Мертвое озеро
Шрифт:
– - Что вы здесь делаете? вы хотите погубить меня!
– - в отчаянии воскликнула mademoiselle Анет.
– - Отворите дверь! одно слово.
– - Нет, нет.
– - Для вашей безопасности! умоляю вас.
– - Мне всё равно гибнуть!
– - решительно отвечала mademoiselle Анет.
– - Слушайте, mademoiselle Клара всё слышала, что говорил барон: завтра для вас готовится сцена.
Mademoiselle Анет отчаянно вскрикнула и с чувством сказала:
– - Благодарю вас! я скажусь больной.
– - О нет! напротив, будьте веселы; надо отклонить их подозрение.
– -
– - Отворите!
– - Ради бога, уходите! вы разве не знаете, как за мной следят!
– - умоляющим голосом сказала mademoiselle Анет.
И долго она оставалась у двери; потом она кинулась к окну, раскрыла его и увидела черную тень, рисовавшуюся в ночном тумане; а вдали бежала женская фигура, и что-то белое на голове довольно ясно отделялось в зелени.
Стук раскрывшегося окна внизу заставил ее вздрогнуть; голос Марка Семеныча послышался в тишине: он уныло напевал романс Десдемоны.
Рассвело, a mademoiselle Анет всё еще не ложилась спать. Эту ночь многие в доме провели беспокойно.
На другое утро бала все долго спали; одна mademoiselle Анет встала в обычный час и вышла с детьми в сад. Она была бледна и задумчива. Происшествия вчерашнего дня так потрясли ее, что она не могла ничего говорить, даже не понимала, о чем ее спрашивали дети, которых наконец упросила оставить ее в покое и заняться чем-нибудь.
– - Я буду с вас рисовать портрет!
– - сказал Эжень, усаживаясь на траву против нее.
– - Я -- убирать ваши волосы!
– - подхватила Софи.
– - Хорошо, хорошо!
– - отвечала рассеянно mademoiselle Анет.
Через несколько минут составилась удивительная группа. Mademoiselle Анет, в своем белом утреннем капоте, с распущенными волосами, в которые Софи, стоя на скамейке, вплетала разные травы и цветы; другие дети, окружив mademoiselle Анет, облокотись локтями на ее колени, полные цветов и трав, и подпираясь рукою в щеку, смотрели на работу сестры своей. Эжень не рисовал, а внимательно глядел на склоненную голову mademoiselle Анет и на ее потупленные глаза. Во всей ее фигуре было столько страдания, что это даже пугало ребенка.
Этой группой любовались две особы: Марк Семеныч и Тавровский. Они друг друга не замечали, потому что их разделяли кусты. Марк Семеныч первый приблизился. Mademoiselle Анет сконфузилась, стала собирать волосы; но Марк Семеныч остановил ее, сказав:
– - Останьтесь так одну минуту, и вы, дети! Покажи, Эжень, твою работу!
– - И он взял портфель от сына, сев возле него, и продолжал: -- Позвольте ему поправить его ошибки.
– - Вот картина, достойная кисти великого художника,-- сказал Тавровский, явясь неожиданно из-за кустов посреди глубокой тишины.
Все вздрогнули, a mademoiselle Анет слабо вскрикнула. Марк Семеныч с сердцем заметил:
– - Вы всех перепугали и…
– - …нарушил такую славную картину. Я завистлив и хочу тоже наслаждаться, как и вы,-- сказал Тавровский, усаживаясь с другой стороны Эженя.
Mademoiselle Анет проворно завернула волосы; но их небрежность имела свою прелесть.
– - Вы рано встали сегодня!
– -
– - Да и вы не поздно.
– - Я всегда так встаю.
– - И очень понятно.
И они оба замолчали. Mademoiselle Анет встала и объявила детям, что пора идти в детскую. Марк Семеныч и Тавровский последовали за ней. Но каково было общее удивление, когда вдали показалась фигура Надежды Александровны. Все переглянулись, а дети с удивлением восклицали:
– - Maman, maman встала!!
Марк Семеныч пошел вперед. Надежда Александровна сухо кивнула ему головой на его приветствие и не подала ему руки. Она прямо шла к mademoiselle Анет, шедшей с Тавровским; и, не отвечая на поклоны, она заносчиво спросила:
– - Отчего дети не в классе и не с мисс Бетси?
– - Почему они не за классом? я думала, что дети устали после…-- начала mademoiselle Анет, но ее перебила Надежда Александровна:
– - А вы думаете, что они не устали быть ширмами?
– - Надинь!
– - взяв жену за руку, сказал Марк Семеныч.
– - Оставьте! мне надоело!
– - Приди в себя! дети!
– - говорил Марк Семеныч, изменяясь в лице.
Тавровский напевал что-то и рассматривал паутину на кусте.
– - Mademoiselle Анет, прошу вас прекратить утренние прогулки с детьми -- задыхаясь, сказала Надежда Александровна.
– - Дети, посмотрите, как паук наслаждается мучениями бедной мухи! Не правда ли, как он отвратителен? его надо раздавить!
– - сказал Тавровский.
Надежда Александровна побледнела. С минуту она стояла, как бы пораженная чем-то,-- и вдруг она, зарыдав, побежала от аллеи. Странно было видеть эту гордую, насмешливую женщину с повелительными манерами, которая теперь бежала в слезах, как молоденькая девочка.
– - Что с ней?
– - как бы не понимая, что делается вокруг него, пугливо произнес Марк Семеныч.
– - Нервный припадок!
– - покойно отвечал Тавровский.
– - Идите скорее к ней!
– - сказала mademoiselle Анет Марку Семенычу и Тавровскому, а сама быстро пошла с детьми из саду. Сдав детей мисс Бетси, mademoiselle Анет вошла к себе и застала Марка Семеныча совершенно убитого, который при ее появлении в отчаянии воскликнул:
– - Друг мой!
– - Марк Семеныч, я должна оставить ваш дом!
– - решительно произнесла mademoiselle Анет.
– - Нет, нет, вы этого не сделаете! это невозможно,-- с ужасом сказал Марк Семеныч.
– - Однако после всего, что я слышала от Надежды Александровны, я разве могу остаться?
– - Неужели я в вас ошибся? неужели у вас нет настолько сострадания ко мне? О нет, нет! я не пущу вас из моего дома! я заставлю уважать вас!
– - Марк Семеныч!
– - пугливо вскрикнула mademoiselle Анет, потому что лицо его пылало, слезы текли по его полным щекам; он вдруг упал в креслы, стал рыдать, ломая себе руки. Припадок чувствительности повторился, только еще сильнее, чем в дороге.
Mademoiselle Анет сама плакала, подавая ему воды. Он схватил ее руки и, упав на колени, торжественно сказал: