Меня зовут Алика, и я – Темная Ведьма!

…Уложив свою девочку на импровизированную кровать, уже в лечебном и успокоительном сне, я закутала ее пледом. Самой пришлось плестись к крылатому великану с очередной просьбой – добыть нам пропитания, так как найти и поймать еду самой, я бы не смогла. Зверь незамедлительно отправился на охоту. Как раз это был подходящий момент, узнать хищное ли это создание. У меня еще остались задачи – высечь искру для костра, чтобы после возвращения спасителя приготовить улов, и установить защитный купол, отдав все оставшиеся силы на это священнодействие.

…Где-то в маленьком поселение, что не отмечено на картах…

…Коричневый коршун приземлился на вытянутое предплечье, защищенное золотым снаряжением. Вспышка яркого света, на который распалась птица, озарила получателя всего на миг. Им оказался белый, как лунная звезда, длинноволосый всадник на степном барсе в золотистых доспехах и наручах, с белыми бровями, но с черными ресницами. Осветилась и его серая кожа, так сильно контрастировавшая с ярким желтым цветом глаз. Узкое лицо не было скрыто под полумаской, демонстрируя всем весьма суровое выражение.

Исполнив свое предназначение, вестник рассыпался миллионами светлых искр и исчез. Беловолосый наездник подал условный знак рукой с мигнувшим золотом на кончиках серых пальцах. И с соседних улиц, словно ниоткуда, появились еще два всадника в одинаковых золотых масках, скрывающих нижнюю половину лица. Они были в таких же золотых доспехах, серой кожей и с желтыми глазами, горящими углями в темноте ночных улиц.

Одной из них была тонкая девушка – тростинка с белой длинной косой, за плечами ее виднелся колчан со стрелами и лук, а под седлом – белоснежная лошадь, укомплектованный в золотую броню. Второй всадник был мощным, будто каменная глыба, хоть и был из плоти и крови. У него единственного на голове красовался золотой защитный шлем, а за спиной рукоять боевого топора. Пудовые кулаки держали в поводу гигантского рогоносца, ноги которого были закованы в металлический золотой же каркас.

Двое медленно приблизились к своему предводителю на ездовой кошке. Тот коротко и грозно отдал приказ. В то же мгновенье трое наездников сорвались с места и умчались в только им известном направлении, распугивая по сторонам загулявшего жителя крошечной деревни в три улицы…

…На поляне…

…Костер весело стрекотал и искрился. Вода, добытая моим даром из реки, задорно бурлила в ковшике. А крылатое животное, наконец, вернулось с маленькой птичкой во рту. Ну что же, вот и ужин подоспел! Гигант сплюнул на землю птицу, будто это было нечто настолько невкусное и противное, что, принеся это нечто, скатообразный спаситель переступил всевозможные табу и совершил подвиг – так и читалось у него на морде. Значит, наш новый друг мясо не ел.

Птичку, похожую на перепелку, я ощипала, выпотрошила и закинула в котелок. Бульона и вареного мяса нам хватит на какое-то время. Жаль, без соли, но искать съедобные сокровища леса сейчас не было ни сил, ни возможности, ни времени. А пока стоило озаботиться о нашем безопасном сне. Взмахнула проводником, и черные и золотые песчинки заструились и закружились вокруг нас, образуя переливающуюся завесу, скрывая ото всех…

…Там же…

…Кудрявые волосы продолжали мешаться перед ярко – желтыми глазами, которые прищурились в негодовании. Однако в них появилась неуверенность и подобие удивления. И наблюдатель, затаившийся в ветвях, продолжил следить за темным колдовством, которое явно отличалось от привычного. Что это было именно темное воздействие, желтоглазый не сомневался, он это чуял. А вот то, что оно было несколько иным, вызывало у него сомнения и противоречия.

Странная темная колдунья, да еще и с ребенком – это первое, что невозможно было сложить в уме. И второе – омо, находящийся рядом по собственной воле, – разве темные на такое способны? Такое разобщение в привычной картине мира заинтересовало его, и было решено продолжить наблюдение из своего укрытия за творящимися небывалыми событиями.

