Мера Жизни: Набираясь сил

— Не положено господам самим носить свою поклажу. Привыкайте к новой жизни, молодой господин. — просветил меня Жерар.

— Ладно, показывай дорогу.

Смешно, но Жерар тоже долго чемоданы не нёс. Через пару шагов обнаружилась парочка горничных, на которых он чемоданы и скинул. А сам повёл меня к моей комнате. Поплутав по коридорам, мы забрались на третий этаж в северном криле. Там остановились перед тяжелой дубовой дверью с резьбой на поверхности и с большим гербом Зимородковых в середине.

— Теперь это ваша комната, молодой господин. — слуга открыл дверь, зашел внутрь и встал сбоку, взмахом руки подтверждая свои слова.

Комната была средних размеров, где-то около шестидесяти квадратных метров всего. Большая кровать, парочка шкафов, стол стулья, тумбочки, журнальный столик, камин, небольшой уголок с гантелями и беговой дорожкой. Парочка дверей, как выяснилось позже, вели в совместный санузел и в кладовку.

— Располагайтесь, молодой господин. Через сорок минут — традиционный общий ужин, вам будет очень важно явиться на него вовремя. — проинформировал Жерар, следя за тем, как горничные раскладывают мои вещи по шкафам и специальному отделению для обуви.

— А если не прийду — что будет?

— Вам надо официально познакомиться со всей семьёй. Нельзя, молодой господин, второй раз произвести первое впечатление, так что надо пользоваться первой!

— Так я их и так всех знаю! Какое уж тут «первое впечатление»?

— Вы их знали, как полупробудившийся бастард. А сейчас вы полностью пробудившийся член семьи. Совсем разные положения!

— Хм, сомневаюсь, что этот мой статус как-то положительно отразится на отношениях с мачехой…

— И тем не менее, молодой господин, традиции есть традиции!

— Я понял, поняло. Через… тридцать пять минут я буду в столовой.

В назначенное время я стоял на пороге столовой — длинного помещения, протянувшегося вдоль первого этажа усадьбы с восточной стороны. Огромные французские окна от потолка до пола по утрам заливали всё светом, но сейчас темноту разгоняли мягким сияние светильники на стенах и потолке. Длинный стол, способный вместить всех живущих в доме Зимородковых, тянулся почти через всё помещение и сейчас был заполнен моими родственниками.

— Проходите, молодой господин, вас уже ожидают. — прошептал сзади Жерар, который проводил меня до столовой, чтоб я не заблудился по пути.

Я шагнул через порог, и взгляды всех присутствующих обратились ко мне. Очень разные взгляды. Прабабка с Алисой смотрели с удивлением и радостью, большинство были равнодушно-любопытные, прадед был спокоен, как сытый удав, а вот отец явно был не в своей тарелке. Про мачеху я вообще не говорю — та сжала вилку так, будто готовилась метнуть её мне в глаз.

— А этот зачем явился аппетит портить?! — она и подала голос самой первой.

— Раиса Михайловна! Это же сын вашего мужа! — ахнула Алиса, а прабабка поджала губы.

— Я знаю! — огрызнулась мачеха. — Не надо мне напоминать! И это всё равно не объясняет того, зачем он тут! Пусть идёт в свой дом и там сидит!

— Андрей перепробудился, он полноценный маг, и теперь по праву будет жить в усадьбе. — подал голос прадед.

— Сын, это правда? — отец привстал из-за стола, а выражение лица сменилось со смущённого на радостное.

— Да, так и есть. — я кивнул.

— Андрей! Иди сюда! Садись рядом со мной! — Алиса магией прилевитировала к себе один из стульев, стоящих у стены столовой, рядом с небольшими столиками, и поставила его рядом с собой. Я с благодарной улыбкой сел, а она стала тискать меня и шептать. — Ах ты мелкий засранец! Ты почему мне не рассказал?! Я такие вещи про тебя первой должна узнавать! А кто та девочка, что у тебя целую неделю просидела? Давай колись!

— Спасибо за ужин, я уже как-то наелась. — мачеха встала из-за стола и посмотрела на отца. — Андрей, ты идёшь?

— Пожалуй, нет, я ещё голоден. — отец с некоторым вызовом посмотрел на неё.

— Хорошо! Я поняла! — Раиса Михайловна развернулась и ушла. Причём так, что даже её спина выражала оскорблённую добродетель. За ней встали и ушли мои единокровные сёстры и брат — Алевтина, Кристина и Пётр.

Честно говоря, я не знаю, как бы поступил на её месте. Я же для неё как красная тряпка для быка, живое напоминание, что её муж по пьяни суёт свой отросток куда не следует, изменяя ей. Пока я был где-то на отшибе, то она могла с этим смириться, но я взял и внезапно влез прямо в её жизнь. Если бы кто-то так поступил со мной, то я был бы гораздо менее сдержанным.

— Андрюха! Поздравляю! — ко мне прилетели слова Романа. Он сидел чуть ли не на другом конце стола, но с помощью магии мы отлично слышали друг друга. — Теперь можно за тебя не переживать!

— Спасибо. — я так же отправил ему ответ.

— А ты уже прошел регистрацию?

— Нет, после Нового года пройду.

— Ага. Ну давай, не тяни, третьего сможешь с нами на бал пойти в Императорский дворец!

— Алиса, а где регистрацию проходят? И как? Это долго? — я наклонил голову к сестре.

— О, точно! Да нет, это не долго. Так, второго числа имперские службы уже будут работать, я тебя туда отвезу сам!

— Алиса, я ж уже не маленький, что я с тобой ездить буду?

— Нуда, вымахал ты по росту уже выше меня! — смерила меня взглядом сестра. — Но по возрасту ты ещё несовершеннолетний! Так что никаких «я сам», поедешь со мной и точка!

— Ладно…

В остальном ужин прошел без эксцессов. Прабабка не утерпела, пересела к нам с Алисой, каким-то чудом без проблем поместившись между мной и двоюродным дядей, и стала тискать меня с другой стороны. Надеюсь, теперь, когда я уже не калека, её любовь немного поостынет. Всё же любовь к «бедному-несчастному» и к обычному внуку может быть разной.

На следующий день к нам приехали родственники буквально со всей страны — общее число Зимородковых в имении перевалило за шесть десятков. Новый год, который в этом мире почему-то любят отмечать, хотя казалось бы — какая разница, что дата в календаре меняется на единичку? Но нет! Все дарят друг другу подарки, усиленно жрут и радуются этому. Даже моя мачеха и сёстры с братом уже не так демонстративно избегали меня, просто делали вид, что меня не существует. Наверное, их примирила со мной дохлая крыса, которую кто-то подбросил мне в кровать вечером тридцатого.