Менуэт Святого Витта

Извиваясь, как червяк, он прополз по узкому штреку в следующую шахту. Горизонтом выше за тонкой переборкой помещался камбуз – слышались голоса, и урчал «Ламме», вырабатывая пищевую пасту. Выбить панель, захватить, забаррикадироваться и диктовать условия, угрожая разбить синтезатор вдребезги. Несколько дней выдержу… Гм, они тоже. Прежде всего удар по малышам – опять дойдут до гипотрофии…

Какое-то время он висел, заклинив себя в колодце, и пережидал приступ тошноты и слабости. Затем, как сонная муха, нащупал следующий выступ и медленно пополз, боясь сорваться вниз. Малыши, упрямо и зло бормотал он, – а что мне малыши? Нет, правда, – что? Никакого толку, кроме лишних хлопот, бормотал он, цепляясь за выступ, никакой полезной отдачи от них нет и не предвидится, бормотал он, через силу вытягивая себя наверх, так какого рожна я ношусь с ними? Корми их, сопли им вытирай… Родные они мне? Почем мне знать, бормотал он и сатанел, оскальзываясь, – может, кто-то из них и отравил пирожное… Что, стыдно потом будет? Будет, соглашался он. Но – потом, не сейчас. И ведь никто из них, ни один подлец не помешал Питеру даже словом…

Он все еще продолжал бормотать, когда камбуз остался далеко внизу и «Ламме» не стало слышно.

32

– Гадство, – сказал Уве, кусая грязный палец. – Кажется, диагностика неисправности.

– Где это? – спросил Питер.

– Сейчас, сейчас…

– Третья сквозная шахта, между первым и вторым жилыми горизонтами, – проговорила Донна. – Он закоротил датчики слежения. Я бы на его месте тоже так сделала.

– Значит, мы не можем знать, где он? – спросил Питер.

– Вот именно.

– Восстановить можно?

Донна хмыкнула:

– Да, конечно. Если только он не ждет поблизости с дубиной.

– Не ждет, – буркнул Питер. – Его там давно нет. Что я, Лоренца не знаю, что ли.

– Чего мы болтаем! – крикнул Илья. – Схема ходов у нас есть. Разбиться на пары и прочесать еще раз. Выловим!

– Или он тебя, – сказала Донна.

Вера сверкнула на нее глазами, не обещавшими ничего хорошего – не теперь, ясное дело, не при Питере… В ходовой рубке было людно, прихромал даже Йорис и поминутно раздражающе кашлял над ухом. В кресле перед экраном сидел, забравшись с ногами, пыльный, весь в каких-то обрывках Уве и хотел от мозга слишком многого, а то, что мозг сплевывал на экран, выводило его из себя. Питер ходил взад и вперед и тоже смотрел на экран. Вера видела, что он встревожен.

– А торф хорошо дымит, – ни с того ни с сего сообщила Инга. – Выкурить бы…

Питер только отмахнулся:

– Успеется.

Вера хлопнула себя по лбу.

– Синтезатор! Там только Агнета и Киро! – Она вскочила, готовая бежать.

– Он не пойдет к синтезатору, – быстро сказал Питер. – Он придет сюда, в рубку. Вот увидишь.

И снова начал вышагивать – взад-вперед, взад-вперед. Как маятник. Текли минуты.

Картинка на экране изменилась. Пульт прерывисто загудел.

– Ого, – сказал Уве. – Нет, ты посмотри, посмотри, что делает! Он разомкнул контур защиты реактора! А, ч-черт! Не знаю как, но разомкнул! Если только это не сбой…

– Таких сбоев не бывает, – тихо сказала Донна. – Эй, ты бы поосторожней с пультом…

– Без тебя знаю! – рявкнул Уве. – Заткнись, не мешай!

– Насколько это серьезно? – спросил Питер.

Донна взглянула на него насмешливо.

– Тебе лучше знать: реактор-твоя епархия. Теперь одна команда с пульта – и готово. Всех дел на полторы секунды. Настоящего взрыва, может, и не случится, если очень постараемся… ну разве что кора проплавится до мантии и озеро выкипит. – Она всхохотнула. – И давно пора. Уйду-ка я отсюда… Не люблю драк.

Она вышла – худющая и прямая, как палка. Никто ее не остановил.

– Можно это заблокировать с пульта? – спросил Питер.

– Нельзя.

– А откуда можно?

– Да не знаю я! – страдальчески выкрикнул Уве. – Меня Лоренц и близко не подпускал…

– Так, – сказал Питер, оглядывая всех. – Кто еще сомневался, что Лоренц идет сюда?

