Мери Поппинс для квартета

– Спасибо, не хочу.

Он кивнул, сразу признавая за мной право не хотеть. Плюс ему в репутацию – потому как достаточно редко кто из мужчин способен сразу услышать и правильно воспринять женское «нет».

Олег Викторович устало посмотрел на вокалиста, вздохнул и тихо проговорил:

– Выручай, Сережа.

Глава шестая

Чувствую себя так, словно меня убили,

закопали, потом пришли бродячие собаки,

зачем-то раскопали. А потом я поднялась – и пошла

на работу…

(с) Инет

Утром понедельника мы ожидали четверку, не сказать, боевую, стоя с Олегом Викторовичем на крыльце особняка, в котором располагалась репетиционная база группы.

Господин бизнесмен поглядывал на часы с неослабевающим интересом. Вот интересно, может быть, у него там было что-то типа рецепта смысла жизни? Или добычи денег из воздуха? Вот второе вернее.

Очередной костюм нового серого оттенка, галстук теперь в полоску. Мрачен. Недоволен. Или нервничает?

Десять утра ровно. Открываются ворота и впускают на роскошном велосипеде… что-то очень ярко-оранжевое. Бейсболка козырьком назад, солнцезащитные очки в пол-лица, футболка и кроссовки «вырви глаз». И зеленоковатые штаны.

Прелесть какая. Это у нас блондин-тенор пожаловали. Как я понимаю, единственный вовремя. Он глянул на почетную делегацию в моем лице и в суровом лице хозяина балагана и, такое ощущение, хотел развернуться и рвануть что было сил в закат. Но ворота уже закрылись.

– Добрый день, – вежливо поздоровался он с нами.

– Добрый, – ответили мы дуэтом.

Я с улыбкой, потому как по-другому на это чудо смотреть было попросту невозможно. Господин Томбасов же – с сомнением.

Певец тяжело вздохнул, прислонил велосипед к стене. Улыбнулся нам неуверенно, стащил очки, покусал дужку. И потянулся за телефоном.

– Пожалуйста, не надо, – отреагировал на это его движение Карабас Барабас. – Мне хочется сделать сюрприз и представить Олесю Владимировну всем и сразу.

– А Олеся Владимировна?.. – перевел на меня взгляд певец.

– Все, как я и обещал.

Любопытно, что им обещал господин Томбасов, что парня так перекривило. Вот обидно. Меня из отпуска выдернули, все планы нарушили. А певец мне козьи морды корчит. Но что-то мне подсказывало, что это все цветочки.

Мы с интересом смотрели друг на друга. Не знаю, что мужчина пытался рассмотреть во мне, а я наблюдала, опять же, потрясающую энергетику. Если Сергей был скалой – незыблемой, мощной… но вместе с тем какой-то странно-уютной, то этот мальчишка оказался переливающимся на солнце ручейком. И если не всматриваться в серые, бездонные, мудрые глаза, то… мальчишка – и мальчишка. Не скажешь, что мой ровесник.

Черная «бэха» и белый «мерс» появились синхронно. Одинаково блестящие и прекрасные. И так же синхронно остановились, пропуская друг друга. На дорожку, ведущую к уже отъехавшим воротам, разом могла въехать лишь одна машина. Потом одновременно тронулись – и чуть не царапнулись. Я не сдержала тревожного «Ай!»

– Не переживайте, – улыбнулся Иван. – Это у них традиция такая.

Наконец, Артур на «бэхе» и Лев на «мерсе» выстроились – и чинно друг за другом заехали. Вышли, улыбнулись Ивану, настороженно посмотрели на господина Томбасова, недовольно – на меня. Потом снова – уже вопросительно – на Ивана.

Были они одеты нарочито просто. Белые футболки и джинсы. Но вот если на Льве, высоком и вальяжном, все сидело как с иголочки, то Артур выглядел помятым. И белая футболка странно контрастировала с его несвежим лицом.

У-у-у-у… Печаль какая.

