Меня зовут Алика, и я – Темная Ведьма!

…Он…

…Желтоглазый наблюдатель преследовал медленно лавирующего среди деревьев омо и всю компанию. Периодически они делали остановки для отдыха и перекуса, который необычная колдунья всегда искала с помощью нетипичного темного дара. А после неизменно благодарила природу за съестной дар или питье. Удивительно, но окружающий мир охотно откликался на просьбы. Был ли ее дар таким необычайно понятливым, что мир благодатно воспринимал темную одаренную, подкладывая ей самые питательные продукты лесного происхождения, хоть и вкус не всегда был приятный. Была ли она сама столь странной и необыкновенной. Он не разобрался пока, иногда у него появлялось такое чувство, как сожаление.

Маленькая девочка не артачилась, съедала свою порцию целиком без давления матери. Такое поведение было совсем не похоже на темных, и ему было любопытно наблюдать за этой не простой троицей. Но интереснее их было слушать.

После странного вопроса колдуньи: «Что же все-таки происходило все это время?», девочка поведала очень неожиданную и удивительную историю. В один из дней к ним в дом пришли двое мужчин под видом покупателей (оказалось, темная одаренная была отменной мастерицей всяких побрякушек). Как только за вошедшими закрылась дверь, мрачный мужчина, которого девочка окрестила Вороном, вскинул руку и выпустил нити черного тягучего, словно деготь, волшебства, которые спеленали мать девочки, не ожидавшую нападения.

Кровное родство между девочкой и молодой женщиной не удивляло его, он уже давно почуял в них общую кровь. Его больше поражало их общение между собой, что увеличивало и без того не малые сомнения в правильности сделанных выводов. Но дальнейшая история требовала его внимания. Девочка с необычным именем Соня как раз продолжала рассказ.

Второй мужчина, похожий на медведя, скрутил девочку, которая попыталась остановить их. По началу она кричала и вырывалась, но Ворон сказал ей сухим и тихим голосом, что он может и убить ее, а не тащить вместе со всеми. Испугавшись разлуки больше, чем смерти, Соня решила быть послушной и тихой, а при первой же возможности помочь маме.

Человек, похожий на медведя, после непонятного жеста рукой Ворона добровольно лег на пол и замер, пока главный чертил вокруг него непонятные знаки угольком прямо на полу в гостиной, откинув в сторону нежно любимый малышкой белый пушистый ковер. Мерзкая кляксообразная черная сила уподобилась узорам, повторяя мазутным слоем начертанное углем.

Все это время женщина была облеплена черным заклятьем, словно паутиной. Оно начало медленно впитываться в ее обездвиженное и невольное тело, проникая в самую суть.

Ворон закончил чертить два круга из неопознанных закорючек. Один вокруг собрата, а второй – пустой. Ворон взял покорную и необычно тихую маму ребенка за руку и поставил рядом с собой, словно куклу, в пустой круг, крикнув девочке, что если она собирается отправиться вместе с матерью, то ей стоило бы присоединиться и тоже взять его за руку.

Девочка, испугавшись, залетела в круг. Она переборола ужас и брезгливость, но прикоснулась к влажной ладони жуткого и злого мужчины с длинными черными волосами, заколдовавшего ее маму. Стоило Соне дотронуться до него, как огромный здоровый мужчина, все еще лежащий на полу, стал усыхать прямо на глазах. От человека осталась лишь сморщенная дряблая оболочка. Жизнь покинула недавно пышущее здоровьем тело с молниеносной скоростью.

Девочка закрыла глаза и тряслась от страха. А когда осмелилась взглянуть, то они втроем уже стояли в той комнате, в которой они жили все это время. Почти месяц, судя по ее подсчетам. Из этой комнаты выходить ей не дозволялось. Мама девочки иногда покидала комнату ненадолго, но Соня не знала, куда и зачем та ходила, но темная неизменно возвращалась с едой.

