Мертвые звезды

История заурядная, но один нюанс отличал её от многих похожих. Станислав Моргулис не вычеркнул «грех юности» из жизни, много лет поддерживал отношения с Илоной — аккуратно, осторожно, втайне от матери и от жены. Не просто помогал деньгами, встречи продолжались до самого недавнего времени. Была ли в них интимная составляющая, Стрельцов не знал. Вероятно, была. Похоже, именно полковник Моргулис (тогда ещё майор) помог Илоне перебраться в Питер. Не в Москву, именно в Питер — частые командировки туда начальника «безпеки» КРТ ни у кого не вызывали ненужных вопросов, в отличие от провинциального Смоленска.

На её беду, ненужные вопросы возникли у Илоны. Пожалуй, она раньше самого Станислава сообразила: кто-то, отнюдь не мать, незримо и сильно влияет на его карьеру. И первой связала два факта: исчезновение в никуда отца ещё не родившегося Стасика Моргулиса — и появление из ниоткуда загадочного благодетеля четверть века спустя.

У Стрельцова тоже мелькала мысль о такой связи. Окончательно убедили его последние слова умирающей Марины Моргулис, сказанные сыну: «Твой отец жив…»

Как Илона пришла к дикой, на первый взгляд, догадке: российско-бразильский миллиардер Берейрос — дед её сына? Теперь уже не узнать… Но как-то пришла. И подбиралась к нему много лет, осторожно, медленными кругами. Главная тема её космических публикаций сомнений в том не оставляла: частный и смешанный сектора российской космической отрасли. Знаменитый Красноуральск-27, прозванный журналистами «Городом Грёз», или просто «Грёзами» — бывший секретный подземный объект в горах Урала, превращённый в исследовательский центр, собравший российскую научную элиту, даже многих из тех, кто долгие годы проработал за границей… Частно-государственная корпорация «Полдень» — вплотную занимавшаяся подготовкой пилотируемой марсианской экспедиции, и наверняка преуспевшая бы, не грянь вдруг Великая Метановая Революция, ставшая кое для кого Великим Нефтяным Обломом… Плавучий коммерческий космодром «Улисс», плававший под либерийским флагом, но принадлежавший России… «Интерспейс Консалтинг», занимавшийся сейчас, по сути, масштабным поиском инвесторов для космоса — инвесторов, до того и не задумывавшихся о подобном вложении средств…

Обо всех этих проектах писала Илона Модзалевич. И за всеми стояли деньги Берейроса.

Какую черту она переступила нынешним летом? Попыталась выяснить, откуда у бразильского нувориша взялись его громадные капиталы? Как-то дала понять Берейросу, что знает, как его звали сорок с лишним лет назад? Неизвестно…

Кстати, вопрос о происхождении капиталов весьма занимал и Стрельцова. Каким чудом так разбогател исчезнувший переводчик? Несколько раз подряд сорвал банк в Монте-Карло? Нашёл в жёлтой жаркой Африке пещеру, битком набитую платиновыми слитками? Синтезировал и запатентовал философский камень?

Вопрос интересный, но прояснить его Моргулис-старший не спешил. Вообще, казалось, не слышал последних слов Стрельцова. Встал из-за стола, молча подошёл к громадному, во всю стену, окну — снаружи ничего похожего видно не было, очевидно, бревенчатые стены были отчасти виртуальными.

Сомнений не было — Берейрос решал, что делать со Стрельцовым. И мог решить всё, что угодно. В прямом смысле всё. А Стрельцов решал, что делать с Берейросом, если тот вздумает от всего отпереться — и мог выбирать лишь из крайне узкого спектра вариантов.

— Я навёл о вас кое-какие справки, — сказал наконец Берейрос, — в меру своих скромных возможностей… Поэтому предлагать вам деньги не буду.

Он вновь замолчал.

— Разрешите? — протянул Стрельцов руку к графину с водой.

Хозяин кивнул, продолжил:

— Но вы ведь пришли не за деньгами, так?

— Не за деньгами, — подтвердил Стрельцов. Набулькал полный стакан, но пить не стал, поставил рядом с собой.

— Тогда за чем?

