Мертвецы сходят на берег

Я пошел в прихожую и отворил дверь. И испытал небольшой шок: там стоял Пале. На нем был старый черный плащ и широкополая шляпа. Он улыбался хорошо знакомой мне улыбкой древней статуи, а со шляпы стекала вода.

– Моя жена здесь, не правда ли? Я могу войти. Вторая фраза уже не была вопросом, нет, она прозвучала как утверждение, и я автоматически сделал шаг в сторону, впуская его в дом. Я был захвачен врасплох и не нашел никакого предлога, чтобы его задержать. Быстрым решительным шагом он направился прямо в гостиную и, коротко поздоровавшись, встал перед Лиззи. Уверенно и спокойно, почти ласково, как разговаривают с детьми, он сказал:

– Будет лучше всего, дорогая, если ты сейчас пойдешь со мной домой.

Он поймал ее взгляд, и лицо ее окаменело. Она уставилась на него пустыми глазами. Мне вспомнился японский рисунок пером - когда я был маленьким, я не мог его видеть без слез: там был нарисован воробышек, застывший перед змеей.

– Да, да, я иду...
– пробормотала она без всякого выражения и протянула ему руку.

Пале взял ее послушную ладошку и сунул себе под руку, и Лиззи последовала за ним, опустив голову, как хорошая девочка, которая провинилась, но готова на все, чтобы загладить свою вину и избежать наказания. Эта кошмарная сцена повергла нас в самый настоящий столбняк. Мы застыли на месте и глядели на происходящее, как будто тихий решительный голос Пале изначально пресекал всякие возражения, и только Эбба сделала попытку протестовать. Она выступила вперед и, подняв руку, начала:

– Но, господин Пале!..

Пале обернулся и твердым тоном прервал ее:

– Вы должны извинить нас за эту сцену. Моя жена не совсем здорова. У нее жар. Я запретил ей выходить на улицу в такой дождь, я не хочу, чтобы она получила воспаление легких. К счастью, я ее быстро нашел. Будьте здоровы! Надеюсь вас всех скоро увидеть. Пойдем, Лиззи.

И дверь за ними захлопнулась.

Эбба была потрясена.

– Нет, это переходит всякие границы! Это неслыханно... Он, наверное, профессиональный гипнотизер. Что с нами? Не могу понять.. Лично я никогда не терялась настолько, что...

– У этого человека особый дар: он умеет производить на людей такое впечатление, что они сами себе кажутся сопливыми детьми, - согласился с ней Танкред, - Словно учитель в первом классе...

– Ужасно жалко Лиззи, - вздохнула Эбба, - она живет, как в аду... Это же настоящий деспот! Она говорит, он не груб! Еще бы! Зачем ему грубость? Есть и другие способы унизить... уничтожить человека... Калигула, переодетый Христом!

Арне тем временем налил себе коньяку и, понемногу попивая, заметил:

– А мне, честно говоря, кажется, что Пале совершенно нормальный... Может быть, у него несколько патриархальные взгляды и интересы довольно эксцентричные, но он большая умница. А вот Лиззи, по-моему, наоборот обыкновенная курица. К тому же истеричка. И уж не знаю, нет ли у нее мании преследования и всяких там навязчивых идей...

– Да ведь всякий нормальный человек в ее положении станет психом! Возмущенно воскликнула Моника.
– Как же можно так говорить!

Мы еще с полчаса спорили на эту тему, пока вдруг Эбба не стукнула себя кулачком по ладони и не заявила самым категоричным тоном: / - Все! Хватит! Я пойду туда и поговорю с этим типом. Я должна высказать ему все, что я думаю по этому породу. Раз уж Лиззи не в силах самостоятельно выпутаться из этой гнусности, ей надо помочь. Я пойду и заберу ее из этого дома. Пусть даже мне придется позвать полицию или целую пожарную команду, я этого так не оставлю.

Она направилась в прихожую и стала натягивать резиновые сапоги. Арне пошел за ней.

– Эбба, золотая моя, послушай! Разумеется, это весьма похвально бросаться на помощь угнетенным... "сестрам младшим". Дискриминируемым. Но, радость моя, ты не находишь, что, действуя подобным образом, ты начинаешь грубо - да, грубо!

– вмешиваться в чужую частную жизнь?

– Нет, я пойду!
– упрямо повторила Эбба и демонстративно сунула вторую ногу в сапог. Обувшись, она потопала ногами. На лице Арне появилась ироническая усмешка:

– А ты не находишь, что роль защитника оскорбленной невинности больше подошла бы Дон-Кихоту?

– Ты становишься просто омерзителен!
– Моника, вне себя от гнева, тоже выскочила в прихожую, - Я пойду с тобой, Эбба!

Мы с Танкредом молча переглянулись.

– Не надо, прошу тебя!
– решительно ответила Эбба, застегивая плащ. Ее серые глаза сверкали. В блестящем плаще с капюшоном она была похожа на юную Жанну Д'Арк в боевых доспехах.
– Теперь у меня боевое настроение. Если кто-то пойдет со мной, я могу расслабиться. Я скоро вернусь. Вместе с Лиззи. Ждите!

– Желаю удачи в бою!
– Арне издевательски помахал ей рукой.
– Я горжусь тобой! Ты наш Святой Георгий! Насыпь этому дракону соли на хвост!

Последние слова он выкрикнул в открытую дверь. Эбба ушла и нам всем было неловко после этой нелепой сцены. За окном уныло постукивали капли дождя. Нет более удручающего зрелища, чем голые скалы под упорным осенним дождем. Природа - как простуженный больной; ей мокро и холодно, что-то кряхтит и кашляет в облаках, а по всем водостокам, монотонно сопя, льется и льется неудержимая, злая вода. А вот и чихание - порыв ветра швырнул брызги в стекло. Да, без сомнения, налицо все симптомы: наш Господь Бог простудился. Ему бы сейчас в постель...

– Ну что, партию будем заканчивать?
– спросил Танкред.

Я покачал головой.

– Неохота.

Арне предложил разнообразия ради перекинуться в картишки. Мы уселись за стол и стали играть в нечто вроде бриджа. Время тянулось медленно. Танкред начал посматривать на часы.

– Что?
– бросил Арне - Думаешь, Эбба погибла в неравном бою?

– Думаю, она слишком задерживается. Полчаса туда, полчаса обратно, полчаса - там... А прошло уже около трех часов.

– А может, она решила переждать дождь?
– сказал я.

– Боюсь, в таком случае ей придется там заночевать. Не думаю, чтобы это входило в ее намерения. И непохоже, чтобы дождь собирался утихнуть.

– Вот увидишь, - уже миролюбиво заметил Арне, - это просто ее маленькая месть за твое исчезновение сегодня утром.

Прошло еще минут двадцать. Теперь забеспокоилась Моника. Она нервно теребила свой медальон.

– Нет, как хотите, а мне это совершенно не нравится. Там что-то случилось. Кто может знать, что придет в голову этому ненормальному?

Танкред бросил карты и резко поднялся. С его лица словно маску сорвали, и я вдруг понял, какого труда ему стоило тут сидеть, сохраняя напускное спокойствие.

– Она могла попросту перепутать тропинку и заблудиться, - тихо сказал он и отправился в прихожую.
– Вы оставайтесь, а я пойду.

– Танкред, уж от тебя-то я не ожидал!
– Арне опять кривовато усмехался. Нет, это просто театр! Комедия! Наши мужья бегают из дома в дом за своими быстроногими женушками. Думаешь, Пале сейчас покушается на ее нравственность?