Мертвое озеро
Шрифт:
– - Вы правы! против вас и так вооружены!
Вбежав к себе, mademoiselle Анет так была взволнована, что не вдруг заметила mademoiselle Клару, углубившуюся в креслах в темном углу.
– - Что вы здесь делаете?
– - с сердцем спросила ее mademoiselle Анет.
– - Меня прислала хозяйка дома за вами; я вас жду уже с полчаса. Где это вы были?
– - улыбаясь, спросила француженка.
– - Скажите Надежде Александровне, что я не могу идти к ней… Завтра -- когда угодно.
– - Хорошо, я скажу ей.
И mademoiselle Клара, иронически
В страшной тревоге провела ночь mademoiselle Анет, решившись твердо оставить завтра же дом Марка Семеныча. На другое утро, выйдя в сад к детям, которые были с гувернантками, чтоб видеть Марка Семеныча, она была поражена следующей сценой. Дети хотели кинуться к ней, но мисс Бетси остановила их и тотчас увела, a mademoiselle Клара презрительно улыбалась, смотря на побледневшую mademoiselle Анет, лицо которой, однако, выражало столько решимости, что ей мог бы позавидовать каждый вождь в критическую минуту сражения.
В это время все собрались в гостиной Надежды Александровны, которая сидела в креслах, допрашивая, всю в слезах, горничную mademoiselle Анет. Несколько лакеев и девушек стояли у дверей. Вошел Марк Семеныч и с удивлением воскликнул:
– - Это что за собрание?
– - и, поцеловав руку у жены, он смотрел на нее вопросительно.
– - Очень простое: вы набираете к себе в дом таких гувернанток, что их по ночам нет в комнате,-- язвительно улыбаясь, отвечала Надежда Александровна.
– - Я вас не понимаю!
– - изменясь в лице, сказал Марк Семеныч.
– - А вот вы всё поймете. Просите сюда mademoiselle Анет!
Один из лакеев вышел.
– - Что за сцены вы делаете! к чему эти лакеи, горничные у вас в комнате?
– - с ужасом оглядываясь кругом, говорил Марк Семеныч.
– - Я должна же позаботиться, кому поручены мои дети.
– - Ваши дети, по-настоящему, не должны были бы никому быть поручаемы, кроме вас!
– - Вы правы! я сегодня убедилась в этом.
Вошла mademoiselle Анет. Вид ее был так покоен и горд, что Надежда Александровна, обратись к mademoiselle Кларе, стоящей сзади ее кресел, сказала по-французски:
– - Какая наглость!
– - и продолжала по-русски вопросительным тоном: -- Где вы были вчера вечером, mademoiselle Анет, когда с час вас ждали в вашей комнате?
– - Я гуляла!
– - Ха-ха-ха!.. слышите, гуляла!! как прилично -- одной, ночью!
– - Здесь деревня!..
– - Но вы забыли, что живете не с мужиками.
– - Я это очень хорошо вижу.
– - А позвольте узнать, с кем вы гуляли?
– - Надежда Александровна, удалите детей!
– - весь дрожа, заметил Марк Семеныч.
– - Мисс Бетси, уведите их, пожалуйста.
– - И лакеев!
– - перебил ее муж.
– - Что до людей, они мне нужны, чтоб уличить вас, ослепленного ее лицемерством.
– - Я запрещаю далее продолжать такие сцены: они -- пятно на чести дома!
– - задыхаясь, говорил Марк Семеныч; но Надежда Александровна возвысила голос и сказала:
– - Антон, ты видел ее вчера в поле?
– -
Видел-с!– - отвечал Антон.
– - Кто же с ней был?
– - Надинь!
– - грозно крикнул Марк Семеныч.
– - Господин Тавровский!
– - поспешно проговорил лакей.
– - Лжешь, мерзавец! пошел вон!
– - в ярости воскликнул Марк Семеныч, поднял руку, но, как бы опомнясь, указал лакею выразительно на дверь и продолжал: -- Все, все уйдите отсюда! и вас, mademoiselle Клара, прошу оставить комнату!
– - и потом, обратясь к Надежде Александровне, он с презрением прибавил:-- Вот до чего вы довели меня, что я чуть в вашей комнате не ударил этого лжеца.
Надежда Александровна сидела потупив глаза. Марк Семеныч был даже страшен в эту минуту.
– - Позвольте мне оставить вас!
– - сказала mademoiselle Анет, обращаясь к Марку Семенычу, который в негодовании воскликнул:
– - Да, да, вам нельзя ни минуты оставаться здесь!
Mademoiselle Анет вышла из комнаты, а Надежда Александровна, оставшись одна с Марком Семенычем, как бы себе в оправдание, воскликнула:
– - Она даже не простилась со мной!
– - И имела полное право!
Когда mademoiselle Анет возвратилась к себе в комнату, Тавровский стоял у окна. При виде ее он радостно кинулся к ней, сказав:
– - Боже мой, как они вас мучат здесь! всё готово: уезжайте скорее!
– - Куда?
– - с удивлением спросила mademoiselle Анет.
– - Доверьтесь мне! Коляска вас ждет. Вам не должно оставаться здесь ни минуты.
– - Я должна проститься с Марком Семенычем.
– - Этот человек опять вас поставит в затруднительное положение. Бойтесь его: под личиною дружбы…
– - Прошу вас ничего не говорить мне о нем.
– - Извольте! я скажу только одно: вы должны если не для себя оставить этот дом и удалиться от Марка Семеныча, то хоть для бедных детей!
– - Что вы говорите!
– - побледнев, воскликнула mademoiselle Анет.
– - Будто вы не замечали ничего!
Дверь с шумом раскрылась, и Марк Семеныч вбежал в комнату. Его взгляд был дик, и он, грозно подойдя к Тавровскому, сказал:
– - Кто дал вам право распоряжаться здесь? к чему эта дорожная коляска?
– - Mademoiselle Анет желает оставить ваш дом,-- покойно отвечал Тавровский.
Марк Семеныч вздрогнул и сказал:
– - Как! Я позволю увезти ее из моего дома!
– - Я думаю, мы имеем равные права… то есть никаких… на mademoiselle Анет.
– - Это по вашему желанию он приехал?
– - весь дрожа, спросил Марк Семеныч mademoiselle Анет, бледную и всю в слезах.
– - Нет, я ничего не знала!
– - отвечала она.
– - Извольте идти вон отсюда! вы лжец!
– - воскликнул Марк Семеныч.
Тавровский побледнел и, стиснув зубы, с минуту не мог ничего сказать, потом, вздохнув тяжело, подошел к Марку Семенычу, сконфуженному от своей горячности, и сказал тихо:
– - Уйдемте отсюда: мы беспокоим mademoiselle Анет (которая сидела на стуле, закрыв лицо руками).