Merry dancers: продолжим?

***

— Когда ты думаешь ей сказать? — спросила Нарцисса, глядя на портрет женщины с чуть приподнятыми уголками губ. Платье оттенка «пепел розы» отнюдь не делало её бледной, а напротив, подчеркивало яркость серых глаз чуть тронутых макияжем. Молодая Аврора Малфой до рождения сына выглядела совсем юной девушкой — такой чистой и наивной, но, по словам Драко, уже изменившейся до неузнаваемости. Сама Нарцисса всегда стремилась равняться на неё по красоте и по стилю… В силу возраста она не успела запомнить её в детстве, зато прекрасно помнила Белла, которую та тайком от Друэллы баловала конфетами и дарила самые красивые куклы.

— Не знаю, колдомедик будет только завтра, давай отложим этот вопрос…

— О чём вы? — спросил недоумевающий Драко, пытаясь понять суть разговора. — С ней что-то не так?

Нарцисса и Люциус только и смогли, что обменяться тревожными взглядами, думая, стоит ли посвящать Драко в этот вопрос…

***

— Папа, можно мне с Джеймсом в Хогвартс? — Лили дёргала Гарри за мантию и умоляюще смотрела на горделивого старшего брата, которому была уготована честь первым поступить в школу.

— Лили, — вступила Джинни, — даже Альбус и тот не просится. Бери с него пример…

Но средний сын Поттеров вёл себя спокойно только по одной причине — он мрачно поглядывал на брата, пообещавшего, что если он не будет канючить, то тот разрешит ему летать на его детской метле в своё отсутствие. Альбус сдерживался из последних сил, однако получив похвалу от матери, даже возгордился, но всё же мог понять восхищенный взгляд сестры, устремлённый на яркий алый паровоз, точно закипающий чайник, пускающий в воздух пар.

Семья Поттер уже привыкла, что на них везде и всюду обращают внимание, которое Гарри старательно игнорировал, но Джеймс, в силу возраста и характера, бывший настоящим хвастуном, частенько ставил их в неловкое положение, заявляя какому-нибудь прохожему: «Это мой отец. Он — Гарри Поттер», и Гарри всякий раз приходилось принимать удар в виде града вопросов и подлинного восхищения его заслугами перед магическим сообществом. Джинни научилась плавно сворачивать с темы, но иногда, вспыльчивостью напоминая свою мать, не совсем вежливо намекала зевакам, что у них обычная семья и не стоит нарушать их спокойствие и личное пространство. Возможно, Джеймс разучится хвастовству в Хогвартсе, однако на этот счёт имелись серьёзные сомнения.

Он уже зашёл в поезд и, бросив радостное «прощайте, семья!» с подтекстом — «наконец-то я свободен», попытался протиснуться вглубь битком набитого вагона ещё не решивших вопрос выбора купе детей. Кто-то, споривший чуть впереди, создавал затруднения движения. Вагон галдел, дружно возмущаясь.

— Эта тётенька на нас смотрит.

— Лили, прекрати показывать пальцем, это некрасиво, — строго попросила мать, опуская её руку. — На нас все смотрят…

— Нет, мама, она как-то странно на нас смотрит…

Джинни, снова одёрнув её руку, проследила по направлению, куда указывала дочь, и заметила женщину, стоящую чуть отстранённо от общей массы провожающих детей родителей под табличкой платформы 9 3/4 . Вроде бы ничего необычного в ней не было, кроме какой-то неопределенной тоски в глазах. Элегантное дорогое платье и шляпка, которую та, заметив внимание Джинни, надвинула чуть вперед, свидетельствовали о неплохом достатке, возможно даже более чем неплохом. Гарри тоже смотрел в ту сторону, на подошедшего к незнакомке мужчину. Увидев Драко Малфоя, он чуть нахмурился, всё ещё помня исход судебного процесса и его неожиданное родство с Альбусом Дамблдором…

— Это Астория? — спросила Джинни, пытаясь с расстояния разглядеть черты супруги Драко, которую видела всего единожды.

— Не думаю… — пробормотал себе под нос Гарри, застёгивая манжеты рубашки Альбуса, смущенно отмахивающегося от ненужной заботы. — Никогда её не видел, может, одна из Малфоев? — оценил он некоторое сходство между ней и бывшим школьным врагом.

— Вероятно, — Джинни хмыкнула и тут её слуха коснулся строгий голос, доносящийся изнутри поезда:

— Мистер Бэйл, если вы сейчас же не вернёте щенка родителям, я буду вынуждена выставить вас с поезда. В Хогвартсе не разрешены собаки, тем более, такие большие, как ваш бобтейл!

Довольно крупный щенок-подросток отчаянно загавкал, заставив стоящую на входе толпу отпрянуть назад, вызвав у замыкающих очередь детей принцип домино. Прямо на Гарри рухнула какая-то маленькая девочка в переломанных посерединке прямоугольных очках.

— Вы не ушиблись? — спросил он, ставя девочку обратно на ступеньку поезда.

— Нет… Спасибо, — протянула она и тут же зажала рот рукой, выкрикнув: — Вы случайно не Гарри Поттер, сэр?

Гарри предпочёл не отвечать, а опустил взгляд и поправил чёлку, чтобы скрыть шрам, но услышавшие восклицание девочки случайные прохожие, всё же, заинтересованно повернулись к нему.

— Я сниму баллы с вашего факультета… Кажется, Гриффиндор? — всё тот же властный девичий голос, принадлежавший, скорее всего, старосте, стал только строже. — Я не пущу никого в купе, пока вы не уберете эту мерзкую злобную собаку.

Собака в ответ на столь неприятное описание зарычала, и из вагона посыпались дети, побросавшие вещи и клетки с домашними питомцами, в ужасе спасаясь от разозлившегося зверя. Последовала вспышка света какого-то заклинания и через секунду на платформу с пинка вылетел заскуливший пёс.

— Я пожалуюсь на тебя директору! — завопил мальчик курса второго, выбегая за удравшей через толпу собакой.

— …И минус пятнадцать баллов с Гриффиндора! — догнал его голос.

— Мы не в школе, дура! — донёсся ответ.

Гарри поднял взгляд — на ступеньке опустевшего купе, возле которого собрались недовольные подобным решением проблем студенты и родители, стояла старшекурсница, уже переодетая в школьную форму, на которой пестрела зеленым нашивка Дома Слизерин и значок старосты. Изогнув чёрную бровь, она надменно оглядела толпу, игнорируя летящие в её сторону реплики о жестоком обращении с животными и… детьми.

— Уставом школы разрешены только кошки, жабы, совы и мелкие грызуны, — обращаясь ко всем, словно стоя на постаменте, строго напомнила она, сверля недовольных надменным взглядом серых глаз. — Правила существуют для всех!

— Джеки, прекрати весь этот цирк!

Гарри и Джинни обернулись, глядя на приблизившуюся к ним ту самую женщину. Находившийся рядом с ней Драко отчего-то напряженно поглядывал на чету Поттер.

— Я Джоконда, мама, Джоконда! Сколько раз тебе повторять? — ничуть не испугавшись недовольства матери, заявила девушка, краснея от гнева, но притихшие наблюдающие уже эхом разнесли простоватое «Джеки» — кто-то хихикал, кто-то просто не понял такого сокращения. — Цыц! — топнув, шикнула она на ближайшую к ней группку.