Мэри Бартон

Но рано или поздно она все равно узнает правду, и, собравшись с духом, Мэри постучала в дверь одного из домов.

– Здесь живет миссис Джонс? – спросила она.

– Через дверь отсюда, – последовал краткий ответ.

Но для Мэри это означало еще минуту счастливого неведения.

Миссис Джонс была занята стиркой, и, будь злость присуща ее натуре, она ответила бы с раздражением на неуверенный стук, но она была добрая, робкая женщина и потому лишь вздохнула, когда ее вновь оторвали от дела, а отрывали ее в это злополучное утро часто.

Однако то, что у человека более вспыльчивого вылилось бы во вспышку гнева, у нее превратилось в досаду.

Взволнованное раскрасневшееся личико Мэри лишь усилило эту досаду, и миссис Джонс, выпрямившись во весь рост и стряхивая мыльную пену с рук, молча разглядывала посетительницу, ожидая, что та скажет.

Но слова не шли у Мэри с языка.

– Что вам нужно? – наконец холодно спросила миссис Джонс.

– Я хочу… Скажите, Уилл Уилсон здесь?

– Нет, нету его, – ответила миссис Джонс и хотела было захлопнуть дверь.

– Разве он еще не вернулся с острова Мэн? – спросила Мэри.

– А он и не ездил туда: слишком долго пробыл в Манчестере, как вам, наверное, известно не хуже, чем мне.

И дверь снова начала закрываться.

Но Мэри склонилась в мольбе (так клонится молодое деревце под резким порывом осеннего ветра) и, задыхаясь, проговорила:

– Скажите мне… скажите мне… где он?

Миссис Джонс заподозрила было какую-то любовную историю, не делающую честь ее гостье, но отчаяние бледной, совсем еще юной девушки, стоявшей перед ней, было столь велико и вызывало такую жалость, что будь она даже великой грешницей, миссис Джонс не могла бы больше говорить с нею так холодно и резко.

– Он уехал сегодня утром, бедняжечка. Зайдите, я вам все расскажу.

– Уехал! – воскликнула Мэри. – Как уехал? Я должна повидать его… речь идет о жизни или смерти: он может спасти от виселицы невинного человека. Он не мог уехать… Куда он уехал?

– Отплыл, милочка! Отплыл на «Джоне Кроппере» нынешним утром.

– Отплыл!

ГЛАВА XXVII

В ЛИВЕРПУЛЬСКОМ ПОРТУ

Вот наш причал!

Пришел корабль, повсюду крики, шум,-

Спешат освободить бездонный трюм.

Какое изобилие вокруг,-

Теснят друг друга бочка, ящик, тюк!

Не разобрать, где грузчик, где матрос,

Работы вдоволь каждому нашлось.

Крэбб.

С трудом передвигая ноги, Мэри вошла в дом. Миссис Джонс бережно усадила ее в кресло и растерянно остановилась подле нее.

– Отец… отец! – бормотала девушка. – Что вы сделали!… Что же мне теперь делать? Неужели невинный умрет?! Или, может быть, он… тот, за кого я так боюсь… боюсь… Да что же это я говорю? – воскликнула она, испуганно озираясь, но выражение лица миссис Джонс явно успокоило ее. – Я так беспомощна, так слаба… Ведь в конце-то концов я всего лишь бедная девушка. Откуда же мне знать, что правильно, а что – нет? Отец, вы были всегда так добры со мной… и вдруг вы… Ничего, ничего, могила все уладит.

– Господи, спаси и помилуй! – воскликнула миссис Джонс. – Да никак она сошла с ума!

– Нет, нет, – ответила Мэри, услышав слова миссис Джонс и огромным усилием воли обретая власть над своим рассудком, который, она чувствовала, переставал ей повиноваться, тогда как кровь окрасила ярким румянцем дотоле бледные ее щеки, – я не сошла с ума. Надо столько всего сделать… столько сделать… и никто, кроме меня, не может это сделать, понимаете? Хотя, по правде сказать, я сама не знаю, что надо делать. – И она растерянно посмотрела на миссис Джонс. – Что бы ни случилось, я не должна терять рассудок… во всяком случае, сейчас. Нет! – решительно воскликнула она. – Что-то еще можно сделать, и я это сделаю. Так вы говорите, он отплыл? Отплыл на «Джоне Кроппере»?

