Меня зовут Виктор Крид
Шрифт:
Одежда… Весь мой старый гардероб стал безнадежно мал. Недаром во время “преобразования” на мне вся одежда потрескалась и по швам разошлась, а из ботинок наружу пальцы торчали, как у Волка из “Ну, погоди!”. Но магия в быту вещь очень практичная, хоть и продолжает у меня вызывать рефлекторное, почти непреодолимое отвращение.
После обработки Суо, на мою новую фигуру, как влитые сели однотонные коричневые полувоенного типа штаны с ремнем, бляха которого изображала оскал саблезубого тигра, “ковбойские” ботинки с окованными железом носами, бежевая рубашка, расстегнутая на три верхних пуговицы и коричневая кожаная куртка на меху. Причем цвет меха совпадал с цветом моих волос. Агрессивный видок. Два дня назад я надел бы что-то поспокойнее, да и прическу привел бы к более “человеческому”
Снова портал в Камар Тадж и пешком до места назначенной встречи.
Их было трое. Сталин не изменял привычкам: он был в военных штанах защитного цвета, в сапогах, шинели без знаков отличия поверх кителя, в фуражке и с вечной своей трубкой. Крепкий мужчина, среднего роста, атлетического телосложения с шикарными усами, чуть горбатым носом и зачесанными назад волосами.
Его сопровождали двое: уже виденная мной на Битве капитан Романова в одежде, больше всего напоминающей одежду Ксанки из Неуловимых: такая же черная кожаная куртка, такой же ремень поверх куртки с кобурой на нем, высокие сапоги, юбка, красный платок на голове. Второго сопровождающего я не знал. Он был среднего роста, блондин, в офицерской полевой военной форме без знаков отличия с АКМС–ом на плече и полным подсумком на четыре магазина на широкой офицерской портупее.
– Здравствуй, Иосиф, – когда мы остановились в двух шагах друг от друга, первой поздоровалась Суо.
– Здравствуйте, Учитель, – учтиво, со своим знаменитым акцентом, ставшим с годами значительно мягче, ответил на приветствие он. – Здравствуйте, товарищ Крид, – протянул мне руку для пожатия этот сложный человек. Я проявил вежливость и руку пожал. Демонстрировать силу и соревноваться в крепости рукопожатия не стали ни он, ни я. Просто вежливое рукопожатие, не более. – Мне вас немного иначе описывали, – заметил он. Я промолчал.
– Небольшой конфликт с Эл Сабах Нуром, – за меня ответила Суо. – Из-за него и пришлось почти на день перенести встречу. Надеюсь, больших неудобств это не доставило?
– Ничего страшного, приятно иногда вспомнить молодость и погостить в одной из своих Альма Матер. Судя по тому, что безобразия в мире прекратились, конфликт исчерпан? – мягко уточнил он. Вообще этот человек все время говорил мягко, а акцент только добавлял его речи плавности и своеобразного шарма.
– Полностью, – кивнула Суо. Он кивнул, подтверждая, что ответ принял и тему продолжать не намерен.
– Прежде всего, хотел бы поблагодарить вас, товарищ Крид, за спасение жизни и второй шанс, что вы мне подарили, – достал из кармана и протянул мне ту самую половину записки, что я много лет назад оставил у постели старика. – Будьте уверены - я прикладываю все силы, чтобы оправдать столь высокое доверие, – я принял бумажку из его руки и, не глядя, сунул в карман своей куртки. Написанное в ней я помнил хорошо, перечитывать необходимости не было. – Но мне нужна ваша помощь, – сказал он и втянул дым из своей трубки. Потом выпустил его и только затем продолжил. – Вы уже встречались с товарищем Романовой и её группой. Мне передали вашу оценку их подготовки и потенциала. Это первое поколение детей, воспитанных по вашей методике, – на этих словах Романова не сумела “удержать лица” и сквозь маску бесстрастности проступило удивление пополам с пониманием. Видимо у нее в голове обрело, наконец, смысл мое поведение при первой нашей встрече. – Их триста человек, – закончил свою мысль Иосиф Виссарионович. Он снова затянулся и выпустил дым. Но в этот раз молчание длилось дольше. Я ничего не спрашивал, Суо не пыталась встревать в этот странный разговор. Подозреваю, что полной информации по моим “художествам” и она не имела. Знала, про сыворотку, а вот про папку могла и не знать. – Я допустил ошибку, – сказал через некоторое время он. – Слишком хорошие результаты показали ребята, – он снова замолчал. Свое слово в эту паузу никто не спешил вставлять. – Вот уже семь лет все детские сады Советского Союза работают по вашей методике. Три года, как заработали все школы, – сказал он и остановился. Помолчал, потом продолжил. – Старшим из второго поколения сейчас одиннадцать
лет. Они физически уже вдвое сильнее и быстрее взрослых тренированных людей. Скоро начнется переходный возраст. Подарок Человечеству может обернуться Адом Земным. Вы читали товарища де Сент-Экзюпери, товарищ Крид? – спросил он, резко меняя тему. А у меня все слова застряли в горле. И хотел бы ответить, да не смог бы.Он чуть кивнул Романовой, а сам отвернулся и сосредоточился на своей трубке и горных красотах, окружающих нас.