— За информацией. Слишком уж много на вас завязано из того, что происходит на Земле, и там, в космосе… И я хочу понять, почему всё происходит так, а не иначе. В чём цель. Потому что на взгляд со стороны всё очень противоречиво… Словно правая ваша рука не знает, что делает левая. Вы вкладываете немалые деньги в шоу «Наши звёзды», и в тоже время, мягко говоря, препятствуете этому проекту всевозможными способами.

Хрущёв сдержал-таки обещание — раскопал, продираясь сквозь дебри подставных фирм и фирмочек, источник, из которого ГП получил больше половины средств на свою космическую затею.

Источником оказался господин Берейрос. Или Моргулис-старший, кому как больше нравится.

— Дожил… — вздохнул хозяин. — Приходит опальный следователь ФСР в звании аж капитана, и требует у меня объяснений. Почему я вообще с вами разговариваю?

— Не знаю, — чистосердечно признался Стрельцов.

— А я знаю. Вы человек честный, — раз. Опытнейший работник, несмотря на незаслуженно низкий чин, — два. Не своей волей, но по поручению начальства влезли в мои личные дела, — три. Вывод: вы будете работать на меня, только и всего. Не двурушничать, оставаясь на прежней службе, — а вполне официально.

— Эк вы быстро… Тут надо бы обрисовать заманчивые перспективы, молочные реки, кисельные берега, небо в алмазах…

— Небо в алмазах… небо в алмазах… — задумчиво повторил хозяин дважды, словно расхожее, в общем-то, выражение было ему незнакомо. Либо наоборот, напомнило о чём-то близком. — Да вы знаете, Стрельцов, что это такое — небо в алмазах?!

Последние слова он почти выкрикнул. Стрельцов изумился: только что беседовал с нормальным человеком — да, с противником, да, с умным и хитрым, но с вполне вменяемым… А сейчас… Банальный штамп: «в глазах плескалось безумие» — красивый образ, бессмысленный хоть для окулиста, хоть для психиатра. Но именно так и было. Что-то плескалось у Моргулиса-старшего в глазах… Что-то, отнюдь не свидетельствующее о психическом здоровье…

А потом наваждение прошло: взгляд как взгляд — цепкий, умный, немного усталый…

«Да… у каждого в голове своё любовно выращенное стадо тараканов, и у него тоже, — подумал Стрельцов. — И одному из тех тараканов я сейчас невзначай наступил на лапку».

— Я уже сказал, что навёл справки, — продолжил Берейрос, словно и не было его странной вспышки. — И понял: покупать вас бессмысленно. Вас можно убить. Либо убедить. Наша беседа свидетельствует, что я выбрал второй вариант. Он наиболее целесообразен.

Вот как… Вопросы морали побоку; жить кому-то, или умереть, — решаем, исходя из целесообразности. Да вы, батенька, маньяк, хоть и производите впечатление вменяемого. С маньяками такое случается…

— Вопросы задавать можно? По ходу убеждения?

— Вопросы после. Часть вопросов снимется сама собой, уверен. Впрочем, один вопрос жжёт вам язык, я же вижу… Хотите, я его озвучу?

— Попробуйте, — пожал плечами Стрельцов.

— Вы хотели спросить: а откуда у тебя, дорогой, взялись твои деньги? Угадал?

— Ну, в общем… Да.

— Всё просто… Небо в алмазах, Стрельцов, небо в алмазах… Вы не знаете, что такое небо в алмазах… И не узнаете никогда…

«Точно, псих», — снова подумал Стрельцов.

Сергей Моргулис-Берейрос. Исповедь идеалиста

Небо в алмазах… Нет, сначала алмазы были на земле… Кровь и алмазы, алмазы и кровь… Алмазы и выпущенные кишки… Алмазы и рука, оторванная взрывом гранаты… Алмазы и трупы, трупы, много трупов… Необработанные алмазы лежали на них и под ними…

Он всё это собирал, оттирал от крови, выбирал из кишок… Один, потому что больше живых не осталось.

УНИТА? Ерунда, просто в посольстве не стали заморачиваться детальным расследованием… Черномазые, с оружием и не наши? Значит, УНИТА. Но к организации доктора Савимби эти люди отношения не имели… Вообще не интересовались политикой, у них была другая цель… Шагать к ней было долго — захватили двух подвернувшихся белых, а ещё двоих убили. Мало ли что, на случай осложнений белый заложник не помешает. Осложнений не случалось до конца долгого пути — использовали как носильщиков, и для другого, о чём и вспоминать-то не хочется…