– Я попросил Ивана не портить сюрприз, – кивнул им Олег Викторович. – И соблюсти трудовую дисциплину. И, кстати, о ней, родной. Вы опоздали на семь минут.

– Это наша новая экономка? – спросил Лев, срывая очки и одаривая меня взглядом, от которого я – ну, по его мнению – должна была затрепетать. Это как минимум. А лучше упасть в обморок. Я широко улыбнулась и посмотрела прямо в злые зеленые глаза.

– Познакомьтесь, – спокойно ответил бизнесмен. – Это Олеся Владимировна, руководитель проекта «Крещендо».

– До сих пор, – Лев даже побелел от гнева, – мы прекрасно справлялись сами.

Ой, как искрит. Того и гляди вспыхнет.

– До сих пор вы не позволяли себе петь мимо. Так часто.

Голос Томбасова был нарочито безразличен. Похоже, он злит Льва. И делает это с удовольствием и абсолютно намеренно.

– А где Никита? – спросил Артур.

До этого он стоял поодаль и внимательно нас разглядывал. Был он небрит и выглядел измученным и невыспавшимся. Вот у него если и была энергетика какая-то, то не сегодня. Не сегодня.

– Никита уволен. Еще в пятницу.

Я ожидала возмущения, протестующих возгласов, но… все трое просто посмотрели друг на друга, потом – расцепили взгляды. И еще раз. Потом – плавные, словно взмахи птичьих крыльев, движения рук. Это было так красиво, так выразительно… И я поняла, что, даже не сказав ни слова, они уже не только матом охарактеризовали решение господина Томбасова, но и прикопали его самого, предварительно расчленив.

И все это исключительно эстетично.

– Но почему же он не позвонил, не предупредил? – спросил вдруг Иван.

– Потому что он очень хотел ту работу, которую я ему предложил. Но он ее получал только при условии радиомолчания на этих выходных.

– Значит, мы будем петь втроем? – спросил Артур.

А Иван подался вперед, глаза зажглись азартом. И я была готова поклясться чем угодно, что он что-то считал.

Интересно, что?

– Нет, вы будете петь вчетвером, – ответил Олег Владимирович.

– С кем? – вот теперь воскликнули все трое.

И словно в ответ на их вопросы ворота стали открываться. Показался мотоциклист. Весь в черном. Ну реально Дарт Вейдер на отдыхе в Подмосковье! Только плаща не хватает. И световой меч припрятал, чтобы с российской полицией проблем не было.

Судя по тому, как изменились лица тройки исполнителей, приехало что-то им родное и известное.

Вот любопытно, это постановка? Сергей с господином Томбасовым столь удачно подгадали? Или же случайность?

Мотоцикл перестает сыто урчать. Дарт Вейдер снимает шлем. И широко улыбается всем.

– Утро доброе, – рокочет его голос.

– Да вы шутите! – в интонациях Льва слышался гнев, слышалась ярость.

Вот что они с Сергеем могли настолько не поделить?

– Вы дурака проваляли год, – был ответ самого дипломатичного из людей – Томбасова Олега Викторовича. – Он отдохнул. А теперь – вперед. Работать.

– Я не буду…

– Отлично, – хищно улыбнулся господин бизнесмен, глаза которого язвительно заблистали. – Я вас больше не задерживаю. Какую внести сумму за неустойку и срыв концертов, вам сообщит мой адвокат. Самуил Абрамович свяжется с каждым из вас. Да, и сумму за аренду «Крокуса» со штрафами на троих раскидайте. Думаю, это не составит вам труда.

Певцы снова переглянулись. Пообщались.

– А какие еще предложения? – осторожно спросил Артур.

– Год вы работаете, как на заре туманной юности. Самоотверженно, словно герои капиталистического труда. Организовываете всем нам сверхприбыль, закрываете долги по вашему проекту. Сами. Зарабатываете деньги. Много. Все честно делим. И тогда – через год – будем договариваться. Уже без штрафных санкций. Захотите на волю – отпущу.