Мертвая хватка
Шрифт:
— Полиция. Не бойтесь, вы в безопасности, сейчас мы вас вытащим. — Оглянулся на Брэнсона и на подскочившую Сью Карпентер. — Сначала снимем с губ пластырь. Сью, вызывайте «скорую», волонтеров, розыскную бригаду, пусть принесут воды, чаю, если найдется. Закрыть этот этаж и лестницу на случай, если преступник с мальчиком уходили пешком.
— Есть, сэр.
Грейс с предельной осторожностью отодрал краешки липкой ленты. Без перчаток было бы легче. Он понимал, что причиняет боль, и в то же время старался сохранить максимум материала для криминалистического анализа.
Когда лента была удалена с губ, мужчина завопил.
— Прошу прощения, — пробормотал Грейс. Пластырь
— Да… Господи боже мой, чертовски больно… — простонал мужчина и улыбнулся.
— Извините. Сейчас мы вас вытащим. Есть травмы? Болит где-нибудь?
Таксист затряс головой:
— Вытаскивайте.
Майк Говард крупный здоровяк. Вдвоем с сержантом Брэнсоном им с трудом удалось подтащить его к краю багажника, освободить руки-ноги, по возможности снять пластырь с затылка. Наконец, они поставили его на ноги, немного поводили, поддерживая, чтобы восстановилось кровообращение в спине и ногах. Однако шофер сильно задыхался, поэтому вскоре его посадили на задний бампер.
— Можете рассказать, что случилось? — мягко спросил суперинтендент.
— Извиняюсь, — выдавил таксист, — не стерпел, обмочился…
— Ничего, не смущайтесь. Рассказывайте.
— Сколько времени?
— Половина второго, — ответил Гленн Брэнсон.
— А день какой?
— Пятница.
Шофер нахмурился.
— Пятница? Ночь?..
— День. Обеденное время.
— Черт побери!..
— Долго пролежали? — допытывался Грейс.
Майк Говард громко выдохнул.
— Откатал вечернюю смену. Только к дому направился около часа ночи, как меня остановил тот самый тип на набережной.
— Где именно?
— Прямо возле статуи Мира. Сел на заднее сиденье, велел ехать в Шорэмский аэропорт, вроде у него ночное дежурство. Я свернул на окружную, и больше ничего не помню.
Известно, что окружная дорога не освещается.
— Совсем ничего?
— Очнулся от тряски… Унюхал дизельное топливо… Понял, что лежу в багажнике. Струхнул до смерти, не знал, что дальше будет.
— Разглядели того человека, запомнили? — расспрашивал Рой.
— Бейсболка на глаза напялена… Я старался в лицо заглянуть, знаете, как обычно, когда сажаешь клиента на улице в позднее время… Ничего толком не разглядел.
Грейс с облегчением констатировал, что таксист начинает приходить в себя.
— А произношение?
— Да он мало чего говорил. По-моему, англичанин. Воды у вас нет?
— Сейчас принесут. Еще что-нибудь нужно?
— Лекарство. Я диабетик.
— «Скорая» прибудет с минуты на минуту, поможет. Еще чуть-чуть продержитесь?
Майк Говард кивнул, Грейс продолжил допрос:
— По нашим предположениям, ваш пассажир похитил ребенка, поэтому его срочно надо найти. Хорошо понимаю, как вы пострадали, но нам очень поможет все то, что вам запомнилось.
Таксист подался вперед, распрямился, притопнул одной ногой и другой, простонал:
— У-у-у… жуткие судороги… попробую вспомнить… маленький, тощий, как ящерка… Даете слово?
— Какое?
— Когда найдете, позволите взять с него плату за ездку и врезать как следует в самое драгоценное место?
Грейс усмехнулся впервые за долгое время:
— Возьмешь плату и врежешь, даже если не позволю.
— Точно, друг, даже не сомневайся.
— Кому-нибудь сообщить, что вы живы-здоровы? — вмешался Гленн Брэнсон.
Рой взглянул на часы. 13:20. Тайлер Чейз сел в такси почти два с половиной часа назад. Зачем его привезли на стоянку на Ридженси-сквер?
Предположительно у похитителя здесь стояла другая машина — хорошо бы, чтоб «тойота-ярис». На стоянке удобно оглушить мальчишку и сменить автомобиль. Тем более что камеры выведены из строя. Пусть инспектор Карпентер винит грязных брайтонских вандалов, но ему-то ясно: тут просматривается почерк профессионального киллера.Суперинтендент произвел мысленные расчеты. На набережной адская пробка из-за ремонтных работ. Поэтому дорога от школы Святого Христофора до парковки на Ридженси заняла пятнадцать-двадцать минут, если преступник с жертвой направился прямо сюда. Отморозок явно любит снимать умирающих. Значит, логично предположить: здесь он действовать не будет. Повезет ребенка в подходящее место для съемки. Причем представление будет весьма драматичным. Только где оно разыграется?
В границах города или за его пределами?
Рой снова просчитал время. Если гад привез сюда мальчишку примерно в 11:20, то, скорее всего, не мешкал и выехал со стоянки через несколько минут. Определенно не позже чем через полчаса.
Навстречу бегут парамедики из подкатившей «скорой» в сопровождении патрульного полицейского. Грейс посторонился, потянул за собой Гленна Брэнсона.
— Поехали отсюда.
— Куда?
— В машине объясню.
94
Зуб, строго соблюдая ограничение скорости до 30 миль в час, вел «тойоту-ярис» на запад по главной дороге над Шорэмской гаванью, глядя на тихие воды слева, где завершилась последняя поездка Ивена Приса, и не заметил, как светофор на развилке переключился на красный.
Он с силой ударил по тормозам, услышал стук в багажнике, визг покрышек и на секунду представил, как в него врезается идущая следом машина.
Еще больше встревожил внезапный вой сирены. Навстречу летит патрульный автомобиль с синей мигалкой. Он внимательно проследил за ним в зеркало, но полицейские промчались дальше, либо не заметив его, либо не заинтересовавшись. Он с облегчением двинулся мимо производственных построек слева, пока не увидел приметное низкое белое здание администрации порта.
Повернул на узкую дорогу напротив, проехал современный магазин на углу, торгующий кухонным оборудованием, дальше пошли совсем гнилые постройки, впереди показался туннель под железной дорогой. Снова свернул направо в беспорядочную промышленную зону с хорошо запомнившимися невысокими многоквартирными домами. Кажется, ничего тут не изменилось.
Слева массивная грязная типография, вдоль дороги выстроились машины. Здесь его никто не заметит — если даже заметит, не заинтересуется.
Уже совсем близко место, подмеченное шесть лет назад, — широкая полупустая стоянка за обветшавшим десятиэтажным жилым домом, огражденная с двух сторон потрескавшимися стенками, с третьей деревянным забором, а с дальней примыкающая к корпусу.
Зуб въехал туда задом, плотно прижался к стенке, посидел, съел сэндвич с курицей, купленный раньше на заправочной станции, запил клюквенным соком, вылез, запер дверцы, низко нахлобучил бейсболку, надел темные очки, оглядел грязные окна, отыскивая любопытные лица, но видя только болтавшееся на ветру белье на нескольких балконах. Постоял у машины, прикидываясь, будто осматривает задние покрышки, прислушиваясь, не шумит ли пассажир.
Услыхав стук, сердито рванул крышку багажника, взглянул в перепуганные глаза за очками. Крепко связанному мальчишке не за что удержаться. Может, надо было сломать ему спину и обездвижить, только тогда пришлось бы тащить на руках, что рискованно. Поэтому Зуб сказал: