Мертв навеки

Детектив не обращал внимания на мои слова, но я знаю, что у него в мыслях крутились вопросы по поводу правильности его действий. Он вышел со все еще пылающим от гнева лицом.

Что-то было не так с Элси Беком. Потом до меня дошло: Элси действовал, как человек, который был одержим. Это была основная мысль. Наконец-то, у меня появилось что-то новое, о чем нужно подумать; теперь много времени, чтобы собраться с мыслями.

Остальная часть дня прошла мучительно медленно. Очень плохо, когда самое интересное, что случается с тобой за день – это твой собственный арест. Тюремщица женского отделения Джесси Шнайдер прогулялась до холла и сообщила Джейн, что сын не сможет ее забрать до завтрашнего утра.

Джесси не говорила со мной, но ей и не нужно было. Она одарила меня добрым долгим взглядом, покачала головой и ушла обратно в свой кабинет. Она никогда ничего плохого обо мне не слышала, и от этого ей стало грустно, что та, у кого была такая хорошая бабушка, оказалась в тюрьме. Мне тоже стало грустно.

Заключённый, которому администрация лагеря доверяла охрану других арестантов, принес ужин, который был практически повторением ланча. По крайней мере, помидоры были свежими, так как при тюрьме имелся садовый участок. Никогда не думала, что мне смогут надоесть свежие помидоры, но из-за моих собственных разросшихся растений и тюремной продукции, я была бы рада, если бы это был не их сезон.

В нашей камере не было окна, но с другой стороны коридора высоко на стене оно было. Когда в окошке потемнело, все, о чем я могла думать, была Карин. Я искренне молилась, чтобы она связалась с полицией (если она еще этого не сделала), чтобы она рассказала правду и чтобы эта правда смогла меня освободить. В ту ночь мне не удалось как следует поспать после того, как выключили свет. Джейн храпела, а кто-то в мужском отделении громко кричал до часу ночи.

Я была безмерно благодарна, когда наступил рассвет, и солнце прорвалось сквозь окошко по ту сторону коридора. Прогноз погоды два дня назад предсказал на понедельник солнечную погоду, что означало возвращение жары.

В тюрьме был кондиционер, и в этом заключалась хорошая новость, это означало, что я была недостаточно раздраженной, чтобы прикончить Джейн, хотя пару раз я была очень близка к этому.

Я сидела, скрестив ноги, на верхней койке, стараясь ни о чем не думать, пока Джесси Шнайдер не явилась за нами.

– Вы предстанете перед судьей, – сообщила она, – Идем.

Она отперла камеру и показала нам на выход. Я боялась, что нас закуют в кандалы, но нет. Правда, наручники на нас надели.

– Когда я пойду уже домой, Джесси? – спросила Джейн, – Эй, ты знаешь, что Соки ничего не делала с Арлин. Я видела Арлин с какими-то мужиками.

– Да? И когда ты об этом вспомнила? Когда Соки подсказала? – Джесси, крупная, полная женщина в возрасте около сорока лет, казалось, не относилась слишком враждебно ни к кому из нас, просто она привыкла к тому, что ей постоянно лгут, и не верила ничему из того, что говорят заключенные, да и они слишком многого ей не рассказывали тоже.

– У-у, Джесси, не будь злюкой. Я, правда, ее видела. Я не знаю тех мужиков. Ты должна выпустить Соки. И меня тоже.

– Я скажу Энди, что ты что-то вспомнила, – сказала Джесси, но я могла с точностью сказать, что она не придала словам Джейн никакого значения.

Мы вышли через боковую дверь прямиком к тюремному фургону. К тому времени за Джесси следовало еще двое заключенных: Джинджер Харт (бывшая жена Мела Харта), верпантера с дурной привычкой расплачиваться недействительными чеками, и Диана Поршиа, страховой агент.

Само собой, я знала, что Диану забрали (что звучало гораздо лучше, чем "арестовали") за выписывание фальшивых страховых исков, но я уже давно не следила за ее делом.

Женщин переправляли отдельно от мужчин, и Джесси, в сопровождении Кении, повезла нас к зданию суда. Я не выглядывала в окно, было слишком стыдно, что люди смогут увидеть меня в этом фургоне.

Когда мы регистрировались, в зале суда стояла тишина. Я не обращала внимания на скамью для посетителей, но, когда адвокат Бет Озиески взмахнула рукой чтобы привлечь мое внимание, я чуть не расплакалась от облегчения.

Она сидела в первом ряду. Заметив Бет, я уловила знакомое лицо за ее плечом.

Тара сидела за лавками юристов. ДжейБи возле нее. Между ними в детских креслах сидели дети.

В последнем ряду сидел Алсид Герво, лидер стаи оборотней Шривпорта. Возле него сидел мой брат Джейсон и вожак его стаи Калвин Норрис. Неподалеку сидел друг и шафер Джейсона, Хойт Фортенберри.

Опекавшая детей Арлин Чесси Джонсон вполголоса разговаривала с Кеннеди Кейз и ее бойфрендом Дэнни Придо, который работал не только в строительном магазине, но также был дневным представителем Билла Комптона.

Справа от Дэнни сидел, сверкая глазами, Мустафа Хан, дневное лицо Эрика, и приятель Мустафы Уоррен, одаривший меня едва заметной улыбкой. Терри Бельфлер стоял позади, робко переминаясь с ноги на ногу, возле него стояла его жена Джимми.

Грузной походкой вошла Максин Фортенберри, лицо ее было чернее тучи. Она привела еще одну бабулину подругу – Эвелин Мейсон. На лице Максин была маска добропорядочности. Было очевидно, что она впервые в жизни находилась в зале заседаний суда, но, честное слово, сегодня она должна была прийти.

В это мгновение я была крайне изумлена. Почему все эти люди здесь? Зачем собирать их в зале суда именно в тот день, когда у меня слушание? Это выглядело как крайне невероятное совпадение.

А потом я уловила их мысли, и поняла, что никакого совпадения нет. Все они пришли поддержать меня.

Все вокруг стало расплывчатым из-за слез; я шла за Джинджер Харт, идущей к скамье подсудимых. Хоть мне не шла оранжевая тюремная роба, но и Джинджер она тоже не красила.

Ярко-рыжие волосы Джинджер с лежащим на них люминесцентным отблеском просто били по глазам. Диана Поршиа, с ее нейтральным цветом волос, выглядела получше.

На самом деле, мне было все равно, как мы выглядим в тюремных робах. Я пыталась не думать о том, что происходит в это мгновение. Я была настолько тронута тем, что сюда пришли мои друзья, и шокирована тем, что они видят меня в наручниках, и полна надежд на то, что я выйду отсюда... в общем, мне было так страшно, что я просто не могла об этом думать.

Джинджер Харт приговорили к предварительному заключению на суде, так как никто не согласился внести за нее залог, чтобы она могла выйти. Мне стало интересно, почему Кальвин Норрис, вожак верпантер, не захотел внести залог за члена своей стаи – а потом узнала, что это было ее третье нарушение, и ее предупреждали и в первый, и во второй раз, так что его терпение подошло к концу. У Дианы Поршиа залог был; ее муж сидел на последнем ряду, выглядел он грустным и сломленным.