Мёртвая зыбь

С дружным лаем бросались они все, если кто-то проходил мимо их крайней от леса дачи, особенно когда с собакой.

На колени Званцеву вспрыгнула кошка Таисья — золотистое творение редкого изящества и красоты. В кошачьем обличье “Таис Афинская”, прославленная Ефремовым гетера, сердца что покоряла, попирая царские венцы и поджигая величественные храмы…

Званцев, поглаживая кошку, вспомнил, что еще вчера вечером после приезда видел ее, уютно устроившейся на кудрявой шкуре спящего Сколни. Кошка с собаками, вопреки обычным представлениям, очень дружили. Глядя на традиционно враждебных животных, думал Званцев о прожитом веке бурь, где редки такие отношения между людьми…

Конечно, первой на дачу к деду приехала внучка Катя, в сопровождении двух сыновей, его взрослых правнуков.

Были они непохожи и своеобразны.

Младший правнук Саша, в раннем детстве, казался обиженным Судьбой, был косолап и неуклюж, а вырос — любимец девушек, художник, доказавший, что умеет добиваться цели. Его иллюстрации к роману прадеда публиковались в “Книжном обозрении”. Упорный и самобытный, он со второй попытки, но поступил в художественное училище имени 1905 года. К тому же страстный лошадник, активист знаменитого Раменского ипподрома, он в конкуре выигрывал призы на любимой, ухоженной им лошади. Ради нее он в 6 часов утра ехал из Жуковского в Раменское на конюшни и оттуда уж в Москву, в училище. И не существовало для него ни времени, ни расстояний…

Совсем другим был его старший брат Сережа, “без пяти минут бакалавр”, заканчивающий Московский энергетический институт. Уже подменял мать-инженера, работая по компьютерному обслуживанию разных фирм.

В компании, двух правнуков и внучки Кати, Званцев прогулялся по улице Довженко.

Одному ему бывало здесь грустно, Не осталось за пропущенные им шесть лет былых друзей-соседей. Нет ни Васи Захарченко, ни сына его Геннадия, ни Александра Крона, ни поэта Михаила Львова. И даже дача их сгорела до тла… На ее месте, окруженное не прозрачным, как прежде, а высоким непроницаемым забором, виднелся второй этаж уже не писательской дачи, а построенной на коммерческих началах. И так по всей улице!.. За глухими заборами в незнакомых дачах живут незнакомые люди вместо Сергея Смирнова, Анатолия Рыбакова, Маргариты Алигер, Левы Ошанина, академика Куницина, Марка Ефетова, летчика, Героя Советского Союза Гофмана, всех-всех, с кем он дружил, с кем гулял, с кем в шахматы играл.

Молодое окружение защитило Званцева от грустных мыслей

Собаки Джек и Сколни увязались за гуляющими и даже вместе с кошкой, считающей себя не “чьей-нибудь”, а “собачьей”.

Она с независимым видом шла по обочине, задрав флагштоком прямой хвост с шевелящимся кончиком.

— Вот, ребятки, а говорят “живут, как собаки с кошкой”. Люди бы так жили! На них глядя, я афоризм написал:

“В битве врагов побеждает сильнейший,

В споре друзей уступает мудрейший”

— Это не только про четырехлапых, это и про нас с братом тоже, — отозвался Саша. — Мы маленькими дрались. Он, старший, верх брал. Я даже вольной борьбой занялся, чтобы выстоять…

— А потом выросли, — продолжил Сережа. — Спорить стали. Упремся лбами и ни туда, и ни сюда…

— Мудрости не хватило? — с улыбкой спросил дед.

— Мудреца рисовать непременно старым надо, — глубокомысленно заключил Саша.

— Если в юности живешь без мудрости, то молодым ума-то можно набраться, чтобы уступить? — вмешалась Катя.

— Да-а! — протянул Сережа, — а если он не прав?..

— Не будем спорить, ребятки, — вмешался Званцев. — Для того все вы и получаете образование, чтобы ума набраться. Но есть тут одна закавыка, без которой образование ничего не будет стоить.

— Что это за закавыка такая? — заинтересовался Сережа.

— Это — колесо.

— Колесо? — изумились все, каждый произнеся это слово по-своему.

— Вот, слушайте:

Воспитание — это ось,

Образование — колес сила.

Но без оси его ты брось —

И колесо заколесило.

— Колесо заколесило, это здорово! — восхитились братья-соперники.

— Дело здесь не в игре слов, а в том, что без фундамента воспитания не выстоять зданию самого престижного образования. И мудрость берет начало в воспитании.

За разговором, незаметно они вернулись к даче, где собаки уже ждали их.

Общение с молодежью вселяло в Званцева силы, словно он сам молодел.

Когда по возвращении с прогулки Званцев сел за компьютер, Золотистая Гетера вспрыгнув к нему на колени, бесцеремонно перебиралась на стол и царственно пройдясь по клавиатуре, вызвав тем “электронный переполох”, грациозно улеглась на нее нежиться под настольной лампой, и была очень недовольна, когда Званцев сдвинул ее с клавиатуры.

В другой раз его сопровождал на прогулку приехавшие девочки. Внучка Ксюша, ее десятилетняя сестренка Алина и две ее подруги, сверстницы, дочь Марины, провозглашенная седьмой внучкой деда и неразлучная с нею Ира, тоненькая, как тростинка, девушка, старающаяся во всем идти в ногу с Леной, отличницей, кончающей институт инженеров связи.

— Дедушка, ты меня прости. Но нам всем будет интересно. Я тайком заглянула в твою “книгу мудрости”…

— Какая книга мудрости? — удивился Званцев. — У меня такой нет.

— Это я так назвала твою записную книжку, куда ты записываешь все пришедшие в голову мысли и стихотворные строчки.

— Зачем же мои черновики? Есть солидный том афоризмов всех времен и чудесная книга “В мире мудрых мыслей”, откуда я заимствовал немало эпиграфов.

— Нет, нет! Это все чужое, другим известное. А здесь твое… и про нас…

— Вот не думал…

— А ты переписала? — спросила Лена.

— Нет. Я запомнила.

— Тогда ты будешь нашей записной книжкой! — Решила Лена. — Открывай страничку.

И Ксюша послушно процитировала:

“Лучше быть “мало обещающим”,

Чем “малобещающим”

— Ой! Это, если не о нас, то для всех нас! — воскликнула тоненькая Ира.

— И для меня? — спросила смышленая Алиночка.

— Конечно, и для тебя, — заверила идущая с ней рядом Лена.

— Это, чтобы не задаваться, — по своему расшифровала Алина и побежала по дорожке за ушедшим вперед Сколни.

Джек, считавший себя здесь за старшего, помчался следом за нею.

Кошка Таисья гулять не вышла.

— А что на следующей странице? — спросила Лена

— А я больше не запомнила. Мы спросим у дедушки. Он-то помнит!

— Недавно здесь Катиным мальчикам прочитал.

— А мы все тоже в брюках, — пошутила Лена.

— Тогда без шуток, — сказал Званцев и прочел про образование и воспитание.