Романова сделала шаг вперед и вручила мне что-то. Я на автомате принял, даже не особенно задумываясь, что принимаю, так я был загружен мыслями и выбит из колеи полученной информацией.
Это могла быть хоть граната из запасников Гидры, я также взял бы ее в тот момент. Но это была не граната. В чем-то это было хуже гранаты. Это был паспорт. Советский паспорт. Я открыл его. Там была моя чёрно-белая фотография, дата рождения, год рождения - 1762, место рождения - город Босвиль, Квебек, Канада. Гражданство - СССР, штамп о регистрации брака с Суо Крид, в прописке стоял адрес моего домика в пригороде Парижа, только не было названия “Франция”, было название “Французская АССР”. Я еще раз перечитал эти строчки, подумав, что может что-то не так понял или рассмотрел в штампе, но нет, все было именно так.
Я недоуменно поднял глаза на Наташу. Та правильно расшифровала мой взгляд.
– Сегодня утром пленум новообразованного ЦК КПФ принял решение о присоединении к СССР. Страны Франция больше официально не существует. Есть Французская АССР, – от таких новостей у меня сам собой глупо открылся рот. – Очень удачно во всем мире произошел спонтанный отказ от ядерного оружия. Двести девяносто моих товарищей сейчас помогают ЦК КПФ поддерживать порядок в Республике, – Я перевел взгляд на Иосифа Виссарионовича. Тот посмотрел на меня.
– Нам очень нужна ваша помощь, товарищ Крид, – прояснил он одной фразой весь смысл революции и захвата власти в целой стране. – Учитель, – салютовал он трубкой. На этом разговор он посчитал законченным, пожал мне руку и отошел на шаг. Романова тоже пожала мне руку и отошла на шаг. Сталин обозначил легкий поклон Суо, та на поклон ответила, и все трое развернулись уходить.
И ушли. Где-то метрах в трехстах от места встречи их уже ждали знакомые мне по Битве две девушки в камуфляже и с жезлами.
Минута, и гостей словно бы и не было, а я как дурак все пялился на новенький красный паспорт в своих руках.
***
глава 54
***
Где-то в пустыне, рядом с огромным “комком” различных металлов, валяющимся на желтом песке, открылось окно портала, из которого неторопливо вышла лысая женщина в одеянии, свойственном для магов. Она осмотрелась по сторонам и уверенным шагом направилась в сторону виднеющегося невдалеке кратера. Подойдя к нему, женщина достала за цепочку, висящую на шее, вычурное украшение, чем-то напоминающее большой глаз.
Украшение засветилось зеленым светом, и кратер начал стремительно уменьшаться в размерах, пока совсем не исчез. В центре площадки, образовавшейся на его месте, оказался серокожий мужчина, нанизанный на сотни металлических кольев, корчащийся под невидимыми ударами молний, горящий в непонятной природы красных лучах.
Лысая женщина кивнула своим мыслям и опустила свое украшение, после чего подняла свободную руку, вокруг которой сразу же засияли и начали вращаться желтые магические круги.
Серокожий, застывший во времени мужчина стал стремительно уменьшаться. Вокруг него образовался как бы мыльный пузырь, быстро обретающий плотность стекла. Наконец вся композиция ужалась до размеров елочной игрушки.
Лысая женщина вновь удовлетворенно кивнула. Круги погасли, зеленый свет из украшения перестал литься. Она подошла к получившемуся шарику и подняла его.
– У долгоживущих пунктик на обещаниях, – вздохнула она. – Думаю, что секунда смерти, растянутая на десятки тысяч лет - достаточно “мучительно и долго”, чтобы не прослыть пустомелей? – сказала сама себе она, затем убрала шарик в карман, открыла портал и ушла в него. Через минуту только следы на песке еще как-то напоминали о произошедшем.