Merry dancers: продолжим?

— Леди Малфой! — грозно рыкнул на неё охранник, заставив испуганно вжаться в стул. — Пожалуйста, ваше поведение может вызвать агрессию.

Но, глядя на Уидмора, было невозможно представить, что он мог стать агрессивным.

— Малфой? Знакомая фамилия, — выдохнул он и с трудом поднял руки, заставив охранника насторожиться, но этот жест был совершен лишь ради того, чтобы почесать голову. — Абрахас Малфой? Вы вышли за него замуж, мисс Уинтер? — в его глазах отразился отблеск понимания. — Хороший парень, — будто бы действительно радуясь такой новости, заключил он. — А что же… этот… Как его, я думал, вы были влюблены в мистера Риддла… Как у него дела? Столько лет прошло… А мистер Малфой, кажется, тесно общался с мисс Эвелин Уилкис, красивая пара. Думал, у них сложится…

Разговор казался несуразным; предаваясь воспоминаниям, Эзраэл улыбался пустоте, действительно выглядя сумасшедшим.

— Профессор, вы ничего не помните? — с ещё большей тяжестью и подступившей неприязнью к сумасшедшему заключенному из-за упоминания фамилии Тома и несчастной Эвелин, спросила Аврора. — Вы… вы убили Джеки и Эвелин… Вы пытались убить меня, — еле выдавила она, чувствуя горечь и обиду. — Вы что, не помните? Вы убили Джоконду, чтобы воскресить в её теле свою жену, но у вас не вышло, и Эвелин…

— Я? — он изобразил удивление, потускневшие глаза вспыхнули негодованием. — Зачем? Зачем мне это было нужно? Зачем мне убивать вас и воскрешать Глорию?

Аврора очередной раз усомнилась в правильности своего решения посетить Азкабан, ведь Уидмор, кажется, страдал серьезными пробелами в памяти.

— Вы знаете, где вы находитесь?

— Леди Малфой, — приглушенно закашлялся охранник, намекая на осторожность фраз.

— Конечно, в Азка… — но Эзраэл осекся, по-видимому, не поверив в собственные слова. — Мерлин Всемогущий… — прохрипел он, выпрямляясь на железном стуле; в руках амбала-охранника очутилась волшебная палочка, готовая в любую секунду прийти на помощь. — Но, я… Почему я здесь? Я не убивал мисс Уилкис и не покушался на вашу жизнь! Нет-нет!

— Вы признались в этом перед всем Визенгамотом, — напомнила Аврора, понимая, что проснувшийся законсервированный за время общения с дементорами разум потерял память.

— Зачем я это сделал? — попытался воскликнуть Эзраэл, но схватился за горло и удушливо закашлялся, однако затем его будто осенило: — Мисс Смит… Это вышло случайно, я не хотел… Зелье оказалось неправильным, — он схватился за голову и зарыл пальцы в ставшие редкими волосы. — Я всего лишь хотел найти Глорию… Это был шанс, потому что она была так похожа на неё. Мерлин, что же я наделал? — из глаз его ручьем брызнули слёзы, он замотал головой из стороны в сторону. — Пчела! Пчела доказала мне их родство, только так я мог найти тело моей жены! Вы понимаете? Только так! Это родственная связь, я хотел… Найти мою Глорию… Всего лишь найти её… Зачем мне убивать мисс Уилкис? Зачем мне нужны были вы? — он в ужасе пытался соединить воедино мысли. — Я не помню… я не помню, почему…

Аврора ошарашенно глядела на него, а охранник, увлеченно слушая рассказ, похоже забыл, что до окончания посещения времени практически не осталось.

— …Мисс Уинтер, разве я когда-либо мог обидеть вас? — продолжал он срывающимся голосом. — А мисс Уилкис… — он осекся, и по ужасу, отразившемуся в его глазах, вряд ли было возможно понять, что пришло ему на ум. — Туалет на втором этаже… Тело на полу в луже крови, этот мальчик, Том… Мерлин, зачем же я это сделал? — внезапно он обмяк на стуле, взгляд его снова обратился в никуда, лишь дрожащая жилка на виске могла рассказать о том, что он всё ещё пытается решить для себя эту задачу. Но внезапно он посмотрел на Аврору. — Простите меня… Простите, мисс Уинтер… Я не хотел вредить вам… Если бы я мог искупить всё, что натворил…

Аврора вздрогнула, не в состоянии понять, что перевернулось в его мозгу… Похоже, Эзраэл вспомнил о своих зверствах, но слова, сказанные до этого, перемешались в мыслях, путая их. Он действительно помешался… Но было ли его сожаление искренним?

