Мертвый мир - Живые люди

– Ты же сказал, что следишь за своей речью? – так же крича в ответ, спросила я светловолосого, чья маленькая фигурка нервно дергалась где-то вверху. –У нас рыбалка.

Крис хотел спросить что-то еще, вовсе игнорируя Самира, который жался ко мне из-за мертвецов, подходящих со спины, но мне пришлось оставить его еврейскую персону без внимания. Мы со смуглым приятелем снова поспешили к озеру – там мертвецов было заметно меньше.

***

У воды было еще холоднее, чем где-либо в другом месте. Стоило нам с Самиром подойти к озеру, как парень долго ходил вокруг, пытаясь найти подходящее место. Живых трупов тут действительно было меньше, хотя выработка энергии гидростанцией должна была привлекать огромное их количество.

Как объяснил когда-то Бронсон, рыба водится в озере Заказника, потому что насосы станции не такие мощные. Этот минус становился огромным плюсом, потому что рыба – это еда, которой сейчас не хватает.

Через какое-то время блужданий вокруг озера, Самир все же нашел подходящее место, пришедшееся ему по вкусу, удовлетворенно кивая. Он предложил мне второю удочку, которую, как оказалось, брал для меня, но мне пришлось отказаться, потому что, хоть мертвецов здесь было меньше, но они были. И они замечали нас.

Впрочем, думаю, они замечали не столько Самира, сколько меня, потому как парень превратился в подобие статуи, замирая, стоило ему забросить крючок куда-то в воду. Красно-белый поплавок забавно то чуть опускался в воду, то поднимался, словно маня рыбу к себе.

Как я и думала, в тяжелом ящике были черви. Когда, по просьбе Самира, я открыла его, то недовольно поморщилась, понимая, что эти твари все еще мерзки для меня. Меня чуть не вывернуло, заставляя крохи той еды, съеденной сегодня за обедом, появиться на свет, когда смуглый парень взял одного из банки в руки. Рвотный позыв не заставил себя ждать, когда Самир нацепил его на крючок, протыкая насквозь. Это было одно из самых противоречивых и смешанных чувств в моей жизни: было и противно, и жалко. Поэтому я обрадовалась, когда крючок с живой приманкой улетели куда-то в озеро.

Я сидела рядом с водой, иногда опуская руку в холодное озеро, но, чувствуя легкую дрожь, тут же вытаскивала кисть. Я намочила край рукава толстовки, выглядывающей из-под куртки, когда в очередной раз засунула пальцы в воду. Мне было скучно: Самир молчал, и даже мертвецы не подходили достаточно близко. А я не была ненормальной или свихнувшейся, чтобы самой идти к ним, просто ради убийства.

Смуглый парень, напоминающий бронзовую статую, сидел, не шевелясь и не отрывая взгляда темных глаз от поплавка. Когда, спустя двадцать минут, первая рыбина попалась на крючок, я, ликующе, вскрикнула, хлопая и подбадривая парня.

– Т-ш-ш, они слышат твой голос! – Самир дернулся на мой выкрик, поворачивая ко мне голову. Его глаза были напуганы тем, что я спугнула рыбу, а я лишь подумала, что обитатели озера очень похожи на мертвецов: «они слышат твой голос».

Понимая, что мое присутствие действительно лишнее у этого водоема, я отошла чуть дальше, наблюдая за округой, станцией и иногда за спиной парня. Его сосредоточенность и увлеченность поражала меня, кажется, даже я не была такой внимательной и недвижимой, когда занималась любимым делом.

– Самир? – устав от тишины, разгоняемой ветром, я снова надоедливо поплелась к озеру. Самир даже закатил глаза, что заставило меня улыбнуться. Но, все же, парень внимательно начал меня слушать. – Почему ты так любишь рыбалку?

– Она успокаивает, - даже забывая важнейшее правило рыболовов, Самир ответил, вновь смотря на поплавок и как-то сладко улыбаясь. Словно к нему вернулось что-то важное, ценное и согревающее душу. – Мой дедушка научил меня этому: узлам, как найти приманку, как молчать.

