Мерло красное или Мурло страстное
Шрифт:
Накапав ему успокоительного, разбавила водой и протянула стакан. Мое последнее выражение бедный папа воспринял по-своему:
— Не рада, что мы с матерью здесь?
— Рада. Очень. Когда ты дома Максимилиан плакаться не придет. — Ответила я, крепко обняв со спины любимого седого великана с теплыми глазами цвета коньяка.
— И этот… заявлялся?! — отец грохнул стаканом, так и не выпив настойку.
На пороге появилась заспанная мама:
— Кареглазые мои, почему шумим и не спим?
— Разбираем сколь низко я пала… — ответила я, пододвинув к отцу настойку. — По словам Любви Рождественской — ниже некуда. Знаешь, пап, с твоими треволнениями
— Ну-ну, — рассмеялась мама, — не обижай старого.
— А он у нас не старый, а самый любимый, — я поцеловала родителей и пошла спать. Сзади послышались веселые мамины слова:
— И что, дознаватель, много узнал?
Воскресенье было не менее сумбурным, писала статьи, выполняла пришедшие по почте заказы от постоянных клиентов, вникала в их просьбы и вносила требуемые исправления, писала новые…
Утро, понедельник 12:00 и только сейчас я вспомнила, что статья от имени Гроховской не готова.
— Вот это моя девичья память прогрессирует! — я рассмеялась и, потянувшись, поднялась. Душ, завтрак, компьютер, офис… или же отправлю статью по электронной почте.
В конце концов, имею я право на отгул в счет суматошной недели или нет.
В понедельник в районе двух часов дня он ехал с обеда на работу. После встречи с Ксюшей в столичном кафе Владимир был зол, грозен и молчалив как дождевая туча, готовая «излить» свой гнев градом, если не снегом. Ехал, убеждая себя, что все хорошо. Он избавился от последней кошечки задолго до того как крупно на нее потратился, якобы оплодотворил, вступился на улице перед какими-то уродами и нехило получил по морде. Задолго до того как узнал, что она спит с его другом или же подчиненными. Все не плохо, в сравнении с прошлыми увлечениями, ушел живой и невредимый, без обязательств и при деньгах. И все же гложет неприятное чувство, будто бы он ищет то, чего не знает сам.
И ведь дал ей время поразмыслить над собственным поведением и прийти к правильным выводам. Она подумала и пришла к совсем иным.
Видите ли он старую кошелку пригласил на вечер и тем испортил их совместный отдых, к тому же платье врученное им Татьяне стоит не мало, она смотрела в интернете, а значит это какой-то там намек… В общем, как ни крути это факт его деградации как мужчины и об этом она тоже читала в сети. Якобы, такие как он, пациенты уролога-сексолога, не имея возможности удовлетворить молодую и рьяную, заглядываются на пожилых с меньшими запросами.
После подобных заявлений она шаловливо погладила его бедро с заверением исправить плачевное состояние его несостоятельности. Его тогда хватило лишь на проявление крайней признательности:
— Спасибо, но с таким мертвецом ты не справишься, только губы перемажешь. — «Что?» молчаливый вопрос Ксюши можно было прочитать по отвисшей челюсти, и поэтому напоследок он решил дать ей совет:
— Притворись, что не поняла и специализируешься на пестиках и тычинках.
Ушел с достоинством, ответил красиво, в считанные минуты добрался до офиса и в пробке не простоял, но мелкий осадок все же, остался.
Немыслимо, это я-то деградирую, а Татьяна пожилая? Хорошая пропаганда и промывка мозгов — климакс мужской и женский после 30 лет. С такими темпами вскоре, как в средние века — восемнадцатилетних будут принимать за старушек. Обуреваемый этими мыслями, он прошел в свой кабинет и по сетке связался с главным редактором:
«Что со статьями для колонки
«Вне нас», справились?»«Просмотрел, внес поправки, получил отредактированные версии», — написал Петр.
«Как, в общем?»
Он тут же получил файлы со статьями и короткий ответ:
«Думаю над тем, чтобы Гроховскую закрепить за интернет версией журнала»
«Жаб справился быстрее, — Владимир подумал и добавил ниже, — но его я до сих пор в глаза не видел»
— Пьет, наверное, — произнес он вслух и криво улыбнулся, — пьет и пишет.
«Что решил?» — пришло сообщение от Петра.
«Пока закреплять не обязательно. Загрузи обоих, и решим в конце месяца»
К концу недели я окончательно уверилась в том, что в понедельник провидение коснулось меня, и отгул стал ничем иным как передышкой перед еще более загруженной семидневкой.
Петр, просмотрев статьи похвалил за оперативность, выразил надежду на продолжение моей работы с тем же темпом и не переставая вещать о том, какая я молодец, выдал внушительное задание, как для Гроховской, так и для Жаба. Сравнительные статьи к трем ресторанам, обзорная к новому туристическому объекту и интервью с бывшим зеком, а ныне успешным бизнесменом, не скрывающим своего прошлого, Бадри Амилахвари.
— Я не понимаю… и это все мне?
— Да, тебе и если справишься к пятнице, то в субботу попадешь в новый клуб с Крючко.
— Нет уж, спасибо.
— Значит, на это шоу пойдет Жаб.
— Очень весело. — Я просмотрела темы еще раз, представляя объемы предстоящей работы. — Жаб тоже не сможет.
— Цыплят по осени считают, — заявил он с улыбкой, — поговорим в пятницу.
И вот она пятница…
Я в обществе улыбчивой Виорики сижу в приемной нашего Владимира на двух креслах, то есть на одном я на другом мои уставшие ноги. И я и мои ноги ждем босса, чтобы от него услышать что-то не подходящее для телефонного разговора. Лично я ранее бы очень надеялась, что это будет подписание трудового договора на ближайшие года два или три, а сейчас была бы не против отставки на тот же срок, чтобы восстановить потраченные силы.
— Тяжело пришлось? — поинтересовалась Виорика, протягивая мне чашку кофе с ванильным мороженным вместо сливок.
— Жабу придется тяжелее, — отмахнулась я, вспомнив об интервью с грозным грузином, намеченным на воскресный вечер, единственное окно в расписании бизнесмена. — Рестораны были рады, и принять, и рассказать, а так же активно интересовались конкурентами. Так что у нас получился приятный конструктивный диалог.
— И все?
— И я объелась. — Улыбнулась, вспомнив яства, которыми угощали в счет заведения. — Раньше армянскую, китайскую и грузинскую кухни не воспринимала. Казалось, что в одной слишком много пряностей, в другой жирное все очень, а в третьей рыба сырая и горчица зеленая. Но теперь для разнообразия буду заглядывать. Мне понравилось и очень.
— Адреса дашь? — улыбнулась она.
— Сейчас… — я потянулась за рюкзаком и со вздохом открыла его. Нашла визитницу и протянула ей карточки ресторанов с еще более протяжным вздохом. После посещения экстремального центра досуга и его скалолазки у меня болело все, абсолютно все. А ведь всего лишь молодость решила вспомнить, как в детстве по деревьям лазила и в студенчестве в горы Кавказа ездила.
На удивленный взгляд секретарши пояснила:
— Я в центе, на радостях на скалолазке полазила. А теперь тела не чувствую, и ощущаю себя, как хорошо отбитую отбивную.