Мерцающие во тьме
Шрифт:
– Я рад, что ты вернулся к нам.
Тот улыбнулся и, выпустив из объятий Мирани, обнял Гархама, по-дружески похлопав по спине. Догром и тут не отстал.
– Ребятааа-сжал он их в объятиях и те припомнили все ругательство какие только знали, отталкивая и отпихивая от себя могучего мечника, а тот хохотал и носился за ними по комнате. Девушки стояли, молча наблюдая.
– Наконец то-прошептала Риди старательно пряча накатившие слезы.
– Наконец то-кивнула Мирани, по щекам которой все еще катились соленые ручейки.
Глава 8
Шоя торопливо бежал по коридору,
– Милли!
Асифиэль и Догром перешагнули через телепорт и, уставившись на списки поступивших, стояли во входном зале.
– Эй! Осторожнее!
– услышали они неподалёку чьи-то вопли и обернулись. По залу несся Шоя, глаза заплаканные, руки сжаты в кулаки, а на лице застыла маска ненависти и гнева. Асифиэль в миг все понял.
– Пошли за ним.
Они шагнули обратно в телепорт следом за Шоей, но тот так торопливо бежал куда-то, что не видел никого вокруг. Им пришлось тоже шагу прибавить, чтобы не отстать. Они шли по узким улочкам, прошли сквозь торговую площадь и Асифиэля стала пробирать дрожь, от понимания того, куда они идут.
– Эль, а что наш малой из знати?
– Догром тоже все понял, как только они шагнули на улицу богачей. Просторная чистая, заполненная огромными особняками, здесь жили только графы да виконты, приближенные короля, его личные сошки и услужники.
Асифиэль напряженно следил за парнем. А тот бегом поднялся по ступеням одного из домов и забарабанил в дверь. Ему открыл дворецкий, они о чем-то говорили и тут парнишка, оттолкнул его и ворвался в дом.
– Ну и что делать будем?
– Ждать-Эль внимательно смотрел и старался вспомнить, кому же принадлежит этот чертов особняк и тут до него дошло.
“Муж избил мою сестру, да так, что у нее отнялись ноги”
– Это дом Навоуллов! Граф?!
– Слышал о них, но лично не знаком-пожал плечами Догром-у них вроде со старшей дочерью что-то несколько лет назад случилось.
– Ноги, у нее отнялись ноги.
– А да, -вспомнил Догром, -с лестницы она вроде упала.
– Да если бы.
– А?
– Кто ее муж?
– Так-Догром начал перечислять фамилии, припоминая нужную, - Кальри!
– он осмотрелся и ткнул пальцем.
– Вон тот особняк!
В это время Шоя вылетел из дома и понесся как раз туда, куда указывал Догром.
– Он хочет совершить что-то плохое-Асифиэль кинулся за ним, а Догром недоумевая поспешил следом.
– Шоя!
– Эль рявкнул так громко, как только мог и парень остановился. Медленно он повернулся и все сомнения улетучились. Парнишка собрался убивать. Бешенство и нестерпимая ярость все что осталось в его взгляде.
– Учитель...
– Чего собрался сделать? Убить его?
Шоя смотрел то на него, то на Догрома и наконец произнес:
– Он заслужил.
Эль медленно шагал к нему навстречу и чем ближе подходил, тем сильнее ему сочувствовал. Растерян, взбешен, глаза наполнены ужасом и страхом.
– и что он сделал?
Эль подошел к нему так близко, что мог коснуться рукой, а Шоя смотрел на него глазами полными боли и отчаяния.
– Он довел ее до самоубийства.
Асифиэль ошарашенно застыл. Этот парень.... этот ребенок....сейчас он проходит тот же ужас что и он. Как? Как помочь ему? Что сделать, чтобы ему стало легче?
– Ты уверен?
