Мерле и Королева Флюидия

Серафин чувствовал себя на карнизе гораздо увереннее. Он привык входить в чужие дома не самым обычным способом, - сначала влезал как вор, а позже как тайный посыльный Умберто, но старался не показывать Мерле своего умения и не торопить ее.

– Почему солдат не оборачивается?
– процедил сквозь зубы Серафин. Мне это не нравится.

Мерле была ниже его ростом, и потому ей было лучше видно, что происходит под мостом и еще дальше. Оказалось, что с той стороны к мосту приближается лодка. Мерле шепнула Серафину о своем открытии.

– Но всадник совсем не тревожится. Он как будто даже ждет эту лодку!

– У них секретная встреча, - предположил Серафин.
– Я такое и раньше видел. Дож встречается со своим фискалом. У дожей повсюду есть осведомители; и во дворцах, и на рынках

Мерле в эти минуты думала о другом.

– Много нам еще осталось ползти?

Серафин вытянул шею: - Еще метра три, и мы будемд под окном. Если оно не заперто, пролезем в дом.
– Он обернулся к ней.
– Ты можешь разглядеть, кто там, в лодке?

Мерле напряженно всматривалась, надеясь по одежде опознать человека, стоявшего на носу лодки. Но человек, как и два гребца позади, были в черных плащах с капюшонами. Ничего в том не было странного, если принять во внимание холодное ночное время, но Мерле при виде этих темных фигур почему-то стало не по себе. Может, страх родился сам собой, а может от того, что лев на мосту угрожающе скреб лапой?

Серафин добрался до окна. Теперь их отделяло от моста не более десяти метров. Он посмотрел внутрь сквозь стекло и кивнул Мерле.

– В комнате никого нет. Люди где-то там, в другом месте.

– Ты сможешь открыть окно?
– Мерле немного расслабилась, но спина ныла от напряжения, а по уставшим ногам бегали мурашки.

Серафин надавил на стекло, - сначала легко, затем сильнее. Раздался слабый хруст. Правая створка открылась.

Мерле вздохнула с радостью. Слава Богу! Пока Серафин пролезал в дом, она не спускала глаз с лодки. Возле моста стояла карета. Лев перенес своего всадника на землю для встречи человека в плаще.

Мерле заметила, что в небе закружили другие летучие львы. По меньшей мере, три. А может быть и больше. Если какой-нибудь из них спустится пониже и полетит вдоль канала, он ее непременно увидит.

Но Серафин уже протянул ей из окна руку и втащил внутрь. Еще не отдышавшись, она с удовольствием ощутила под ногами твердый пол. От радости хотелось прыгать и целовать доски. Или Серафина. Нет, уж лучше не надо.

– Ты красная, как рак, - заметил он.

– Еле влезла сюда, ноги затекли, - сказала она и отвернулась.
– Ну, и что дальше?

Он не сразу ответил. Она было подумала, что он молча смотрит на нее, чтобы убедиться, в самом ли деле ее щеки покраснели от пережитых трудностей. Но, взглянув на него, увидела, что он напряженно к чему-то прислушивается, совсем как Юнипа, когда они плыли в гондоле к каналу Изгнанников. Прислушивается, стараясь, кажется, не упустить ни единого звука.

– Они здесь, в доме, - сказал он наконец.
– Человека два.Или три.

– Если считать солдат, то полдюжины.

– Боишься?

– Вовсе нет.

Он усмехнулся: - Кто из нас хвастун?

Она невольно улыбнулась в ответ. Он видел ее насквозь даже в темноте. Кому-либо другому она бы не простила насмешки. Но он сказал "Верь мне", и она ему поверила. Все происходило слишком быстро, не оставалось времени ни опомниться, ни оценить обстановку.

Едва слышно они выскользнули из комнаты и прокрались по какому-то темному ходу, который вел к наружной двери. В коридоре справа от двери виднелся слабый отблеск свечей. Слева наверх, на второй этаж вела лестница.

Серафин почти коснулся губами уха Мерле: - Жди меня здесь, пойду погляжу.

Она хотела возразить, но Серафин решительно затряс головой.

– Пожалуйста, - добавил он.

С замиранием сердца она смотрела, как он крадется в направлении слабо освещенного коридора. Каждую секунду могла распахнуться наружная дверь и войти человек в плаще, сопровождаемый солдатами.

Серафин подкрался к двери в комнату со свечами, осторожно заглянул в щель, успел что-то увидеть и вернулся к Мерле. Молча кивнул на ступени, которые вели на второй этаж.

Она беспрекословно повиновалась. Все-таки он - мастер-вор, ему лучше знать, что делать, хотя это и не очень приятно сознавать. Она вообще не любила подчиняться другим, даже для своего блага.

Ступени были каменными, массивными. Мерле шла впереди и, поднявшись на второй этаж, направилась прямо к той комнате, которая находилась над нижней залой со свечами. Войдя туда, она поняла, почему Серафин решил подняться наверх.

По меньшей мере треть пола поддалась натиску времени и сырости. Деревянные доски возле стен вспучились и раскрошились, а в середине комнаты прогнили насквозь. Через большую дыру снизу пробивался слабый свет. Были слышны тихие голоса, звучавшие как-то робко и неуверенно. Мерле уловила тон разговора, еще не поняв ни одного слова.

– Их трое, - прошептал Серафин ей на ухо.
– Три дожа-правителя. Знатные господа.

Мерле пригнулась к отверстию в полу. Лицо ощутило слабое тепло от свечей. Серафин прав. На плечах троих мужчин, стоящих внизу и освещенных свечами, накинуты длинные - пурпурная, золотая и ярко-красная - мантии Правителей Венеции.

В городе самым высшим органом власти был Совет дожей. С тех пор, как началась война с египтянами и прервались всякие связи с Большой землей, дожам принадлежало право решать все дела и проблемы осажденной Венеции. В их руках была вся власть, и именно они вели переговоры с Королевой Флюидией, - как они сами утверждали. Дожи выглядели людьми солидными и безупречными. Однако народ втихомолку поговаривал о том, что они злоупотребляют властью, наделяют привилегиями своих родственников и не соблюдают обычаев старинных аристократических родов, к каковым принадлежало большинство членов Совета дожей. Не было секретом, что тот, у кого есть деньги, будет иметь все, что пожелает, а тот, кто может похвастать древним семейным гербом, будет пользоваться большими правами и преимуществами, чем выходец из простого народа.

Один из дожей держал в руках деревянный ящичек, похожий на шкатулку из черного дерева для драгоценностей.

– Что они тут делают?
– почти беззвучно шевельнув губами, спросила Мерле.

Серафин пожал плечами.

Внизу послышался скрежет, и наружная дверь открылась. Послышался шум шагов, а затем донесся громкий голос гвардиста:

– Достопочтенные господа Правители. Египетский посол прибыл.

– Молчи, идиот, - шикнул на него дож в пурпурной мантии.
– Или ты хочешь, чтобы весь квартал об этом узнал?