Меня зовут Виктор Крид

Хотя… Я прошёл мимо Суо в спальню, чуть прикрыл дверь (запираться слишком опасно – бодрствующий дежурный должен контролировать происходящее во всём доме. Для него не должно быть изолированных от внимания уголков и помещений) и замер, подняв руки на уровень живота. Замер, сосредоточился и начал медленное движение. Повинуясь этому движению, а в большей степени воле и воображению, в воздухе проявилась первая золотая ниточка контура. Затем ниточка разделилась, становясь кружочком, точнее окружностью. А дальше стали появляться ещё палочки, ещё кружочки…

Десять минут сосредоточенного пыхтения, и вот, я стою, держа между своими руками в воздухе, прикусив кончик высунутого от усердия языка, то самое Солнышко с лучиками, глазками и улыбкой. Оно такое яркое, сыплющее красивыми золотыми искорками, симпатичное, хоть и по-детски примитивное. Но плевать на это. Я его для себя рисовал, а не для кого-то. И вижу его только я.

– Виктор, - раздался сзади нежный голос моей жены. Даже, я бы сказал, умилённый голос. Я обернулся, не успев убрать со своего лица, по-детски счастливую улыбку.

Суо стояла в соседней комнате, прислонившись плечом к косяку дверного проёма и смотрела на меня, тоже улыбаясь. Ласково, нежно и… умильно.

И тут моё Солнышко, от которого я отвлёкся, бахнуло.

Взрыв получился не слишком мощный, так как я очень старался сделать самый-самый милипушечный прокольчик для запитки рисунка, не предназначенного для выполнения каких-либо конкретных функций.

Не слишком. Всего лишь оторвало мне обе кисти, переломало ребра, проткнув их осколками сердце и легкие, а еще сломало шею и снесло пол-черепа. На лицо жены брызнуло моей кровью. Улыбка Суо погасла. Она тяжело вздохнула и достала платок. Моё тело упало на пол.

А я осознал себя стоящим над этим телом. Эфирная, мать её, проекция!

Ну, не мытьём, так катаньем! На проекционное моё лицо сам собой выполз хищный оскал. А в следующее мгновение я телепортировался из комнаты этой самой проекцией. Следовало спешить.

***

Само собой, я знал, где остановились Экстерналы. Ведь разведка – это основа любой удачно проведённой операции. И места расположения своих врагов на ночлег я выяснил ещё днём. Более того – несколько раз прошёл с ними рядом, запоминая местность и различные детали, замаскировав это обычной прогулкой и осмотром достопримечательностей. В конце концов, прелесть Битвы Драконов состоит не только в драках и анархии, но и в возможности посмотреть всё новые и новые места, открывая для себя планету с до сих пор неизведанной стороны.

Так что, где искать своего врага, я знал. Сложность была в том, что все трое остановились в одном доме. Видимо, решили, что так им будет безопаснее. Даже оставили, ради этого, на время, свои разногласия.

И в чем-то они были правы: это усложняло задачу – следовало действовать быстро, ведь, пока умирает один, двое других переполошатся. А Экстерналы – это очень опасная и непредсказуемая дичь. Я даже близко не представляю всех их возможностей. Мало ли, вдруг у них и против Эфирщиков что-то есть?

Поэтому, начать я решил с Гидеона, как с наиболее опасного, хотя руки чесались у меня в первую очередь на Крула.

Проникнуть в дом было легко: никакие ловушки и охранные системы (а их было предостаточно! В основном, всякие датчики и сложные кибернетические системы, но было и несколько чисто магических неприятностей) не мешали моему прыжку прямо к кровати цели. Тем более, в форме эфирной проекции. Одно мысленно-волевое усилие, и я уже внутри дома. Смотрю на две кровати со спящими бугаями и одного читающего книжку возле стола с лампой блондинчика. Сразу видно – серьёзно переполошила их смерть Сяня: дежурство организовали, не надеются на одни лишь ловушки.

Я подошёл к кровати Гидеона: высоченного дяди со звероватым лицом и почти лысым черепом, из растительности, на котором, был только зелёный чуб на макушке, навроде, как у казаков был в своё время в моде. Или у монголов? Не знаю, в культурологии и этнографии плохо разбираюсь.

Вдохнул-выдохнул и нанёс сразу самый мощный свой удар ребром ладони по горлу лежащего на спине, Гидеона. Почувствовал сопротивление и чуть не потерял боевую концентрацию, глядя на то, как из Гидеона вывалился Гидеон. Прямо на пол, сквозь оставшуюся целой кровать.

Но не потерял. Удивление удивлением, а бой боем. Поэтому, не тратя ни мгновения, упал на пол сам и цапнул выпавшего Гидеона своей когтистой лапой, выволок его из-под кровати и упал на него сверху, тут же принимаясь крутить борцовскими приёмами.

Тот вяло барахтался, видимо, ничего ещё не понимая. Вяло-то вяло, но довольно технично: видно было, что боец он серьёзный и тренированный. Однако, неожиданность и инициатива были на моей стороне. Так что, в несколько отработанных движений я оказался у него на спине, обхватив ногами торс в районе нижних ребер, а руки взяли шею на удушающий.

Вот только, здесь не ринг. И это не спортивный бой. Поэтому, безо всякой пощады, без сомнений и жалости, я освободил правую руку и вырвал когтями горло жертвы. А зубами вцепился в загривок, словно настоящее животное.

Еще секунд пять (хотя, не правильно говорить здесь о секундах вообще – нет тут времени) подёргавшись подо мной, Гидеон затих. А затем и истаял.

Тело его на кровати дернулось. Открыло глаза… и затихло. Навсегда. Эти рывки привлекли внимание блондинчика-дежурного Авессалома. Он вскочил со своего места и принялся озираться, ощетинившись острыми костяными пиками, пробишими его плоть во все стороны. Однако, опасности он всё равно не видел, хоть и чувствовал её.

Я же, в это время стоял у кровати начавшего просыпаться Крулла.

Этого я бить не стал, учтя свою прошлую ошибку. Этому я сразу когтями вцепился в горло и потянул на себя. И точно! Рука вытянула, Крула из тела Крула. Правда, пришлось для этого нехило поднатужиться. Сопротивление было очень значительным: словно дерево из земли с корнем выдирал.

Далее, не теряя инициативы, я тем же самым приёмом, что и с Гидеоном, запрыгнул на спину Крулу, не отпуская когтей, сомкнувшихся на его горле. А после и вырвал это горло этими же когтями. Быстро, решительно и жестоко.

Этот сопротивлялся дольше. Почти сумел скинуть меня с себя. Но с разодранным горлом и перекушенным хребтом (а силы моим проекционным челюстям на это хватило), особенно не повоюешь. Истаяла и проекция Крула.

Тело его, оставшееся на кровати, тоже дернулось, распахнуло глаза, даже приняло сидячее положение… после чего упало обратно и затихло навсегда.

А я потёр ногу, чуствительно помятую лапищей Крула. Он ведь меня и правда, почти сдёрнул со своей спины. Подозреваю, что, если бы ему это удалось. И он подмял бы меня под себя так же, как тогда, в сорок третьем, то растаяла бы моя проекция, а дернулось и застыло навеки моё тело в нашем с Суо домике. Все же, тут игра явно не в одни ворота.