— Что было, то прошло, — неожиданно холодно сказала Аврора, а охранник незаметно указал на свои наручные часы и показал четыре пальца. — Если вы хотите искупить свою вину, — через силу заставила она себя сказать, — тогда расскажите мне о семье вашей жены, и какая у неё была настоящая девичья фамилия. Как эти пчелы связаны с Геллертом Грин-де-Вальдом? — снова пошла Аврора в наступление, пытаясь использовать последние минуты не зря.

— Это никогда не афишировалось… Глория не имела права распространяться об этом… — он снова отчаянно замотал головой, но потом его осенило: — Но ведь Тёмный маг Грин-де-Вальд повержен? — уточнил он и получил кивок Авроры. — Зачем вам знать?

— Я ищу родственников Джеки Смит, она хотела узнать о своей семье… Почему вы не сказали ей, почему не сказали, кто она? — спросила она.

— Я боялся, я очень боялся…

— Чего?

— Что они убьют её… если узнают о её существовании.

— Кого, Джеки? Но почему? И кто — они?

— Леди Малфой, время, — предупредил охранник, подходя к Уидмору.

— Ещё минуту, мистер Брэдли, я вас очень прошу, — взмолилась она, сложив руки перед лицом.

— Я не имею права нарушать…

— Прошу вас, скажите, всё, что знаете, — Аврора сама вскочила с места и, нарушая правила безопасности, ринулась к железным прутьям. — На могиле Джоконды Смит — знак Ветреницы… её отлучили от рода. Почему? Они знали о ней всегда?

— Не знаю… Это древний род Лестренджей — самых приближенных последователей Грин-де-Вальда, — перебил Эзраэл. — Мисс Уинтер, не лезьте к ним, они жестокие, не приемлют нечистокровных потомков. Моя Глория носила пчелу в память о погибших родителях, а не о жестокости… Не носите эти броши, выбросите их! Это знак их рода — самого преданного рода последователей Грин-де-Вальда, даже после его падения они опасны!

Охранник дёрнул Эзраэла под локоть и толкнул за железную дверь, откуда ещё доносились его просьбы не связываться с некими Лестренджами — тайным орденом Пчелы под предводительством самого опасного волшебника ушедшего пятидесятилетия…

***

Гостиная манила запахом жареного мяса и картофеля, но Абрахас, уставший после деловой поездки в Испанию — очень жаркую, в особенности — летом, страну, желал лишь принять холодный душ и довольствоваться чашкой настоящего английского чая. Услышав женский смех и детский крик, он моментально сообразил, что супруга принимает гостей и обязан был зайти поздороваться, несмотря на нежелание. Ужин проходил в чрезвычайно раскованной обстановке за журнальным столиком возле камина. Уши Вебер и Аврора самозабвенно хохотали над раскрасневшейся и явно злой Друэллой, шлёпающей орущую и плачущую навзрыд егозу Беллатриссу по попе. Но больше всего удивило присутствие еще одной гостьи…

Поддерживая всеобщий истерический смех сквозь слёзы, Полетт тихонько хихикала, прикрывая рот ладошкой. Вопрос за что так жестоко наказывают маленького бесенка отпал — Белле частенько доставалось за проказы, и сейчас она получала сполна за позор матери. Из-под разорванной ткани юбки красной как рак Друэллы, продолжающей лупить дочь, торчали панталоны до середины бедра с довольно крупным рисунком в виде глазастых пухленьких единорожков, видимо, и ставшие причиной истерики всех присутствующих.

— Тебе Цигнус подарил на день рождения? — икая и стуча ладошкой по подлокотнику кресла, выдавила из себя Аврора. — Всегда подозревала, что у него экстравагантный вкус на нижнее бельё.

«Наверное, именно в таком состоянии агрессии она когда-то наслала на Эвелин Круцио…», — вдруг подумал Абрахас, глядя на ожесточившуюся Друэллу, по гримасе схожую со стервятницей.

Кажется, от гнева у неё даже чуть закудрявились волосы на висках.

— Абрахас? — первой в поле зрение он попал именно Друэлле, теперь прижимающей хныкающую Беллу, прикрывая свой маленький секрет с единорогами. Моментально вместо злобы на её лице образовалась сконфуженность.