– Да, корабль покинул порт вчера вечером, чтобы с утренним приливом выйти в море.

– Но ведь он должен был отплыть только завтра! – пробормотала Мэри.

– Да, Уилл так думал (он ведь давно у нас живет, так что все мы зовем его Уиллом), – ответила миссис Джонс. – Помощник капитана так ему вроде бы и сказал, и он узнал об изменениях, только когда вернулся в Ливерпуль в пятницу утром. Ну, а как он об этом услышал, так решил не ездить на остров Мэн, а отправиться в Рил с помощником капитана, Джоном Харрисом, у которого есть друзья за Абергелом. Уилл, наверно, говорил вам о нем – они большие приятели, хотя у меня об этом молодце свое мнение.

– И потом он отплыл? – еще раз повторила Мэри, словно надеясь, что такое повторение поможет ей лучше уяснить происшедшее.

– Да, он вчера вечером ушел на корабль, – они ведь должны были все подготовить к утреннему приливу. Мой сынишка бегал смотреть, как корабль выходил из устья реки, и вернулся домой прямо вне себя от восторга. Эй, Чарли, Чарли! – громко позвала она сына, но Чарли принадлежал к числу тех детей, за которыми, как принято говорить в Ланкашире, «далеко ходить не приходится»: если идет какой-нибудь таинственный разговор или случилось неожиданное происшествие – пожар, бунт, словом, что угодно, – они тут как тут, эти вездесущие маленькие обитатели нашей земли.

Собственно говоря, Чарли все видел и слышал, хотя раза два возня с бельевым вальком отвлекала его от беседы, которую его мать вела с незнакомой девушкой.

– А, Чарли, вот ты где! Ты видел, как «Джон Кроппер» шел сегодня утром вниз по реке? Ну-ка, расскажи об этом барышне, а то она не очень-то мне верит.

– Я видел, как его тащил вниз по реке буксир, но ведь это все равно: сам он плыл или буксир его тащил, – заявил он.

– Ах, почему я не приехала вчера вечером! – простонала Мэри. – Но мне это в голову не пришло. Мне и в голову не пришло, что, может, он ошибся, а ведь он так твердо говорил, что вернется с острова Мэн в понедельник утром, никак не раньше… А теперь человек умрет из-за того, что я оказалась такой непредусмотрительной.

– Умрет? – воскликнул мальчик. – Как так?

– Ах, Уилл мог бы доказать его алиби… Но он уехал… Что же мне теперь делать?

– Ну, еще не все потеряно, – воскликнул бойкий паренек, которого сразу заинтересовала эта история, – попробуем его догнать. Не выйдет – так не выйдет: ведь хуже-то от этого никому не будет.

Мэри тотчас ожила. Участие мальчика, это «попробуем» придало ей бодрости и влило надежду в ее сердце.

– Но что же можно сделать? Ты сказал, что он отплыл, так что же можно сделать?

Однако произнесла она это уже громче и живее.

– Нет, этого я не говорил. Это вам сказала матушка, а женщины в таких делах ничего не смыслят. Понимаете, – продолжал он, гордясь тем, что может кого-то поучать, и в то же время незаметно для себя проникаясь к Мэри участием, которое внушало почти всем ее милое, красивое и печальное лицо, – устье реки перегорожено песчаными отмелями, и корабли могут проходить через них только при высокой воде, особенно тяжело груженные корабли, вроде «Джона Кроппера». Буксир вывел его в устье в самый отлив, и ему придется ждать там, пока вода не поднимется, чтобы он мог пройти мели. Так что не вешайте носа: у вас еще есть шанс, хоть и не очень большой.