Мёртвое Эхо

Дит с трудом смог разглядеть затерянную среди буйной желтизны бетонную площадку и симпатичный, выкрашенный песочной краской домик, от которого вниз, под сильным углом, вдоль увитого плющом горного склона, уходили блестящие узкие рельсы.

Вблизи домик оказался не таким уж и симпатичным. Широкие стёкла выбиты. Каменное крыльцо раскрошилось. Внутри виднелся подпорченный ржавчиной древний пульт.

– Сейчас-сейчас, - свернув карту, Люгер взбежал по выщербленному крыльцу. – Подожди лучше снаружи, пока я его включу.

– А если он не работает? – засомневался Дит.

– Работает-работает, я уверен в этом, - Килмистер уже колдовал над старым пультом, нажимая какие-то разноцветные кнопки. – Сейчас подадим питание. Вот так. Лампы горят зеленым. Это хороший знак. Сейчас-сейчас, пусть слегка нагреется… ну вот пошёл, родимый…

Желтые листья нескончаемым потоком с каким-то тихим змеиным шипением низвергались в бездонную пропасть, открывающуюся чуть правее рельс с бетонной площадкой. Зрелище было завораживающим и необычайно красивым.

– Рано расслабляться, – в разбитом окне появился ухмыляющийся Люгер. – Готовься, запускаю!

Бетонная плита под ногами несколько раз ощутимо содрогнулась. Заработал мощный двигатель, приводя в движение перекинутый через шкив и уложенный между опорными рельсами канат, на концах которого были жёстко закреплены два вагона. Стальные тросы со стоном натянулись. Завращались зубчатые колёса. Вдалеке показался светло-голубой дребезжащий состав.

– Идёт как миленький, - Килмистер выскочил наружу. – Честно говоря не думал, что мы сюда доберёмся. И надо же, всё-таки дошли. Спасибо карте. Повезло, что она попала к нам в руки.

Вагоны со скрипом приближались, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Я не понимаю тех людей, которые считают, что если что-то игнорировать, то оно исчезнет само собой, - сказал Люгер, щурясь на ласковом осеннем солнце. – Ничего подобного… если делать вид, что этого не существует, то оно только наберёт свою силу.

Вагоны приближалась к верхней станции.

– Сейчас остановятся, – предупредил Килмистер, закуривая сигару.

С тихим лязгом вагоны затормозили, замерев на бетонной платформе. Разошлись в стороны прямоугольные двери. Внутри было пусто, если не считать идущие вдоль окон мягкие сидения и высохшие увядшие листья, нанесённые ветром. Облупленные стены были исписаны странными надписями. В основном то были даты и имена. Почерк казался разным. Царапали чем-то острым.

– Вот ты только полюбуйся на них, - расхохотался Люгер, по хозяйски заходя в остановившийся фуникулёр. – Обязательно надо свой след в истории оставить. Руки, так сказать, сильно чесались. Пещерные рисунки неандертальцев.

Дит зашёл следом, с интересом изучая многочисленные надписи. Судя по тому что он читал, воспользовавшиеся фуникулёром люди, рассчитывали найти по другую сторону своих близких. Многие писали о том, что вот, наконец, они добрались до Мандира и все их беды и страхи давно позади. Кто-то просто оставил своё имя, кто-то подбадривал тех, кто будет читать его запись, пройдя по тому же пути. Надежда. Радость. Облегчение. Вера в благополучный исход.

А что если все эти пассажиры обманывались?

– Лучше не смотри вниз, - посоветовал Люгер, видя как Дит заглядывает сквозь окно за борт кабины. – Там нет ничего интересного, но если долго вглядываться, то затянет…

– В смысле затянет?

– Прыгнешь.

Двери автоматически закрылись и вагоны медленно поехали по рельсам вниз.

Вскоре вдалеке обозначился противоположный край Обрыва и нижняя станция фуникулёра. Килмистер вытащил сильно дымящую сигару изо рта и задумчиво посмотрел на Дита.

– Мой вокал всегда требовал курения, - немного виновато сообщил он.
– Это часть важной подготовки. Я должен курить, поскольку если не буду этого делать, пострадает мой голос. Я не могу выполнять свою работу, если не буду регулярно выпивать и курить.

Кольца дыма красиво поднимались к низкому потолку вагона.

– Слушай, а у тебя билет-то есть? – неожиданно спросил Люгер и даже вытащил изо рта сигару. – Я ведь должен был раньше у тебя об этом спросить, но как-то вылетело из головы.

– Какой ещё билет? – насторожился Дит.

– Теневой пропуск, – Килмистер неопределённо взмахнул рукой. – Ну разрешение попасть на противоположную сторону. Ведь без него ты туда никак не пройдёшь.

Теперь Дит смог хорошо рассмотреть приближающуюся конечную цель короткой поездки. Кабина шла к очередной бетонной площадке, но буквально на самом подъезде путь к нижней станции оказался перегорожен огромными решётчатыми воротами.

Ворота были закрыты.

– Билет! – хрипло проревел Люгер. – Где твой билет?!!

Дит принялся судорожно шарить по карманам, высыпав в ближайшее кресло несколько портативных аккумуляторов, две упаковки бинта и красную автоматическую аптечку, которой так и не довелось воспользоваться. Затем он достал сложенный вчетверо карандашный рисунок с женским портретом и, развернув его, неожиданно обнаружил внутри засохший кленовый лист.

– А ты прилично меня напугал, дружище, – облегчённо вздохнул Люгер, бережно беря кленовый лист в свои руки. – Отличный гербарий. А я уж подумал, что ты решил пробраться в Дом Бога зайцем. Знаешь, что бывает в этом месте с такими людьми?

– Нет, - покачал головой Дит, пытаясь вспомнить откуда у него этот лист. – Откуда мне это знать…

– Их сбрасывают в Тартар к голодным Гекатонхейрам, – сообщил Люгер и скорчил жуткую гримасу. – Между прочим, вместе с нерадивыми сопровождающими вроде меня...

Кабина тоскливо заскрипела и замерла прямо перед металлическими воротами. Килмистер прошёл в самое начало первого вагона и нажал на кнопку около дверей, открывая их с правой стороны. Затем схватившись за поручень, сильно высунулся из фуникулёра засовывая кленовый лист в тёмно-серый компостер приваренный к правой створке ворот.

– Вот так… - Люгер дернул вниз металлический язычок, со звонким щелчком пробивая билет. – Восемь дырок. То, что надо!

Решетчатые ворота стали медленно раздвигаться, дребезжа и завывая на всю округу.

– Держи, горе путешественник, - Люгер отдал пробитый «билет» Диту. – Сохрани на память и лучше не теряй.

Снова оживший после прохождения ворот фуникулёр медленно подъехал к конечной нижней станции. Вагоны вздрогнули. Двери разошлись.

– Дальше ты сам, - Килмистер ловким щелчком пальцев запустил тлеющий пенёк выкуренной сигары на бетонный перрон.