Merry dancers

— Меня зовут Джина, — просто сказала она.

Том скрыл презрение, оглядывая её с головы до ног: широкие льняные штаны серого цвета и яркая желтая майка под цвет сумке, а на ногах вьетнамки. Да, на улице стояла жара, но внешний вид этой девушки удивил его. Странный выбор одежды, возможно, слишком неженственный или маггловский. Высокородные волшебницы не позволяют себе носить ничего, кроме юбок, юбок, а ещё юбок. Ну и, конечно же, изящных сапожек или туфель. Он не ответил на рукопожатие, а Джина лишь пожала плечами.

— Ты странный, совсем не такой, как о тебе говорила Дж… — она в ужасе закрыла рот руками, понимая, что произнесла лишнее.

— Я странный? — в тёмных глазах продолжала плескаться злоба. — Ты себя давно в зеркало видела? — возможно, он говорил больше, чем нужно, но, похоже, её это совсем не смутило. — Чего улыбаешься?

— А ты чего злишься? — она нахмурилась от удивительно искреннего любопытства.

Ему не хватало воздуха, чтобы описать все эмоции, вызванные её дурацкой фразой.

— Ты стукнула меня по голове фолиантом с пятьюстами семьюдесятью двумя листами, из-за тебя я потерял своё кольцо, и ты спрашиваешь, чего я злюсь?! — он навис над беззащитной девушкой накренившейся бетонной стеной, но на самом деле в серых глазах, изучающих его с неподдельным интересом, не было и доли беззащитности.

Том дышал как бык, увидевший красную тряпку.

— Так ты и правда такой умный, как о тебе говорят… ну, может, не умный, — рассуждала она непосредственно, — но с памятью проблем нет. — Том сверлил её взглядом, он не мог понять, почему эта девочка полностью игнорирует его гнев. — А, кстати…

Ручка потянулась к карману льняных штанов и вытащила его кольцо. Том застыл на месте: он бы мог еще больше разозлиться, но дальше уже было некуда, следующей в ход могла пойти волшебная палочка, и он едва сдерживал себя, чтобы не прикончить странную Джину на месте. Его перстень казался просто огромным в маленькой ладошке.

— Ты… — сквозь зубы проговорил он. — Он все это время был у тебя? Ты что, издеваешься надо мной? — Том чувствовал, как дрожит от гнева. — Ты заставила меня рыться в траве!

— Он лежал рядом с тобой, когда на тебя упала моя книга. Ты просто не желал меня слушать, — спокойно сказала она, протягивая драгоценный артефакт, даже не подозревая, какую он несёт в себе ценность; внезапно девушка отдернула руку и поднесла к глазам, рассматривая огромный изумруд в золотой оправе. — Он… Там что-то стучит внутри, — пораженно заметила она, но Том резко вырвал кольцо из её рук. — Что это такое?

Риддл уже планировал моментальную атаку. Волшебная палочка находилась в ножнах на его запястье — новомодное изобретение боевых магов. Всего один Обливэйт — и она забудет о существовании кольца, да и о существовании Тома тоже.

— О, Мерлин! Уже девять! — внезапно воскликнула она, бросив взгляд на наручные часы Тома. — Мне пора бежать, иначе я не застану мистера Дамблдора! Акцио сумка! — без стеснения призвала она вещь с дерева, которая пролетела в нескольких сантиметрах от головы Тома и приземлилась ей в руки, затем Джина так же быстро подняла учебник по астрономии и энергично замахала рукой. — Пока, Том, рада была познакомиться, и не злись по пустякам. До скорой встречи!

