Менялы

— Кассы-автоматы, — пояснил Алекс, — напрямую связаны с компьютерами в главном здании «ФМА». Публика нынче, — продолжал он, — рассчитывает на услуги и требует, чтобы банки работали допоздна и в более удобные часы. «Денежные лавки», подобные этой, будут открыты двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

— И все это время здесь будут находиться служащие? — спросила мисс Пикок.

— Нет. Днем у нас будет сидеть тут клерк для ответа на вопросы. В остальное же время не будет никого, кроме клиентов.

— А вы не боитесь ограблений?

Алекс улыбнулся:

— Кассы-автоматы сконструированы как крепости, со всеми известными человечеству системами сигнализации. А посредством телесканеров — по одному в каждом отделении — за ситуацией следят в контрольном центре в городе. Самая насущная проблема для нас не безопасность, а как приучить клиентов к нововведениям.

— Похоже, — заметила мисс Пикок, — что кое-кто уже приучился.

Хотя было ещё рано — 9.30 утра, в маленьком банке уже стояло с десяток человек и приходили все новые. В основном женщины.

— Исследования показывают, — сказал Алекс, — что женщины быстрее воспринимают изменения в торговле, вот почему, наверное, магазины вечно что-то придумывают. Мужчины же воспринимают все медленнее, но в конце концов женщины перетягивают их на свою сторону.

Перед кассами-автоматами выстроились небольшие очереди, но задержек почти не было. Операции производились очень быстро, как только клиент вставлял пластиковую карточку и набирал на кнопках несложную комбинацию цифр. Кто-то клал на свой счет наличные или чеки, другие снимали деньги. Человека два зашли заплатить за банковскую карточку или по счету за коммунальные услуги. В зависимости от операции машина проглатывала бумагу и банкноты или выплевывала их с молниеносной быстротой.

Мисс Пикок указала на кассы-автоматы:

— Люди научились пользоваться ими быстрее или медленнее, чем вы ожидали?

— Гораздо быстрее. Нужно приложить усилия, чтобы уговорить людей пользоваться машиной в первый раз. А стоит попробовать, как они приходят в восторг, и это начинает им нравиться.

— Всегда говорят, что люди предпочитают иметь дело с людьми, а не с механизмами. Почему же в банковском деле отходят от этого правила?

— В том исследовании, о котором я упоминал, сказано, что это объясняется желанием сохранить тайну.

«И тайна действительно сохраняется,

— признавала Джилл Пикок в статье, опубликованной под её именем в воскресном выпуске газеты, —

причем не только этими кассами.

Сидя одна в той же денежной лавке напротив телекамеры с экраном, я открыла счет и договорилась о ссуде.

В другие разы, когда я брала в банке ссуды, я чувствовала неловкость. А на этот раз не чувствовала, так как на меня смотрело с экрана мужское лицо — без тела и имени, — обладатель которого находился на расстоянии многих миль…»

— Точности ради — семнадцати миль, — сказал Алекс. — Служащий банка, с которым вы разговаривали, находится на контрольном пульте в нашем главном здании в центре города. Оттуда и он и другие могут связаться с любым отделением банка, снабженным телекамерой.

Мисс Пикок задумалась.

— А как все-таки быстро меняется банковское дело?

— В техническом отношении мы развиваемся быстрее, чем аэрокосмическая индустрия. То, что вы здесь видите, — наиболее важное изобретение с момента внедрения чековых книжек, и менее чем за десять лет основная часть банковских операций будет совершаться таким образом.

— Ну а живые кассиры все же останутся?

— Еще какое-то время, но в целом этот вид исчезнет быстро. Довольно скоро само представление о том, что должен быть человек, который пересчитывал бы деньги, затем вручал бы их вам через стойку, станет таким же допотопным — таким же старомодным, — как и продавцы, которые раньше взвешивали нам сахар, персики и масло, затем укладывали их в бумажные пакеты.

— Это довольно грустно, — заключила мисс Пикок.

— Прогресс часто бывает грустным.

«После этого я наугад спросила нескольких человек, как им нравятся новые денежные лавки. Все без исключения в восторге от них.

— Судя по тому, что ими пользуется много людей, это мнение широко распространилось, как и их популярность, — сказал мне мистер Вандерворт, — и это способствует открытию долгосрочных вкладов…»

Способствовали ли денежные лавки открытию долгосрочных вкладов — или наоборот, так до конца и не стало ясно. Зато было ясно, что количество долгосрочных вкладов оправдало самые оптимистические расчеты «ФМА» и с феноменальной скоростью превзошло все ожидания.

— Было такое впечатление, — заметил Алекс в разговоре с Марго Брэкен, — что время, выбранное «Ферст меркантайл Америкен» для своей кампании, поразительным образом совпало с настроением людей.

— Прекрати хорохориться и пей свой апельсиновый сок, — сказала ему Марго.

Алексу приятно было встретить воскресное утро в квартире Марго. Все ещё в пижаме, он читал первый раз очерк Джилл Пикок в «Сандей таймс реджистер», в то время как Марго готовила на завтрак яичницу по-бенедиктински.

Алекс продолжал сиять, пока они ели. Марго, в свою очередь, прочла статью в «Таймс реджистер» и снисходительно заметила:

— Неплохо, — затем перегнулась и поцеловала Алекса, — я рада за тебя.

— Эта реклама получше той, что ты принесла мне, Брэкен.

— Никогда ведь не знаешь, как оно повернется, — небрежно заметила она. — Пресса дает, и пресса отбирает. Завтра ты и твой банк могут стать предметом критики.

Он вздохнул:

— Ты так часто бываешь права.

Но на этот раз она ошибалась.

Сокращенный вариант первоначальной статьи был распечатан и использован газетами в сорока других городах. Агентство АП, заметив общий широкий интерес, дало собственную информацию по национальным каналам связи; так же поступило ЮПИ. «Уолл-стрит джорнэл» прислал своего штатного репортера и через несколько дней поместил очерк о «Ферст меркантайл Америкен» и Алексе Вандерворте на первой полосе в связи с автоматизацией банковского дела. Отделение Эн-би-си послало телевизионную бригаду проинтервьюировать Алекса в денежной лавке, и записанный на видеопленку материал вышел в эфир в «Вечерних новостях» Эн-би-си.