместятся в лодках? Малыши не дойдут даже до водораздела.

– Чепуха, – улыбнулся Питер. – На этой планете нет ничего, с чем не мог бы справиться человек, поверь моему опыту. Можно перевезти всех за два-три раза.

– Ха! Пока будешь возвращаться за второй партией, первая перемрет с голоду. Ты этого хочешь? Этого, Пунн?

Питер сплюнул и растер плевок ногой. Стефан напирал настойчиво и умно, а вовсе не лез на рожон, как ожидалось. Все равно ему крышка. Это здесь, за частоколом, он – власть. Здесь он что-то умеет. Там будет иначе, и он это уже понял. Да и кто здесь этого не понимает.

– Я предлагаю начать подготовку немедленно. Кто согласен? Голосуем.

– Нет! – крикнул Стефан.

Его качнуло. Перед глазами плыли лица. Много лиц… чужие. Никто не ценит заслуг. Забыли! Никто не желает помнить, каких трудов стоило добиться, чтобы половина колонии не перемерла в первый же год, мало-помалу наладить сносную жизнь, обучить младших грамоте, отмыть, наконец! – и это при том, что каждый второй – псих, зовет по ночам мамочку и чуть что норовит опрокинуться на спину и завизжать в истерике… Вечная боязнь совершить малейшую ошибку, боязнь удара из-за угла… Неблагодарные свиньи, не видящие дальше собственного рыла! Весь лагерь – свинарник.

– Вы не будете голосовать. Я запрещаю! Я капитан!

– Дерьмо! – крикнул Дэйв.

Из толпы боком выдвинулся Людвиг.

– Мы будем голосовать, Лоренц. Пупырь, вернись!

– Чего там вернись… – пробубнил Анджей. – Против я, вот и все. Пусть Стефан решит. Ну вас…

– Тебе-то лучше бы помолчать, – заявил Питер. – Те, кто не работает, голосовать вообще не будут. Как-нибудь обойдемся без нахлебников.

– Я работаю! – закричал Анджей. От обиды у него навернулись слезы. Подскочив к Питеру, он пытался что-то сказать, тряся у того перед лицом уродливыми руками.

– Что-то тебя на торфе не видно. Эй, уберите заразного!

– Стоп! – крикнул Стефан. – Ладно. Анджей, ты за или против?

– Я против! Я ему сейчас такое скажу…

– Помолчи. Ты слышал: Анджей Рыхлик против. Маргарет, ты?

– Против.

– Двое против! – крикнул Стефан. – Ты слышал? Петра, ты?

Пухленькая Петра растерянно улыбалась.

– Я…

– Ну говори быстрей!

– Я… я не знаю… – Петра переступила с ноги на ногу и испуганно захлопала глазами.

Стефана подбросило:

– Что значит – не знаю?!

– Не знаю… – Петра вдруг расплакалась.

– Воздерживается, – быстро сказал Питер. – Петра Дорферкирх воздерживается. Донна, ты записывай. Двое против, один воздержавшийся. Надеюсь, меня не обвинят в давлении на голосующих. Людвиг Науманн, ты?

– За.

– Ронда Соман?

– За.

– Илья Черемшанов?

– Двумя руками.

– Уве Игельстрем?

– За.

– Дэйв?

– Да пошли вы оба в задницу!

– То есть воздерживаешься?

Дэйв мотнул забинтованной головой и перекорежился от боли.

– Нет. Я – за. Надоело.

– Вера?

– За.

– Маркус?

– За.

Стефан почувствовал, как по его спине бежит струйка пота.

– Агнета?

– За.

– Диего! – крикнул Стефан, выступая вперед.

Чернявый Диего перевел взгляд со Стефана на Питера.

– Я – за нефть…

– Йорис! – быстро перебил Питер.

– Я? Кхх… Я – тоже. За.

– Ульрика?

– За.

– Фукуда?

Маленький японец склонился в церемонном полупоклоне:

– За, пожалуйста.

– Инга?

– За.

– Киро, ты?

– За.

– Все? Кого нет? Зоя дежурит? И все равно один голос ничего не решает. Итог голосования, я думаю, ясен. Тринадцать – за, двое – против и один воздержавшийся.

– Я воздерживаюсь, – сказала Донна.

– Тогда запиши: воздержавшихся двое. Прошу прощения, забыл еще двоих: себя и… – Питер бросил взгляд на Стефана. – Значит, четырнадцать за и трое против. Полагаю, больше нет нужды возвращаться к этому вопросу. Подготовку, как и сказал, начинаем немедленно. Бездельников кормить не будем. Кто не согласен, может остаться здесь. Немощные, больные и симулянты получат столько еды, сколько они заслуживают. Впредь все важные вопросы будем решать сообща.

– Правильно!

– Голосованием…

– Стойте! – крикнул Стефан. – Вы ничего не поняли! Дураки! Он просто хочет занять мое место, ничего не сделав для вас!.. Он всех вас сожрет с потрохами!

Гвалт. Свист. Хохот.

– Мы уходим, Лоренц, – сказал Питер. – И мы возьмем с корабля все, что найдем нужным. Инструменты. Всю одежду. Синтезатор можно погрузить на катамаран…

– Никуда вы не пойдете!

Питер усмехнулся.

– Можешь присоединиться к нам. Я не против.

– Ни с места! – крикнул Стефан, расстегивая кобуру.

И сам удивился, насколько фальшиво и детски-беспомощно прозвучало у него это грозное «ни с места». Ребенок… Дети играют в недетские игры. В который раз играют.

«Махер» зацепился прицельной планкой и не лез наружу. Питер ухмыльнулся прямо в лицо: наверное, Стефан был очень смешон, дергая кобуру, – трясущиеся руки, лицо в красных пятнах… Жалкое зрелище, унизительное.

– Бластер мы тоже возьмем, Лоренц. Дай-ка его сюда.

Проклятое оружие застряло в кобуре. Кто-то из нетерпеливых кинулся на Стефана сбоку. Питер отшвырнул его взмахом руки.