Мера зверь
Шрифт:
— Дерьмо нулячье! Куда Драм убежал?!
— Ему же тащить эту дрянь не надо!
Держусь из последних сил, сознание уплывает.
— Не уйдем! До границы не успеем.
— Дра-а-ам! — кто-то закричал.
— Да бросил нас Драм, шавки тупые!
— Ляшка, что делать?
— Режьте его, Выдра!
Меня отпускают, я падаю лицом на какой-то камень. Прощайте, мои жубы…
— Ляшка-а-а! Ты куда?
— Режьте-е-е, — раздалось уже далеко.
Ну, ясно, им грозит серьезная опасность, и теперь работает первый закон разбойников — каждый
— Кончай его, Выдра, — заговорили вокруг наперебой.
— И бевым офсюга! — прошепелявил бедняга, познакомившийся с моим затылком.
— Ну, падаль, прощай, — раздался голос Выдры совсем близко, и он даже приятно согрел мне ухо напоследок.
Клинок кольнул мне подреберье, поехал внутрь, и я задержал дыхание. Нет сил ни сопротивляться, ни плакать — я просто мешок, оплетенный колючей веревкой.
Кто-то удивленно всхрапнул…
Лезвие убийцы остановилось, погрузившись всего на пару сантиметров.
— Какого?
На меня брызнула теплая жидкость, рядом упало тело, и вокруг раздались крики.
— Кто это?
— Гже он? Шварь!
— А-а-агрх… — все крики резко обрывались, причем сразу в разных местах.
А я только лежал, слушая, как молчаливый убийца сеет смерть.
Потом меня резко схватили, подняли на ноги. Я не успел свалиться, как леденящий холод пропал — веревки разрезали. Меня подбросили вверх, я перевалился через что-то, повиснув. Лицо уперлось в мягкое ворсистое тепло, подо мной недовольно фыркнула лошадь, и тут же мне в бок уперлись чьи-то колени.
И мы понеслись!
Ветер засвистел в ухо, и дикая скачка сотрясла все мое нутро.
Кто?! Кто меня спас? Или мне еще грозит опасность?
Куча вопросов хлынула в мою бедную голову… Разбойники? Желтый приор? Красный приор? Дидрич вернулся?
Или Полли, таинственная Безликая седьмой ступени? Может ли она шутя положить толпу зверей?
— Жить будешь… — раздался смутно знакомый голос.
Но когда я полез в память, это отняло последние силы, и я провалился в сладкий сон. Наконец-то я мог поспать…
Глава 15. Спаситель
Пробуждение было не самым сладким. Видимо, я до того привык, что меня исцеляют, что даже испытал легкую обиду — разбитое корыто чувствует себя лучше.
Болела каждая частичка тела, но мне хотя бы было тепло, и я лежал на мягком. Рядом что-то потрескивало, и в щеку целовало жаркое тепло… Огонь!
Я открыл глаза. Точнее, попытался открыть — оплывшие от ударов веки заполнили весь обзор, осталась маленькая щелка для контакта с внешним миром. Сквозь ресницы и ворс бровей пробивался солнечный свет и неровный блеск костра сбоку.
Мое тело укрыто рыжей накидкой, на которое накиданы еловые ветки. Над нами покачиваются кроны деревьев, рядом фыркает лошадь.
— Очнулся? — раздался голос.
В этот раз память услужливо нарисовала образ, и я уже знал, кого увижу. Со скрипом я повернул шею — в щелку обзора попала фигура, в руках у нее охапка хвороста. Волосы с рыжим отливом…
Я
разлепил губы, которые по ощущениям были, как две большие колбасы.— Ки…
Лисица вопросительно подняла брови.
Я попробовал еще:
— Кицу…
— Ты знаешь мое имя? — удивленно спросила она.
Я не стал тратить силы на разговор, и попробовал кивнуть. Не знаю, получилось или нет, но Кицунэ сбросила сухие ветки возле костра и стала отряхиваться.
— Но откуда?! — наконец спросила она и присела, мягко тронув за лицо.
Помнится, в последнюю нашу встречу я был полутрупом, который на ее глазах отдал дух Небу. Случилось это на Перевале, если мне не изменяла память.
Значит, имеет право удивляться. Все-таки ее разговор с Фолки я не должен был слышать.
— Впрочем, что я удивляюсь, — прошептала Лисица, — Видимо, ты воистину великий воин, раз Небо подарило тебе жизнь.
Небо… Я попробовал усмехнуться, но как-то неудобно всхрапнул, и скривился от боли. Меня столько раз спасали — теперь даже и не поймешь, кто в этом всем замешан. Небо, Абсолют, или демоны…
— Ладно, спи, — она села у моей головы и уставилась на костер.
Странно, но мое тело с радостью послушалось ее, и тяжелые веки сомкнули щелочку.
Второе пробуждение было ненамного легче, но глаза открылись даже чуть пошире. Все те же кроны деревьев сверху, но солнечный свет уже не пробивается. Кажется, уже вечер.
— Я тут собрала местных трав, — раздался голос Кицунэ, — Немного попользовала тебя, но с твоими ранами это не особая помощь. Надо самому.
Что бы она там не сделала, но было действительно полегче. Я даже разлепил губы — они уже не казались двумя большими блинами.
— Спасибо.
В ответ молчание.
Я повернул голову. Лисица сидела на коленях, с ровной спиной, и не отрываясь смотрела на костер. Руки на бедрах, меч на поясе.
Под левым рукавом угадывался бинт. Значит, задели ее все-таки? С содроганием я вспомнил, с какой легкостью она покрошила разбойников. Сколько же их там было?
— Где мы?
— Желтый Приорат, в лесу, рядом с границей с Красным, — отчеканила Лисица.
— Кто ты?
— Ты же знаешь…
Наш разговор особо не клеился.
— Спи, — опять сказала Лисица, — Тебе еще рано говорить.
— Может, магией подлечишь? — вырвалось у меня.
Удивленные карие глаза уставились на меня, она усмехнулась.
— Я похожа на лекаря?
— Но ведь…
— Целебный порошок тамуса я потратила на того зверя, с которым ты тогда бегал, — улыбнувшись, сказала Кицунэ и снова повернулась к костру, — Спи.
Третье мое пробуждение намекнуло мне, что время уходит. Потому что через ветви деревьев снова пробивалось солнце. А это значит, что я валяюсь так уже больше суток.
Я со стоном заворочался. Мое тело было в повязках — ноги, руки, туловище.
— Лежи! — твердая рука опустилась на грудь.