Меня нашли в воронке
Шрифт:
– Так я же вам говорю, дедушка. Все равно всем. Равнодушные стали.
– Ну, вот ты-то же поехала воинов павших хоронить, значит неравнодушная?
– Так что я одна-то могу сделать.
И тут дед Кирьян не на шутку осерчал:
– Ты мне это брось! Одна она… Уж и не одна, а десять человек, говоришь, неравнодушных? А где десять там и еще, поди есть? Да и одна даже, ну и что? Кабы так рассуждали бы все, так и людей-то на Земле уже не было бы. Ты, вот сюда чудом попала, тоже будешь сидеть, ручки сложив? Нет, ты возьми винтовку и немца убей. Пулей, штыком… Потому как если ты немца
Рита помолчала и ответила:
– А вы-то, что тогда не убиваете их?
Дед Кирьян вдруг осекся, замолчал и как-то искоса посмотрел на девчонку.
А потом уже ласково сказал:
– Не обращай внимания, внучка. Чего-то я сам на себя разозлился, наверное. Тебе-то бабе и впрямь - дома надо сидеть. Не бабье это дело - человеков убивать. Бабье дело человеков рожать.
И тягостно замолчал.
– А у меня вот не случилось детишек… Агась… - после тяжелой паузы продолжил он.
– Значится, права ты девка… Пора и мне германцев погонять. Хоть не столь я и уклюж, как в молодости, но кой-чего еще помню. Только вот тебе-то, что делать?
И опять замолчал. А Рита пожала плечами.
– По уму, тебе бы надо тут сидеть, да ждать, пока наши не придут. Тем более, ты тут не одна такая. Вона друзья твои - Виталий да Захар - до наших уже поди добрались. Да и ежели вас троих сюды закинул Господь зачем-то, таки и остальных, наверно тоже? С другой стороны, в экой заварухе все ли дойти-то смогут? А? Так что придется и нам с тобой отсюда уходить. Проведу я тебя через линию-то фронта. Она тута вся в дырочках. Только вот ты думай - зачем тебя сюда Господь перенес?
– Наверно, потому что…
– Да не «потому что», а «зачем»!
– перебил ее дед.
– Про «потому что» будешь дома рассуждать!
– и чего-то там еще подумал, но не сказал, смешно пожевав губы и дернув себя за бороду.
В сенях вдруг что-то загрохотало, раздался забористый мат и распахнулась настежь дверь.
В избу вошли трое вооруженных пацанов.
– Здорово, дед!
– И тебе не чихай!
– буркнул тот в ответ.
– Чего пришли?
Ритка помертвела. Полицаи?
Тот, который зашел первым, снял фрицевскую кепку и оказался неожиданно лысым. В сочетании с бородой, вид у полицая был достаточно импозантный. Что-то среднее между басмачом из прошлого и скинхедом из будущего.
Ритка невольно прыснула.
«Скинхобасмач» покосился на нее, но ничего не сказал.
– Кирьян Василич! Помощь нужна Ваша!
– Смотри-ко, Маргарита! Коське Дорофееву помощь богомола старого нужна стала… - ухмыльнулся дед Кирьян.
– Сидайте, чаво уж. Барахлишко тока на Божью ладонь не кладите. В угол, вон, поставьте.
– Дык Бога то нет, Кирьян Василич! Его ж не видел никто!
– Дык и мозгов твоих, Константин, никто не видел. Значит, мозгов у тебя нет! Чаво приперся?
Парни, а это были совсем молодые пацаны лет шестнадцати-семнадцати, поставили две винтовки и немецкий автомат в угол, около метелки и сели за стол.
– Мы, дед, по делу. Ты же тут все места лесные знаешь?
– И чаво?
– Помоги к нашим выйти.
– К каким это нашим еще?
– ехидно улыбнулся дед.
– Ваши вроде тут…
Один из гостей было вскочил,
но Костя удержал его:– Ты это дед, думай, что говоришь. Ты хоть и враг Советской власти. А помочь должен! Потому как русский человек!
– А вы кто?
– поинтересовался Кирьян Васильевич.
– А мы - это партизанский отряд «Смерть немецко-фашистским оккупантам имени Третьего Интернационала»!
– гордо сказал Коська.
– Так сразу и не выговоришь… - проворчал дед Кирьян.
– А попроще нельзя было? И чего это за фашисты имени третьего интернационалу?
Константин внезапно смутился.
А у Ритки отлегло - пацаны оказались совсем не полицаями, а наоборот.
Партизаны!
Только какие-то они не такие, как в фильмах показывали.
Совсем молодые пацаны, лет шестнадцати-семнадцати. Один, который Костя, слегка бородатый, другие, похоже, вообще еще не брились ни разу в жизни.
И глаза горят.
– Где стволы-то взяли?
– строго спросил дед.
– Ну… Это… В лесу нашли… - как-то виновато, будто на экзамене ответил Костя.
– Решили на подпольном комсомольском собрании, что надо Родину от немцев защищать! Пошли в лес, поискали да нашли. У павших товарищей. И поклялись там отомстить за них!
– И автомат немецкий там же?
– Ага… Тоже с нашего бойца сняли…
– Мы сегодня фрица замочили! Важного!
– встрял тут один из пареньков.
– А ты, молчи, Кузя, когда командир разговаривает!
– рыкнул Дорофеев.
– Говори, Кузьма!
– строго сказал унтер-офицерским тоном дед.
– Так это… Машина по большаку ехала. А мы там засаду поставили. Коська - герой! Гранату прямо под днище кинул. Потом фрица и замочил. Вот.
Кузьма положил на стол портфель.
Дед Кирьян помолчал, разглядывая трофей, а потом добавил:
– Дураки вы. Опездолы. В каком звании немец-то был?
– Не знаю… - виновато ответил командир самодеятельного отряда.
– Но вроде шишка какая-то. Главное, сигареты у него наши! «СССР»!
Он выложил из кармана зажигалку и сигареты.
Кирьян Васильевич повертел сигареты и рявкнул на Костю:
– В душу мать тебя ититть! Ты соображаешь - чего наделал? Пустая твоя башка! Вот и впрямь ведь мозгов-то нет! Немцы же не сегодня-завтра начнут всех тут трясти! И деревни прочесывать! Ты о матери подумал, дурья задница? Полицаи враз узнают, что вы исчезли! И чего?
– Чего?
– растерянно захлопали ресницами парни.
– Ни чего! О матерях подумали???
– а потом дед махнул рукой и повернулся к Ритке.
– Видишь, как оно складывается. Значит и впрямь тебя придется к нашим вести…Чего уж сейчас… Вместе с этими!
И он кивнул на трех героических обормотов.
Парни виновато смотрели в пол.
Дед Кирьян достал сигарету из новомодной пачки. Понюхал.
Кузька услужливо чиркнул трофейной зеленой зажигалкой из странного плексигласа.
И тут же от нее отлетело какое-то колесико и выскочила пружинка, прямо в лоб деду.
Все прыснули, а третий, пока безымянный пацан, громко хыкнул.
Дед покосился на него и, не глядя, дал подзатыльник Кузьме:
– Тьфу, срамота!
– А потом вытащил древнее кресало и в три удара прикурил от него.