Интерес… давно он не испытывал подобное, да и, в принципе, никаких чувств. А убить… убить он всегда успеет…

…Она…

…Когда таинство волшбы закончилось, оставив за собой купол с черными и золотистыми вкраплениями, защищающий нас от хищников леса и от непрошенных гостей, я постаралась запутать наши следы. Немного не рассчитав нагрузку на свой дар, я пошатнулась от головокружения и тяжелого ощущения усталости. Я сделала все, что могла.

Несмотря на смыкающие веки и дрожащие пальцы, мне необходимо еще впихнуть в себя хотя бы немного бульона, а хорошо бы и съесть кусок несоленого и вряд ли вкусного животного белка.

Я чуть ли не ползком подобралась к ковшу. Сев прямо на землю возле костра, я принялась однообразно черпать ложкой бульон. Оторвала для себя ножку псевдоперепелки и стала так же монотонно, без души двигать челюстями, перемалывая хрящи и разжевывая жесткое мясо. Мне нужны были силы на длительный срок.

Как только я слизала с губ последнюю каплю бульона, отправилась спать, сказав напоследок летающему скату:

– Я спать, за купол ни шагу, иначе не вернешься.

Надеялась, что он поймет мою речь и так, а если нет, то потеряет нас, как только пересечет границу защиты. Наконец я завалилась спать к своей дочери. Поднесла палочку к шее, и та моментально трансформировалась в кулон.

Еще самые первые темные ведьмы придумали такой легкий и надежный способ хранения. Удобно.

Черный камень с золотистыми прожилками в оправе на простом шнурке лег на грудь. И меня осенило: «Вот, что это были за кулоны! Но скрывались ли в них проводники? Или что-то иное? Похожее? Я никак не могла вспомнить!» – это была последняя мысль, пролетевшая в моем утомленном и замученном мозгу, я погрузилась во тьму сна.

…Позже на поляне…

…В самый темный час, к недавно разбитому лагерю, подошел желтоглазый наблюдатель. Он обошел вокруг защитного купола, не издав и звука. В мгновенье все тело мужчины засветилось ласковым солнечным светом, и он попытался пройти сквозь выставленную защиту. Но встретил непреодолимое сопротивление. Перед его светлой силой чары темной колдуньи не дрогнули.

Ему было все еще интересно, в крови бурлил давно забытый задор. Выдавать себя раньше времени и вторгаться «в лобовую» он не пожелал. Он хотел иметь возможность и дальше наблюдать. Очертания мужской фигуры растворились во тьме, временно отступая. Он снова занял удобную ветку, разрешив себе немного отдохнуть перед продолжением слежки…

…Она…

…Я резко открыла свои глаза, и после того, как удалось восстановить последний день своей жизни в памяти, поняла, что чувствовала себя на удивление просто превосходно. Толи здешний воздух был таким питательным, то ли псевдоперепелка, то ли еще какие-либо причины.

Сони рядом со мной не оказалось, но выбравшись из самодельной палатки, я обнаружила ее играющей вместе с крылатым помощником. Он лениво лежал на траве, а дочка использовала его словно маленькую горку – скатывалась с розовой спины вниз до кончика хвоста с выражением полного счастья на детском личике. Голубой глаз зверя следил за девочкой по возможности обзора. Судя по морде, ему явно нравилось внимание ребенка. Какое интересное все-таки животное.

– Доброе утро! – поприветствовала я всех.

– Мам! Доброе утро! – крикнула дочка и побежала ко мне с раскинутыми руками для того, чтобы заключить меня в объятия.

– Как себя чувствуешь? – спросила я.

– Все хорошо, – пожав плечами, ответила дочка.

– Завтрак скудный и не вкусный, но надо его съесть. – заключила я. Дочка закономерно скривила мордочку.

– А в башне тебя хорошо кормили? – задала очередной вопрос, я же ничего не помнила. Конечно, я надеялась, что у них хватило совести не морить голодом ни в чем не повинного ребенка.