Она сломя голову понеслась в сторону Хогсмида, оставив нового знакомого в полном недоумении. Как можно было не различить в его словах и жестах едва ли прикрытую угрозу? Он мог ответить на злобу, ненависть и даже на удар со спины, но еще никогда он не был безоружен против непосредственности, а может, даже слабоумия. Джина оказалась эксцентричной не только в выборе одежды, но и в характере. Не от мира сего — говорят про таких. Он удивлялся своему терпению, иной раз бы он не стал церемониться с таким откровенным хамством, тем более, кольцо было очень ценным, но он просто дал ей уйти. Том, злясь на самого себя, что не смог построить эту бестолковую нарушительницу закона, в очередной раз потер ушибленный затылок, а потом двинулся в замок, постоянно оглядываясь на остывающий от солнца Хогвартс, но над Астрономической башней больше не наблюдалось ничего необычного.

*

— Что скажешь, Эвелин? — раздался строгий мужской голос.

Взгляд ее голубых глаз уткнулся в пол. Она не пыталась найти оправданий своей выходке, но у неё очень болело сердце и похмельная голова, а также немного потяжелели от слез веки и распухли от поцелуев губы. Всегда распущенные волосы были завязаны в тугой пучок на затылке, а вчерашняя одежда пропахла алкоголем. Она предстала перед своим отцом именно в таком виде.

— Прости, отец, — лишь вымолвила она.

— Почему я должен краснеть за тебя перед господином директором? — спросил высокий худощавый мужчина с расчесанными на пробор волосами. — Ты стала распущенной девкой; Мерлин, и в кого ты такая выросла? Ни твоя мать, ни я никогда не позволяли себе ничего подобного! — он все повышал и повышал голос, а ей становилось только хуже.

Она пришла в замок под утро и была встречена строгой женщиной в домашней мантии — миссис Норрис. Выслушав от нее лекцию о том, как должны вести себя приличные девушки, и о том, что из-за нее вся школа стояла на ушах всю ночь, Иви была сопровождена в кабинет директора. Занятий в воскресенье не было, поэтому по пути встречались лишь строгие преподаватели с непроснувшимися лицами. Некоторые же вообще не спали. Слагхорн — всегда добродушный декан Слизерина — и тот проводил её осуждающим взглядом.

— Ты не понимаешь, что в мире идет война? А что, если бы с тобой что-то случилось? За что ты мне мстишь, Эвелин? Неужели я тебя бил или как-то принижал? — в этих словах могла бы звучать обида, но выражение лица отца не давало об этом думать. Он держал дистанцию в воспитательных мерах и смотрел свысока на свою недостойную дочь, что провела ночь в объятиях нищего бывшего парня. — Ты опозорила меня перед семьей Розиров! Только ты нашла приличного парня из знатной чистокровной семьи… Иви, я спрашиваю тебя: как ты могла спутаться с этим отребьем, неужели прошлый раз тебя ничему не научил? От тебя несет выпивкой как от дешевого паба!

Иви подняла взгляд на своего отца. Конечно, он уже знал, что она была с Флетчером. Свидетелей была масса, но когда она потеряла над собой контроль и перестала замечать пополняющееся количество эльфийского вина? Когда она снова начала верить в его якобы вернувшуюся любовь и дешевые фразы о чувстве вины? Мерлин, а после «Трех метел» её угораздило аппарировать с Наземникусом в захолустный мотель где-то в Данди. Еще, кажется, был самый поганый виски, а потом пьяные объятия и поцелуи, где чувство реальности отошло на задний план. Она была счастлива, получая от него ласки, и верила, что, наконец, вернула своё по праву. Как же она была глупа…

— Ты немедленно собираешь вещи и отправляешься домой!

— Отец, пожалуйста! Ты не можешь...

— Хватит, Иви! Ты должна отвечать за свои поступки, и ты забудешь про Хогвартс!

Она почувствовала, как по щекам вновь потекли слезы, руки дрожали, но она не стала пререкаться с авторитетом отца. Она только кивнула и на секунду закрыла глаза. Вздох отозвался болью открытой раны на сердце. Её снова обманули и использовали. Взгляд отца задержался на её шее.

— Где, где кулон твоей матери?