– Дедушка? – тут же мне стало ясна такая любовь парня к этому занятию, которое казалось мне скучным. Неожиданно я начала уважать его молчание, замирание и сосредоточение. – Как ты оказался на станции?

Я совсем и забыла, что не спрашивала парня о подобном, я мало что знаю о каждом на этой станции, я, кажется, забыла, что такое прошлое. Я забыла, что оно вообще существовало…

– Ты никогда не спрашивала, - удивленно Самир повернул голову в мою сторону, словно ища причину такого вопроса. – Мои родители переехали в штаты, когда меня еще не было. Они не часто обращали на меня внимание, после того, как я начал ходить в школу. Тогда-то дедушка и взял на себя мое воспитание, время с ним было лучшим, действительно.

На лице Самира мелькали то злоба, то искреннее счастье, то печаль, а он все продолжал рассказывать, шепча историю своей жизни. Он шептал, ни умолкая, словно только и ждал, когда я спрошу его о подобном. Было так приятно наблюдать за кучей эмоций на его лице, сменяющих друг друга. Когда индус, который никогда и не был в Индии, рассказывал о своей старой собаке, мне становилось так же грустно, как и Самиру, чьи уголки губ в тот момент заметно опускались. Когда парень вспоминал о вкусных пирогах бабушки, я чувствовала еле уловимый запах ежевики. Стоило Самиру заговорить о милом и уютном домике, который заливался летним солнцем, как я забывала об осеннем холоде и чувствовала тепло, разливающееся где-то внутри. От всего этого по телу прошлась еле ощутимая дрожь, когда голос парня стал печальным.

– …Но я не знаю, что теперь с моими дедушкой и бабушкой, что стало с родителями… - вмиг глаза парня потухли, а плечи опустились вниз, заставляя меня понять: теперь каждая история заканчивается чем-то подобным. Каждый рассказ или жизнь заканчивается печально. – Я учился в Иллинойсе, жил в общежитии, даже не знаю, увижу ли когда-нибудь родных…

«Нет», - запротестовало что-то внутри меня, но я была счастлива, что не сказала это вслух. Это было бы самой жестокой вещью, какую я когда-либо делала. Мне, почему-то, захотелось поверить в то, что близкие Самира тоже живы, что они в порядке, но реальность теперь была более жестокой, чем я.

– Может быть… - неуверенно солгала я, тем самым вселяя в Самира новую надежду. Его глаза снова заблестели, он был слишком наивным. – Ты рыбачь, а я к новому… Новым друзьям.

Индус не понял, о ком я, но стоило ему повернуться, как парень вздрогнул, не желая этого видеть. Он не хотел видеть смерти мертвецов, хотя отлично понимал, что они уже не люди. Теперь нет. Он слишком добрый.

От долгого сидения ноги затекли, а что-то в спине хрустнуло, когда я резко поднялась. И все же, знаете, я не могла избавиться от знакомого чувства, когда мертвецы приближались, рыча и протягивая руки. Это чувство было ненавистью и обидой за то, что они сделали.

Я чуть поднялась вверх по склону, потому что озеро находилось в некотором подобии низины, заставляя двух мертвецов тут же поплестись за мной. Отводя их чуть в сторону, заставляя тем самым немного разделиться, так как первый был «живчиком», я ударила в колено первую тварь, заставляя его ноги подкоситься. Второй «друг», не замечая своего сородича под ногами, навалился на него, теперь пытаясь ползти в мою сторону. Они действительно глупые, но их укусы…

Нож с хлюпающим звуком утонул в гнилой голове, заставляя несколько темно алых струек скатиться между редких засаленных волос мертвеца. Тот труп, что оказался снизу, словно желая отомстить за смерть такого же, как и он, схватил меня за щиколотку, щелкая зубами. Эти звуки, клацанье, казалось еще более противным и ничтожным, заставляя вогнать лезвие, вытянутое секунду назад из черепа, почти по самую рукоятку.