Мёртвые души. Книга 1 и Книга 2

Я осмотрел улицу — ничего. Ни тел. Ни останков. Ни личных вещей.

Как будто всё живое просто ушло, оставив тела позади.

И вот тогда это началось.

Сначала — вспышка боли в висках.

Потом — звук, будто кто-то прошептал мне в ухо изнутри черепа.

Слова я не понял. Только дрожь. Мозг, словно провалился в себя.

Мир накренился. Ноги перестали слушаться.

Я пошатнулся, пытаясь удержать равновесие. Всё плыло. Камни под ногами превратились в зыбкую глину. В груди ударила волна тяжести, как будто меня погрузили в сгущённый воздух.

Я успел подумать:

"Вот и вся разведка. Даже не крикнуть в рацию."

Я рухнул на землю.

Пыль в лицо. Глухой удар в плечо. Затем тень.

Кто-то склонился надо мной. Расплывчатая фигура — не разобрать черт, не понять, кто.

Живой? Враг? Призрак?

Я попытался дотянуться до кинжала — пальцы не слушались. Только слабый судорожный жест.

Затем — резкий рывок. Кто-то схватил меня за шиворот доспеха. Потянул. По земле. Лицо цеплялось за пыль, щёка поцарапала камень.

Сознание рвётся клочьями.

Мышление не фокусируется. Внутри — только кашель, дрожь и растекающаяся боль.

Я где-то там, глубоко, услышал свой голос, отдалённый, как эхо:

"…похоже, Земля уже не увидит своего героя…"

"…и Марина…"

Та, кому обещал вернуться живым.

"…прости, Марин… не в этот раз…"

Мир стал жидким. Текучим. Распадающимся.

Сознание возвращалось с хрипом.

Медленно, неохотно, будто я тянул себя из болота, где за ноги цеплялись корни и пальцы мертвецов.

Сначала — ощущение тела.

Оно было… неправильным.

Слабым. Тяжёлым. Без опоры. Я не чувствовал под собой пола. Руки тянули вниз наручники — меня подвесили, растянув, как тушу на крюках.

Я попробовал двинуться — тщетно.

Мышцы дрожали, но не подчинялись. Ни силы, ни резерва, ни отклика от средоточий.

Они были… заглушены.

Я чувствовал их, где-то глубоко внутри, как сны на грани пробуждения. Но вытянуть — не мог. Словно вокруг тела стоял кокон, впитавший всю волю.

Я снова просто человек.

Не посланник. Не воин. Просто тело — измученное и скованное.

Где-то рядом, за спиной, послышался голос.

— Не ожидал, что очнёшься.

После удара Мозголома большинство остаются… ну, как бы это сказать… овощами. Пустыми. Внутри — только дыхание и медленная смерть.

Я поднял голову — едва.

Перед глазами всё плыло. Свет был тусклым, будто лампы горели сквозь слой пепла.

Шаги приближались. Тяжёлые, неторопливые. Человек — или не совсем человек — подошёл сбоку. Я разглядел очертания: высокая фигура, лицо закрыто наполовину маской, блеск металлических пластин на руках. Но это не был доспех Абсолюта. Ни стиля, ни рун. Скорее — кустарная мощь, собранная из чужих обломков.

— Посмотри на себя, — продолжил он с издёвкой. — Вся надежда Земли. Шавка Абсолюта, восславленный герой, неотправленная открытка Марине…

Я вздрогнул. Он знал имя. Он слишком много знал.

— Не напрягайся, — усмехнулся он. — Мы читаем следы. А в тебе их слишком много. Заносчивость, вера, вина. Хороший набор. Приятно будет поиграться.

Он наклонился ближе. Его глаза — чёрные, сухие, как пепел в выжженной печи. Без зрачков. Без эмоций.

— Знаешь, что самое забавное?

Ты выжил. Устоял перед ударом Мозголома.

Такое бывает… раз в десятилетие.

Он хмыкнул.

— Но всё это ничего не значит. Потому что ты здесь. Потому что тебя поймали.

А теперь у тебя будут весёлые последние дни жизни, шавка. Я лично прослежу, чтобы ты прожил каждый из них очень осознанно.

Он встал, не торопясь.

— Если выживешь — снова поговорим. Но не рассчитывай.

Тишина. Дверь. Звук затвора. Темнота стала гуще.

А я висел, глядя в серый потолок, и впервые за долгое время почувствовал страх.

Не за себя. За то, что Марина так и не узнает, что я пытался вернуться.

Время тянулось вязко. Без счёта. Без перемен.

Я не спал — не мог. Не двигался — не мог. Только думал.

И мысли… были неутешительными.

Ментальная защита?

Ха. Хорошая шутка, Игорь.

Я гордился ею. В мире ящеров, где разум пробивали напрямую, меня ни разу не смогли продавить. Тогда я думал — непрошибаем.

А теперь?

Один удар — и я валяюсь овощем.

А после этого… кто-то прочёл мои мысли. Имя Марины, слова из прошлого, чувства, которые я прятал под кожей.

Они это увидели.

Значит, защита — не абсолют. Просто в тех условиях, с теми техниками, она была выше среднего. А тут… Тут совсем другие силы.

Я вздохнул — с трудом. Рёбра ныли.

Где я?

Пустошь? Нет. Атмосфера другая. Воздух тяжёлый, но без песка. И нет характерного запаха ветра. Здесь — замкнутое пространство. Стены — глушат эхо. Возможно, подземный уровень. Глубокий.

Кто они?

Не Синдикат — это точно. Те играют по правилам. Да, правила — кровавые, но всё же правила. Здесь же — дикость, скрытность, ненависть к Абсолюту. Причём личная. Горячая. Осознанная.

А ещё — Мозголом.

Тот, кто вырубает всех.

Но не убивает сразу.

Значит, я нужен им живым. Пока.

Значит, есть шанс.

Я замер, прислушиваясь к себе.

Средоточия по-прежнему молчат. Как будто завязаны. Но где-то глубоко я чувствовал их пульсацию. Тонкую, слабую, но — живую.

Если я смогу вырвать хотя бы одно — шанс появится.

Не бежать. Бессмысленно. Но — дождаться момента.

Собрать энергию. Почувствовать слабость системы.

И тогда…

Я закрыл глаза.

Тогда я ещё покажу этим ублюдкам, кто такая «шавка Абсолюта».

Пытки начались не сразу.

Сначала — ожидание.

Тишина.

Голод.

Одиночество.

Скукоживание человека в теле.

Они знали, что делают. Сначала лишить ощущения времени. Потом — капать.