Мёртвый город

Да, с лопатами вышел небольшой конфуз: у них отсутствовали черенки. На дрова забрали. То есть были собственно железяки (полотно с тулейкой, если для спецов-сапёров) и два ледоруба – приваренные к ломам топоры. Ну да ничего, нам и это сойдёт.

Стёпа высчитал наиболее выгодные для засады места, и мы тут же занялись оборудованием позиций. Копали в снегу глубокие окопы до самого грунта, сверху прикрывали наломанными ветками кустарника, засыпали снегом. Юра самолично делал каждому «крышу», радостно мурлыча под нос: «Оц, тоц, первертоц, бабушка здорова…» (по-моему, он соскучился по такой работе), затем отходил на трассу, проверял, не видно ли, и если надо было, тут же редактировал скрадок.

Вскоре подъехали на снегоходе Андрей Фёдорович с женой комбата.

Стёпа объяснил Ирине Григорьевне, что от неё требуется.

– Да, я давно знаю Сергея Коростелёва. Прекрасный человек. Вы что, собираетесь его убить?

– Его – нет. Но тех, кто будет с ним, вполне возможно. Видите ли, они наёмники. Разговаривать не станут, сразу откроют огонь. Так что будьте готовы, не падайте в обморок.

Затем мы быстро разобрались по боевому расчёту и разбежались по позициям.

Андрей Фёдорович с Ириной Григорьевной остались на трассе.

Они утоптали местечко в двух метрах от колеи, чтобы не сшибли ненароком, затем жена комбата встала там, а Андрей Фёдорович отъехал на снегоходе чуть подальше и в сторону от колеи. А то кто их знает, этих наёмников, вдруг им померещится, что снегоход тут поставили в качестве «блока».

Вскоре со стороны Арсенала послышался приближающийся звук мотора.

– Человека в спецовке прошу пощадить, – напомнил Стёпа. – Ну и если, не дай Бог, они таки дойдут до дамы – работаю я один, все остальные молчат!

Через минуту из пологой ложбины выскочил вездеход.

Двигался он быстро, и у меня мелькнула мысль, что если наёмники оставили этого Коростелёва в Арсенале, то сейчас проскочат мимо, без остановки, и вся операция накроется одним прелестным местом.

Ирина Григорьевна откинула капюшон своей дублёнки и стала махать руками. Не доезжая до неё метров тридцать, вездеход резко сбавил скорость, немного прокатился по инерции и встал.

С водительского места выскочил мужчина в спецовке, лет тридцати пяти, с вытаращенными глазами и печатью крайнего удивления на испачканном какой-то смазкой лице:

– А я думал – померещилось!!! Говорю старшему – Ирина Григорьевна!!! А вы чего тут делаете?!

В это время из вездехода спрыгнули трое наёмников. Озираясь и держа наготове оружие, они быстро направились к жене комбата.

Как только наёмники миновали габариты вездехода, из скрадков Юры и Стёпы защебетали «Валы».

Я поспешно взял на прицел крайнего левого, но работать не пришлось: мои боевые братья в три секунды уложили все цели.

Добили одного, особо живучего, собрали оружие, пообщались с Коростелёвым.

Механик не сразу отошёл от шока и вообще испытывал противоречивые чувства, не зная, радоваться или печалиться. Наверное, привык к этим наёмникам, частенько с ними ездил по делам, уже за своих считал.

Помогло присутствие Андрея Фёдоровича: в коростелёвском мироощущении он прочно сидел в разряде «своих», имел большой авторитет и по определению не мог водиться с плохими людьми.

Когда Коростелёва удалось разговорить, выяснилась одна неприятная деталь. Впрочем, деталь вполне предсказуемая.

Не получится у нас с ходу проскочить через КПП, предъявив мордашку нашего нового приятеля. Алгоритм въезда транспорта таков: остановка перед воротами КПП, не доезжая «мёртвой зоны», старший наёмников идёт в здание КПП, звонит на узел связи. Связист приглашает куратора. Куратор принимает доклад от старшего наёмников: «всё в порядке», старший передаёт трубку дежурному по части, дежурный по части даёт команду дежурному по КПП открыть ворота.

– А что, в вездеходе не работает рация?

– Работает. Но подтверждение въезда-выезда транспорта установлено именно так.

Господи, эти Хозяева какие-то маньяки, столько сложностей, как будто Президента охраняют!

– А кто дежурит по батальону? – неожиданно спросила Ирина Григорьевна.

– Витя Гладышев.

– Очень хорошо! – обрадовалась Ирина Григорьевна. – Это командир первой роты. Скажем, что его семья свободна, он умрёт от радости!

– А вот этого не хотелось бы, – сказал Стёпа. – Он нам нужен живым. Дежурный в штабе сидит?

– Нет, на КПП, – пояснил Коростелёв. – Вместе с ГБР [6] . Сейчас же усиление.

6

Группа Быстрого Реагирования (офиц. аббр.).

– Так, уже лучше, – одобрил Стёпа. – Сергей, ты от стресса отошёл?

– В каком смысле?

– Транспорт вести можешь?

– Пфф… Да я в любом состоянии могу…

– Ну и отлично. Давай за штурвал, да полетели, пока радиосвязь не ожила…

* * *

Подъехав к КПП, мы нарушили первое условие: встали не на удалении, а почти впритирку к воротам.

Спешившись, мы окажемся в «мёртвой зоне». Это на тот случай, если что-то не срастётся с дежурным по части.

Андрей Фёдорович с Ириной Григорьевной ехали на снегоходе сзади.

Как только вездеход встал, «Ямаха» свернула прямо к ступеням крыльца КПП.

– Я не понял… – В стальной двери распахнулась бойница, показались удивлённые глаза. – Андрей Фёдорович? К нам нельзя, у нас «карантин»!

– Дежурного позови. Срочно!

– Минуту…

Спустя несколько секунд массивная дверь со скрипом распахнулась. На пороге застыл статный капитан с автоматом на ремне и безразмерным удивлением в глазах.

– Ирина Григорьевна?! Вы… Как вы… А где Маша с Димкой?!

– Всё в порядке, Витенька, всё хорошо, они в безопасности!

Тут мы хором выгрузились из вездехода и двинулись к двери КПП.

– Я не понял, что там такое? – раздалось из пулемётного гнезда на крыше КПП.

– Это кто такие? – насторожился капитан.

– Это люди, которые нас освободили, – пояснила Ирина Григорьевна. – Витя, помоги нам. Все семьи офицеров свободны, надо теперь решить вопрос с кураторами. Давай зайдём на КПП, обсудим…

* * *

Совещание в шлюзе КПП было скоротечным, но бурным.