– Я знаю-Шоя закричал что было сил и из глаз его хлынули слезы-Милли любила жизнь! И эту сволочь
она тоже любила! Она никогда не попрощалась с жизнью по собственной воле! Они нашли ее в луже крови с перерезанными запястьями! Она не могла сделать такое по собственной воле! А даже если и сделала, то это он довел ее! Мне мать сказала! Он виноват! Он виноват!– Шоя орал так громко, что связки срывались, его голос стал хрипеть и он закашлялся.
А Эль смотрел на него и не знал, что делать. Догром стоял позади и тоже молчал. Асифиэль даже оглядываться боялся, он знал, что сейчас творится с его другом. Медленно он шагнул к нему и прижал к себе, а Шоя, разрывался в отчаянных рыданиях.
– Тише-спокойно произнес Эль-разве ты сможешь покарать виновного дрожащими руками?
Шоя замер, всхлипы становились все тише и наконец он совсем замолк. Этот паренек поднял глаза на Асифиэля
– Я стану чудовищем?
Эль знал, что одно неправильное слово и жизнь этого парня полетит ко всем чертям.
– Он виновен?
– Да.
– А теперь тебе нужно принять решение. За что ты будешь винить себя всю оставшуюся жизнь: за то, что покараешь его или за то, что простишь?
Шоя смотрел на него глазами полными слез и ненависти:
– Я никогда себе не прощу, если подобное сойдет ему с рук!
– Ну тогда вперед.
– Эль убрал руки и отпустил его.
– Я помогу.
– Эй!
– Догром хотел вмешаться, но Асифиэль глянул на него и рявкнул, -а ты тут останешься!
– Да черта с два!
Эль улыбнулся и чуть поднял левую руку:
– Аэлун-глаза его вспыхнули огнем и по городской улице пронесся птичий крик. На запястье Асифиэля сидел его преданный тенебрис.
– Не смей Эль!
– Ты со мной не пойдешь.
– это был приговор, Асифиэль тряхнул рукой, заставляя призванного взлететь, и развернувшись пошел вместе с Шоей прочь. А перед Догромом предстал во всей своей красе ощетинившийся остриями своих крыльев Аэлун.
Они шли не торопясь, Шоя молчал, а Эль не хотел заставлять его говорить. Пройдя несколько домов, они остановились напротив высоких тяжелых железных ворот. Шоя стоял, не двигаясь. Он знает как войти и знал, что в кабинете этого ублюдка нет свидетелей. Он знает как выйти, а главное он знает как убить бесшумно. До ужина никто не посмеет войти в кабинет этой твари, а значит и доказательств не будет. Стоит лишь оставить окно открытым, да пару кровавых следов. Но Шоя не двигался, он смотрел в окно верхнего этаже, где находился кабинет и молчал.
– Шоя-Эль поглядел на небо-А твоя сестра хотела бы этого? Чтобы он ответил за все ее страдания?
– Отговорить меня хочешь?
– Нет-Эль пожал плечами.
– Значит хочешь уйти?
– Я с тобой до конца-Эль посмотрел долгим внимательным взглядом на этого парнишку, у которого до сих пор дрожали руки.
– Тогда зачем спрашиваешь о таком?
– Потому что хочу, чтобы ты улыбался.
Шоя удивленно уставился на него.
– Я совсем забыл, что такое искренне улыбаться, -тоскливо произнес Асифиэль, - а как только мне показалось, что могу вспомнить, жизнь новой кувалдой ударила... и я даже надеяться перестал, что когда-нибудь смогу просто счастливо улыбаться, не думая ни о чем. Но ты!
– он посмотрел на напуганного парнишку, что стоял перед ним с покрасневшими от слез глазами-Ты все еще можешь быть счастливым! По-настоящему весело и беззаботно улыбаться! Ты потерял ее! Но в этом нет твоей вины! Мы все кого-то потеряли. Вопрос в другом? Не превратит ли тебя в чудовище, твоя собственная совесть? Узнай твоя сестра, о том, что ты сделал, простила бы она тебе это?