Мертвые игры 3
Шрифт:
— Риа, ты сокровище, — хрипло произнес Эдвин.
Не ответила, напряженно глядя на третьего члена вражеской команды. Высокий, светловолосый, с черными, что не свойственно для блондинов, глазами, и обещанием смерти в этих самых глазах. И по идее, разобраться с ним следовало именно мне — Дан и Эдвин вывели двух участников команды, значит третий на мне. Но Дан ударил магией, Эдвин добавил заклинание утраты ориентации по Симлеру, и некромант упал на одно колено, пытаясь выдержать натиск…
— Плохо, — раздался за моей спиной голос Гаэр-аша, — ударить должна была ты.
Я осталась стоять на
Вскинув руку, я направила импульс в сторону удерживаемого некромантами противника, слабенький импульс, способный толкнуть, но никак не убить. И наш противник упал, повалившись на траву…
И в этот момент что-то коснулось моей ноги. Что-то мертвое, наполненное смертью, пугающее.
Резко повернувшись, я увидела слабую, дрожащую силовую линию, едва ли способную нанести вред, и старательно пытающуюся привлечь мое внимание.
— Риаллин, — раздался голос лорда Гаэр-аша.
Я не ответила, глядя на силовую линию. Со мной хотели поговорить, это было ясно каким-то внутренним интуитивным чувством, но я побоялась. Побоялась вот так, без поддержки, прикрытия или страховки ответить личу, а к диалогу призывал, несомненно, он.
И в то же время — с каких пор я перестала рассчитывать только на себя?! Но все же, не смотря на всколыхнувшуюся злость, пересилила желание нагнуться и прикоснуться к линии. Наверное потому, что с некоторых пор я и отвечала не только за себя, но еще и за Гобби, и даже за парней. А потому рисковать было глупо. И мне бы к Норту, он бы понял и подстраховал, но Дастела нет. Эдвин и Дан заняты продолжающимся сражением, к тому же у них не хватит силы в случае нападения лича. И мне оставался неприятный выбор — рискнуть самой, или довериться ректору.
Я выпрямилась, огляделась, и едва слышно позвала:
— Лорд Гаэр-аш, вы можете уделить мне несколько минут?
И как-то совершенно неожиданно лес исчез! Я осталась стоять на продуваемом всеми ветрами полигоне, среди серости серой зимы, а ректор оказался стоящим рядом со мной. Вот только линия силовая не исчезла.
— В чем дело? — спросил глава Некроса.
На самом деле мне уже доводилось общаться с мертвыми. Только тогда я расположила руку на лбу мертвеца и смогла увидеть последние минуты его жизни, а дядя Тадор крепко держал меня за руку, готовый выдернуть из контакта, если что-то пойдет не так.
Вот и сейчас, содрогаясь от холодного налетающего ветра, я молча протянула левую ладонь ректору. Гаэр-аш без слов взял мою руку, сжал в своей широкой ладони и спросил:
— Что дальше?
А дальше я, медленно присела на корточки, потянулась и кончиками пальцев прикоснулась к силовой линии…
Контакт!
Яркая вспышка в сознании, всегда отчетливо представляющаяся грозовыми вспыхивающими сотнями разрядов сетчатых молний темными тучами, медленно, нехотя расходящимися, чтобы открыть того, кто там, по ту сторону…
И я вздрогнула, увидев своего собеседника — он
был в черной рваной и треплемой ветром одежде, черные же руки перевиты жгутами мускулов, капюшон, скрывает лицо и плечи, на поясе кинжал, мощный торс, запястья сложенных на груди рук покрыты темно-зеленой чешуей. Лич! Не просто лич, а поднятый из небытия скаэн.«Забавно, — потусторонний голос был едва слышен сквозь грохот недовольных туч и треск электрических разрядов, — ты знаешь кто я».
«Я вижу, кем ты был, — ответила мысленно».
Но лич услышал.
И произнес странное:
«Ты из приспешников вечных, девочка».
Никогда не думала о том, что скаэны как вид известны лишь отступникам. Но рассказывал мне о них дядя Тадор и больше никто. Малочисленны, опасны, служат свету и только свету. Презирают тьму. Но то, что я видела сейчас… Разве это служитель света?
Загудели, загрохотали тучи, грозясь вновь сомкнуться и прервать контакт, и понимая, что времени мало, я вновь вгляделась в просвет между облаками, но спросить не успела, лич заговорил первым:
«Откажись от Мертвых Игр. Ты мешаешь. Мне мешаешь. Вечным мешаешь».
Я ответила:
«Нет».
И вдруг чудище подалось вперед и прорычало:
«Ты же своя! Ты своя, никто иной не способен управлять магией Смерти! Отступи, не мешай мне выполнять приказ!»
Грохот, тучи сомкнулись, сотни, тысячи ударов молний иглами впились в сознание, изгоняя из потустороннего мира.
Открыв глаза, я медленно поднялась, пошатнулась и если бы не лорд Гаэр-аш, несомненно, упала бы. Но после я сделала то, чего делать совсем не следовало — шагнула к ректору, прижалась к нему, уткнулась лбом в грудь и начала прислушиваться к биению сердца. Мне сейчас нужно было слышать именно это — удары сердца, биение жизни, пульсацию крови… Потому что мое собственное сердце не билось! Мое собственное оказавшись на грани перехода биться перестало, и сейчас мне нужно было убедиться самой и убедить себя, что я живу. Что это жизнь!
Удар первый, неуверенный, второй и сердце отчаянно затрепетало, в то время как сознание все еще плыло, дыхание было затрудненным, а кончики пальцев будто покалывало настолько сильным холодом, что зимний морозный ветер, ласково трепавший выбившиеся из под шапки волосы, показался неожиданно теплым… живым. Как живой, но обжигающе-горячей была ладонь лорда Гаэр-аша, медленно поглаживающая меня по спине.
Запоздало осознаю, как двусмысленно выглядит все происходящее, в особенности мое спрятанное на его груди лицо. Вздрогнув, попыталась отпрянуть, но ректор удержал, властно и уверенно, вновь привлек к себе, и погладил пальцы моей руки, которая все еще оставалась в его ладони.
Повторно попытавшись вырваться, я вскинула голову и замерла, заметив крайне задумчивое выражение лица Гаэр-аша. Но впору самой было впасть в задумчивость, когда ректор произнес:
— Лич… забавно. Правда не совсем понял к какому жреческому культу принадлежит. Так значит отступники. Что ж, нечто подобное я и предполагал с момента появления измененной нежити.
Из всего этого я сделала невероятный, но логичный вывод:
— Вы все слышали?!
Гаэр-аш изогнул бровь, насмешливо глядя на меня, затем задал неожиданный вопрос: