Мертвый мир - Живые люди

Бен Майлс, вернувшийся пару дней назад с разведки, на которую ходил, был тихим человеком, не заглядывающимся на чужих жен, ценящий своих друзей. Порой, он походил на молодого парня со спутанной бородой, заблуждаясь в некоторых вещах, а иногда мог показаться слишком суровым.

С Беном мы не общались и до моего инцидента со священником, а после него перестали замечать друг друга вовсе. Однако Зак находил его общество приятным. Порой пропадал с мужчиной за забором, обходя окрестности, убивая мертвецов.

Смерть Майлса вновь заставила всех встрепенуться, собираясь у очередной могилы, которую в этот раз было легче выкопать – вчера стало чуть теплее, а снег подтаял. Бен умер во сне после позднего ужина, когда все уже готовились к темной зимней ночи.

Мужчина порой задерживался на смотровой площадке или на другой работе, поэтому, так случилось и в этот раз, прошлым вечером он вошел в столовую, когда уже никого не было в помещении. Гари, встретивший его в коридоре, сказал, что Бен хотел что-нибудь съесть, поэтому и отправился на кухню в столовой, решая приготовить выброшенную на берег озера рыбешку.

Такие непродуманные вещи всегда были в характере Майлса – мужчина не искал легких путей, сам создавал себе проблемы. Когда он вернулся в общую комнату-спальню, то заснул почти сразу, несколько раз поворочавшись на матрасе. Нашли его ранним утром – это был Роб, который поднялся с самым рассветом, чтобы занять место наблюдения у ворот. Скала проходил мимо, споткнувшись о выставленную в сторону руку Бена. Он матюгнулся, но понял, что Майлс не проснулся. Мужчина-скала собирался было уйти, но бледная и посиневшая рука спящего заставила его проверить дыхание парня.

Все решили, что Бен Майлс отравился той едой, которую и съел прошлым вечером. Возможно, это была зараженная мертвечиной рыба, а, может, вишневый компот, косточки из ягод в котором, как оказалось, не были вытащены. Врача, разбирающегося в подобных делах, у нас не было, что плохо отражалось на раненных. Была медсестра, но ее знания в медицины не были глубоки.

– Пускай душа Бена Майлса вознесется к Богу, прощаясь со смертным телом. Этот человек верил в спасение, он достоин освобождения. Аминь.

***

– Тише – тише, не плач, -Джейн укачивала на руках двухгодовалого ребенка, который выплевывал соску, сосать которую для него уже не было надобностью, пытаясь успокоить. – Все будет в порядке, я рядом.

Но дитя не переставало рыдать, срывая голос в этом крике. Тони – смугленький мальчик с пухлыми щечками и короткими ручками и ножками, будто чувствовал, что матери нет рядом, что она больше не придет. Он не знал, а, может, делал вид, что не знает, но в глазах его было понимание и какая-то детская скорбь, смотреть на которую было тяжелее всего.

Тони, которого прижимала к себе Джейн, не слушал чужих женских голосов. Он не слушал никого. Ребенок размахивал руками и ногами во все стороны, будто прося мать прийти к нему, прося вернуться и снова подарить то спокойное детство, в котором она не заставляла его произносить и слова.

Рейчел Таско никогда не заставляла своего сына делать то, к чему он, по ее словам, был не готов. Мать с сыном выбрались из Оттавы, где жили последние годы с отцом, разделившись с главой семейства. Рейчел наткнулась на станцию, когда села в машину к Робу-скале, отправившемуся из Заказника в окружной центр, чтобы найти свою семью. Мужчина ехал по дороге, будто не замечая уезжающие оттуда автомобили, когда женщина со смуглым ребенком на руках, которому тогда было чуть больше года, заставила его остановиться своим брошенным и несчастным видом. Именно из-за Рейчел, словно бежавшей от ужаса Оттавы, Робу, который в то время был на охоте в лесах Марсейллеса, пришлось вернуться на базу посреди леса. Какого же было удивление скалы, когда увидел он лишь странных людей, которых убивали другие люди и старшеклассники. Это были Билл и те, кто выжил.

Таким образом, изначально Роба спасла семья, которая так и погибла в Оттаве, а после и Рейчел, повстречавшаяся на дороге.

Рейчел Таско воспитывала сына, стараясь как можно дольше уберечь его от той реальности, в которой ему пришлось расти. Она бы и продолжала так делать, не слушая посторонних наставлений, если бы сейчас не оказалась в могиле под толщей снега, не слыша ни молитвы Отца Питера, ни криков собственного сына, убаюкиваемого Джейн.

Я была не в состоянии второй раз за неделю присутствовать на похоронах, на которых до наступления апокалипсиса никогда не была. Мать всегда говорила мне, что это шанс проститься с умершими, выказать свое уважение, но, в действительности, это была возможность похоронить часть себя, часть своей боли. Теперь я знала это.

Рейчел нашли в пустой спальне, одной из многих, где на полу лежали матрасы. Она всегда искала уединения, чтобы в тишине покормить Тони, которого всегда успокаивала соской. Она кормила его долго. Поднося ко рту ложку, долго ожидая, когда сын согласится снова открыть рот, позволяя засунуть ему очередное пюре или что-то подобное.

Тони никогда не говорил, ни один житель станции не слышал его голоса, он даже плакал беззвучно, кажется, но в тот день крик ребенка заставил Бонни – девушку моего возраста, что спешила на обед, заскочить в спальню. Она вошла через дверь, волнуясь, что ребенок плачет, а после еле заставила себя подбежать, выхватывая его из рук смерти – Рейчел обратилась в мертвеца, желающего сожрать собственное чадо.

Роб был первым, кого Бонни встретила. Мужчина услышал крики и срывающийся плач Тони прежде, чем наткнулся на испуганную, рыдающую полную девушку. Он схватил ее за плечи, стараясь успокоить, а только после понял, что в ее руках тот самый смуглый парнишка, которому он когда-то спас жизнь, как и его матери.

На дрожащий голос Бонни, которая лишь прижала ребенка к груди, опускаясь на колени, Роб сорвался с места, следуя к женской спальне…

После этого скала превратилась в камень, а после вновь огрубела, превращаясь теперь в Альпы со снежной вершиной.

Роб убил Рейчел, обещая на ее могиле заботиться о Тони как о собственном сыне. Я была уверена, что мужчина воспитает этого мальчика, но ему нужна была помощь, потому что он был порой агрессивен и неуравновешен.

Этот мир разделил еще одну семью: мать и сына, который уже не познает ласки родных рук, влажного поцелуя в лоб, наставлений от женщины, растившей его.

Никто не знал, отчего обратилась Рейчел, только Отец Питер сказал, что последнее время она часто кашляла, но от простуды ведь не умирают. Медсестра, которая и не окончила медицинского университета, не успела, подтвердила слова священника, говоря, что Рейчел Таско обращалась к ней с этой проблемой, будто ее что-то душило, но несостоявшийся врач не могла помочь.

Теперь на досках очередного креста, возвышающегося над могилой, была выцарапана надпись: «Рейчел Таско – любимая мать».

– Блэр, он, о Господи, Тони! – Джейн подскочила с места, стоило ей потрогать лоб красного ребенка. – Держи его, нужно позвать кого-нибудь, у Тони температура!

Я не успела ответить, что не могу нянчиться с детьми, потому что никогда не держала их на руках, да и не представляла, что делать с их крохотными телами, как Макдафф впихнула паренька, кричащего, надрывающегося, мне в руки, скрываясь за дверью спальни.