Он остался доволен осмотром. Никто из них не сомневался – потные напряженные лица, пара как по волшебству выскочивших из карманов заточек, настороженные уши у люков, тишина… Можно расслабиться: пока они сообразят, что к чему, будет поздно, и Стефан успеет уйти. Пусть до поры помаринуются в рубке, не стоит развращать их мыслью, что капитана можно убить – все равно какого капитана. Он не дурак, этот Стефан, но даже Донна не понимает, насколько он не дурак, коли вообразила, что он вломится в рубку и попытается шантажировать. Ну, допустим. Прорвется? Никаких шансов. А если и прорвется, долго он тут продержится? Жить тут намерен безвылазно до конца дней? Пугает, хитрец, пытается обмануть… Лоренц сгоряча способен наломать дров, он не раз ошибался, но если у него было хотя бы три минуты на размышление, он всегда принимал правильное решение. Ценный человечек, амбиций только навалом, и приручать его, когда он, оголодав, вернется, придется не год и не два. Куда как проще с остальными – поотбирать у щенков ножи, почаще советоваться с ними по пустякам – заслужили! – и подкармливать одного-двух осведомителей, к примеру, Маркуса…

– Йо-хо, – позвала Вера.

– Чего тебе?

– А если он не придет?

Питер мрачно оглянулся на нее через плечо.

– Поговори еще у меня…

Но он сказал это про себя, и Вера не услышала.

33

Стефан почти уже одолел перелаз, когда по частоколу – словно гвоздь вбили одним ударом – тукнула первая стрела. Он с усилием перебросил тело через острия бревен, и тут же следующая стрела выбила крошку из гранита шагах в десяти – торопясь задеть, стрелок сорвал спуск, да и целиться под таким углом ему было несподручно. Бежать! Уйти как можно дальше, пока Зоя не успела поднять тревогу. Он обманул всех, показав, что готов на отчаянный и бессмысленный шаг, заставил их ждать его там, куда он не собирался. Он ошибся только раз: когда полез к стреломету и совсем как в отравленном ночном кошмаре увидел прямо перед собой черную дырку разрезного ствола и услышал грозное гудение пошедшей стрелы. Что-то хлестко ударило о край люка и срикошетировало со звоном. Заорав, он ссыпался вниз, не попадая ногами на ступени трапа, и кинулся прочь, потому что ничего другого ему не оставалось, спасение было в ногах, а стреломет остался цел, и стрел, как видно, было в достатке. По восторженному реву Стефан успел осознать, что ему еще повезло: со стрелометом, прогнав Зою, управлялся Дэйв – этот сперва стреляет, потом целится, мазила редкостный.

Стефан бежал. Коридоры сменялись трапами, а трапы – новыми коридорами, ответвлениями, темными пастями коммуникационных шахт. Казалось, корабль не кончится никогда и все так же будет гол, пустынен и тих, но он все же кончился, и только тогда, будто ждала этого специально, завыла низким тянущим воплем сирена общей тревоги – прерванная охота готова была возобновиться. У самого лацпорта откуда-то сбоку вынесло Илью. Стефан с криком прыгнул на него, оторопевшего, отшатнувшегося от крика, но все же успевшего выхватить нож, уделал ногой в живот, а потом еще раз и еще, так что можно было надеяться, что Илья немного полежит, прежде чем ему захочется вновь принять участие в охоте.

Дайте мне уйти. Я вас не тронул, хотя мог бы это сделать. Вам все равно не перекрыть доступ ко всем системам, сколько ни старайтесь. Может, и нужно было это сделать – для вас же, хотя этого вы не поймете никогда. Но я не смог… Наверное, потому что я не настоящий капитан. Настоящий смог бы и заставил бы вас потом превознести его до небес – а я прошу вас только об одном: дайте мне уйти…

Пандус. Постройки лагеря, и надо петлять между постройками. Прищуренный взгляд стрелка – сверху вниз…

Он бежал, укрытый от новых стрел частоколом, а когда частокол кончился, повернул к озеру и наддал зигзагами. У берега кое-где можно укрыться за гранитными складками и выбраться перебежками из зоны обстрела, а там – в лес, в лес! Гоняют, как зайца… Он не чувствовал под собой ног, только свирепо резало в легких и временами темнело в глазах. Он не знал, сколько раз по нему стреляли со сторожевой площадки, один лишь раз он услышал стрелу, и то потому, что она, как шершень, прожужжала над самым ухом.

Добежав до берега, он оглянулся на лагерь. Ворота в частоколе были подняты, из них выбегали крошечные черные фигурки и расходились веером, беря в облаву. Какое-то время казалось, что он успеет в лес раньше их, но они бежали куда быстрее, им не надо было петлять, уходя от стрел, они не так устали, как он, и их не травили ядами в пирожных…

Тогда он бросился в озеро и поплыл.

Еще две стрелы, чмокнув, ушли в воду рядом с ним – шагах в трех справа и прямо перед носом. Больше с площадки не стреляли, и вскоре Стефан, экономя силы, перестал нырять. Черные фигурки стояли у уреза воды и смотрели, как он плывет. Был ли среди них Питер, Стефан не видел. Это оставалось за спиной – люди, их проблемы и склоки, балансирование на проволоке над их головами и долгое-долгое ожидание падения. А впереди было озеро – холодная ровная даль, гладь воды, и больше ничего до самой смерти.