Мёртвые души. Книга 1 и Книга 2

Я вернулся в комнату, достал рюкзак и начал собирать всё, что могло пригодиться: аптечку, фонарь, нож, скотч, немного еды, старые походные спички. Надел сапоги. В боковой карман сунул блокнот и ручку — вдруг пригодятся.

Проверил карту города в телефоне — сигнал был, но уже с ограничениями. Правительство явно накладывало фильтры на доступ к информации. Особенно о пустошах.

Я присел на корточки, облокотившись о стену.

Мыслей было слишком много, но среди них звенело одно ясное понимание:

Надо действовать сейчас.

Пока они не закрыли всё. Пока не расставили контрольные вышки на каждом углу. Пока свобода ещё хоть где-то пробивается сквозь трещины новой системы.

— Один визит в магазин, — тихо сказал я себе. — Потом — в путь.

Я встал, проверил снаряжение, взглянул на себя в зеркало — и впервые за долгое время почувствовал не тревогу, не страх.

А предвкушение.

Я жив.

Я силён.

И этот мир ещё не успел приручить меня.

Магазин почти не изменился. Те же металлические полки, тот же стойкий запах старой смазки и коробок, которые никогда не открывались полностью. Только теперь за прилавком стоял не расслабленный мужик с усталым взглядом, а напряжённый, собранный человек в бронежилете и с карабином за спиной.

— Привет, — кивнул я.

Он кивнул в ответ, не узнав, но в глазах мелькнула оценка.

— Цены на месте? — спросил я, не особо рассчитывая на добрые новости.

— Уже нет. С завтрашнего дня обещают смену валюты. Будет новая, единая. Так что если платить, то лучше сейчас. Завтра всё изменится — и курс, и доступ.

Он говорил без лишнего пафоса, как человек, уже несколько раз переживший смену эпох.

— Тогда я беру по максимуму, — сказал я, и стал загружать тележку.

Армейские сухпайки, сменное бельё, фильтры для воды, портативный газовый баллон с плиткой, термоковрик, набор инструментов, складная лопата, спальные мешки, шины, бинты, антисептики, несколько мощных ножей и даже портативная солнечная панель. Я знал, что таскать за собой всё это обычному человеку — самоубийство, но не мне. Моё тело легко выдерживало нагрузку. Я чувствовал себя будто броневиком в мире велосипедов.

— Это всё? — уточнил продавец, удивлённо глянув на гору снаряжения.

— Всё, — кивнул я. — Расплачусь сейчас.

Деньги ушли почти до последнего рубля. Но теперь у меня было всё, что нужно для выживания.

Оставался один вопрос — как добраться до пустоши?

Пешком? Глупо. Я не был уверен, что за мной не следят, и не хотел оставлять за собой след в несколько километров. Автобусы и поезда ходили только в центральные районы, а на границу уже не пускали без пропусков.

Выходя из магазина, я остановился. На доске объявлений, рядом с дверью, висел свежий листок:

"ПРОДАЮ. Туристический мотоцикл. Электродвигатель нового поколения, запас хода — 500 км. Аккумуляторы усиленные. Встроенные солнечные панели. Идеален для автономных поездок. Цена — договорная."

Я не верил в совпадения. Возможно, кто-то сверху хотел, чтобы я успел.

Связался по номеру — ответил пожилой мужик, голос доброжелательный, но цепкий. Мотоцикл стоял в десяти минутах ходьбы. Я проверил последние наличные — едва хватало, но хватало. Без торга.

Когда я увидел байк, сомнений не осталось: он создан для пустошей. Увеличенные колёса, мягкая подвеска, обвесы, защищающие от пыли и песка. Корпус будто обтянут бронёй, а на багажнике — крепления под канистры, инструменты и даже оружие.

Я уехал через пятнадцать минут. Рюкзак надёжно закреплён, шлем сидит плотно.

Мотор шуршал почти неслышно, набирая скорость.

Солнце скользило по панели на корпусе, заряжая меня, как и мотоцикл.

Я был готов.

Оставалось одно — найти портал.

И шагнуть дальше.

Путь в несколько тысяч километров.

На скорости, от которой у обычного человека сносило бы разум.

Я мчался по дорогам, что ещё недавно были заполнены машинами, а теперь — пустынные, покрытые пылью и первым сорняком, пробившимся сквозь трещины асфальта.

Мотоцикл слушался, как продолжение тела. Я ощущал каждую вибрацию через руль, предугадывал повороты ещё до того, как они появлялись в поле зрения. Мир вокруг был в движении, но мой разум оставался предельно ясным. С каждой сотней километров я всё больше осознавал — я не тот человек, что был раньше.

В какой-то момент на горизонте возникли огни — граница. Новый фронт, отделяющий государство от беспокойного мира за периметром.

Высокие турели, дроны, заборы, датчики движения. Пахло железом, страхом и приказами.

Я сбавил ход, но не слишком. Объехал основную дорогу по старому просёлку, который, похоже, давно никто не обслуживал. Справа мелькнул силуэт патруля — пара броневиков, один дрон завис над ними.

Они смотрели на меня, но не двинулись.

«Значит, приказ только на вход. На выход плевать. Интересно… чего они боятся больше — того, что снаружи, или того, что может родиться внутри?»

Я не стал проверять, сколько у них там лазеров и снарядов. Просто продолжил ехать.

Скоро началась зона, которую официально называли «периметром изоляции». А по факту — пустошь.

Те самые земли, где искажённая реальность живёт своей жизнью. Где появляются порталы, прорываются твари и куда мечтают попасть те, кто не хочет больше жить по чьим-то правилам.

Здесь всё было иначе:

— дорога исчезла;

— вместо неё — твёрдая, потрескавшаяся земля, местами черная, как уголь;

— ветер свистел, будто предупреждая: «Возвращайся!»

Я только улыбнулся.

В груди под татуировкой-амулетом пульсировала тихая уверенность.

«Назад дороги нет. И слава богу.»

Дальше — только вперёд.

К первому порталу.

К настоящему испытанию.

Я остановился. <