Меняя судьбы

– А с какой радости он фурычит?
– обиделась я, посматривая на дорогущее швейцарское недоразумение на своей руке.

– Вот только он да напольные часы в прихожей тут и прижились, просветила Марго, утаскивая с МОЕЙ кровати вторую подушку и одеяло.

– Сумасшедший дом, - подвела я итог, перед тем как выключить свет.

– Ненавижу, - простонала я в ответ на душераздирающий звук, издаваемый механическим монстром под названием будильник.
– Который час?

– Половина шестого, - сообщила мне подруга, с диким стоном (это Маргоша) и скрипом (раскладушка), поднимаясь на ноги, - пора кормить живность.

– Пристрелите меня, - я только глубже зарылась головой в подушку.

– Позвони Мирославу, он с радостью выполнит твою просьбу, - вот и утешили!

Пришлось вставать. Отдых на природе начался....

Глава 8. Все прелести наличия домика в деревне.

– Какая у вас в деревне хорошая экология!

– Это у вас в городе экология, а тут природа!

Когда женщина говорит, что ей нечего надеть, -

это значит, что закончилось все новое.

Когда мужчина говорит, что ему нечего надеть, -

это значит, что закончилось все чистое...

(NN)

***

Домовенок Франс

– Хозяка вернулась, да еще и не одна!
– метался я по дому, делая творог послаще и повкуснее. Седые мои вески, бедное дитя, она же голодная, вон вся аж светится. Дунет ветерок - и ее снесет с подругой, та тоже какая-то бледненькая, замученая. Ну ничего, откормим, приведем в порядок!

Хочу представиться: Франс Францович Франциск, домовой в семнадцатом поколении. Мне недавно исполнилось сто пятьдесят лет.

Нет, ну где это видано! Дитя не было семь лет, а маманя ее по двору гоняет?! Еще и папаня хоть бы оделся! Я ему еще вчера одежду свежую положил на стул. Не порядок!

Совсем мужик распустился, мало я ему по ночам сны плохие шлю, опять на молодок заглядываться принялся! Тьфу, старый, куда лапы тянешь, она же тебе в дочки годиться?! Не, ну девка, ну молодец! Так ему, еще бы добавил полотенцем, ну ничего, я отомщу ночью. Зачем хозяюшку и ее гостью трогаешь, совсем совесть потерял?! Дитятко ты мое ненаглядное, надо пойти раскладушку смазать, в подушку перьев добавить, чтобы помягше было.

Гадают они, умнички. Так что там за карта выпала, седые виски мои, бедное дитя! А ты, хозяюшка, чего себе не гадаешь, у вас дороги переплетены! Ну ничего, утро вечером мудренее, сбегаю к бабке в лес, может чего присоветует.

Сандра

– Я это не одену, - двумя пальчиками удерживая на весу спортивки этак размеров на пять больше мне положенного.

– Оденешь, - пообещала мне подруга, выуживая из шкафа еще какое-то шмотье, - твои каблуки и мини-юбки - не та одежда, чтобы ходить по навозу в хлеву или полоть сорняки.

– Я отказываюсь выходить из дома, - от кошмарной перспективы у меня разве что слезы не брызнули.

– Еще голодовку объяви, - засмеялась она.

– С какой радости ты тыкая радостная?
– подозрительно покосилась я на нее.
– А это что?

– Это косынка, чтобы волосы прикрыть, - отозвалась она из глубин платяного шкафа и тут же вернулась к предыдущей теме: - радуюсь, что я не сама тут страдаю.

– Да я никогда даже в селе не была!

– Значит кому-то еще хуже, чем мне, а это не может не радовать, - она попятилась к двери, повязывая на голову это убожество. И ей оно шло!

– Этот кто-то - я!
– рявкнула, заставив ее пулей вылететь за дверь.

Старые спортивки, свитера растянутые настолько, что рукава подвернуты едва ли не наполовину, кроссовки (хоть они выглядели нормально!) и косынки на головах. Вот такими фантастическими красавицами мы с ведрами помоев отправились в хлев.

Я молчала, не реагируя на попытку Маргариты начать разговор, так как все еще дулась. А дулась, потому как не могла определить, что именно злит меня больше.

Под ногами чвякало, и я старалась не думать, что бы это могло быть. А еще мне перехотелось дышать, когда открылась дверь в сарай. Куда я попала?!

– Так, содержимое ведер надо вылить в кормушку свиньям, - скомандовала она.
– А я пока коров подою.

– Давай наоборот, - я быстренько прикинула, что иметь дело с молоком и коровами должно быть приятней и чище, чем с грязными хрюкающими созданиями.

– Ну-ну, - хмыкнула она, но я это проигнорировала.

– Рассказывай что делать, - сказала, усаживаясь на табуреточку, заранее придвинутую подругой к боку пятнистой буренки.

– Итак, засхватыешь пальцами вымя вот так и потягиваешь, сцеживая молоко.

– Ух ты!
– восхитилась, - сразу видна сноровка! Такс, подвинься! Все будет в ажуре, - я даже почувствовала некоторое воодушевление. Это выглядит совершенно просто. Каким же будет шок всей семьи, когда городская фифа с легкостью нацедит целое ведро парного молока!

Вот только реальность меня жестоко обломала. Под хихиканье подруги я пыталась выполнять инструкции, но непредвиденной проблемой оказались длинные ногти. Корове это так же не понравилось - она дважды хлестнула меня хвостом по голове, словно мне не хватало косынки, методично сползавшей на глаза, потом сбила копытом бережно установленное ведро, куда попало уже целых три струйки молока!

Марго хохотала так, словно я Чарли Чаплином прикидывалась! Зараза! Молоко мы принесли-таки в дом. Тетя Люда на меня подозрительно покосилась, но похвалила. Мы дружно переглянулись с подругой, решив не уточнять, кто именно справился с поставленной перед нами задачей.

Вторым заданием стала на первый взгляд посильное сгребание в кучу опавших листьев. Тут-то я и оценила все прелести поговорки про бледнолицего, дважды наступавшего на одни и те же грабли! Причем в буквальном смысле этого слова! Я лишь чудом избежала членовредительства - каждый раз черенок от хозинвентаря пролетал всего лишь в паре сантиметров от моего подбородка.

Но, добрые родственнички Марго на этом не остановились. Уже ближе к вечеру нас приставили помогать делать кровянку. Этого мой желудок уже не выдержал! От ужина я отказалась, решив не испытывать судьбу, обошла одним лишь крепким чаем...с лимоном! Увидев это желтенькое чудо, я чуть не обрыдалась. А то уже начинало казаться, что попала в средневековье!