После того, как женщину облепила черная паутина, она перестала быть самой собой. Она редко разговаривала и походила на замороженную рыбу. Все свое время, кроме естественных надобностей, посвящала изготовлению каких-то кулонов. Работа над ними забирала из колдуньи прорву сил, и она часто восстанавливалась глубоким сном, длящимся сутки, а то и больше, не приходя в себя.

Соня часто смотрела в окно и мечтала о побеге, две попытки которого пресеклись строгими и скупыми на эмоции женщинами в неприятно пахнущих лохмотьях. В первую попытку она умудрилась упасть, и у нее долго болела рука. Тогда Ворон явился и молча вылечил ее, ничего не сказав. А после второй попытки он прямолинейно напомнил, что ему все еще гораздо проще избавиться от девочки!

Сбегать дочка колдуньи больше не пробовала. Но надежду просто так не отберешь – ее мольбы были услышаны. В какой-то из дней мама девочки очнулась, вернув себе контроль над телом и разумом. И уже вместе они сбежали из заточения.

Все, что произошло с этой парочкой, было крайне увлекательно и важно. Во-первых, почему в ордене ничего неизвестно о темных колдунах, спокойно творящих черные делишки посреди белого дня? Во-вторых, где то место, этот оплот темного колдовства, в котором держали мать и дочь? В-третьих, что за кулоны и для чего они нужны колдунам? И, наконец, последнее, какую же все-таки сторону заняла привлекательная темная колдунья с черно – золотым сверкающим даром? И если уж быть честным с самим собой, то последний вопрос его волновал больше остальных.

Отвлекло его от собственных размышлений окончание леса. К вечеру беглянки на омо вылетели за пределы рыжих крон на открытую степь. Это несколько затрудняло преследование. Но было у него подходящее средство. Мужчина, облаченный в золотые доспехи, достал из одного из многочисленных карманов черных брюк крошечный пузырек, в котором плескалась сияющая розовая жидкость. Всего один глоток и он, невидимый, спрыгнул с дерева, и, не таясь, отправился следом за преследуемой троицей…

…Она…

…Из рассказа дочери я поняла, что подверглась крайне жестокому и мерзкому черному воздействию с порабощением воли и блокировкой разума. Не ожидала я такого рода нападения, поэтому даже и не пыталась защищаться каким-либо образом. Но не просто так Изергильда лепила из меня лучшую темную ведьму, такого рода проклятьями я справляться умела. Только благодаря удачному стечению обстоятельств им удалось провернуть это со мной, и я поплатилась примерно месяцем своей жизни. За это время тело вместе с темным даром переработали враждебное заклятье и уничтожили заразу.

Судя по всему, темному ведьмаку, прозванный Вороном, нужны кулоны. Не стал бы он вытаскивать нас из другого мира в свой просто так. Не стоило отрицать очевидное: он принес в жертву своего соратника ради переноса, а значит медальоны необходимы для чего-то важного и зловещего. Если в этом мире были бы умельцы по изготовлению подобного, то не было бы необходимости в такого рода сложностях и жертвах. Значит, Ворон будет искать, и вряд ли отступится. Тем более, уже сделанные мною кулоны бороздили небесные дали, нарушая все их изначальные планы.

Как Ворон собирался их использовать? Что в них заключалось? – пока, увы, неизвестно. Это могло быть все, что угодно. Почему он не убил Соню? – это было понятно: простой расчет, такое трагическое событие и потрясение «разбудило» бы меня сразу. И тогда даже я не могу предсказать, чем бы дело закончилось и даже представлять не хотелось.

Ритуал переноса, который провел сильный темный ведьмак, мне никогда не повторить! Принести в жертву человеческую жизнь, даже если цена за это возвращение домой, я не смогу. А Ворон легко рассчитался за колдовство чужой душой и телом. Интересно, был ли его соратник под влиянием или лег в жертвенный круг по собственной воле?