Мертвый мир. Анклав

– Я нашла хозяйку, отравилась таблетками, – сообщила Жанна ожидающему результатов напарнику. – Осмотр закончен, дом пуст, хотя, я ещё на чердак не поднималась.

– Чердак потом, давай в подвал, я тебе уже закинул шприц, теперь только масло надо найти.

– Я видела пару литровых канистр с логотипом ЛУКОЙЛа, очень похоже на то, что нам нужно.

– Тогда поторапливайся, здесь становится неуютно.

– Что-то серьёзное? – Жанна забеспокоилась и на всякий случай подошла к окну, из которого открывался вид на город, но оно было настолько грязным, не разглядишь, что делается на земле во дворе.

– Опять стреляли в городе. Поторапливайся, я гостей не жду, но очень не хочу их встречать здесь. Да и предчувствие у меня плохое.

– Всё, бегу.

Жанна быстро спустилась в подвал, на осколках стекла лежали два одноразовых шприца по одному миллиграмму. Девушка вернулась в гараж, одна канистра оказалась пустой, во второй что-то плескалось на донышке, третья была даже не распакованной. Жанна быстро наполнила шприц остатками из второй канистры, вытащила ключ и накачала полный замок масла, выждала три минуты и, вставив ключ обратно, покачала, повернула. На этот раз пошло легко, оборот, замок лязгнул, ещё один, и дверь подалась. Снаружи за ручку тут же потянули. Жанна на всякий случай положила руку на рукоять пистолета, муж научил её скоростной стрельбе, так что, на выстрел девушке требовалось меньше двух секунд. Но всё было в порядке, в холл ввалился Сергей, таща два рюкзака и сумку с оружием. Жанна заперла дверь. Резкий порыв ветра поднял всю пыль в воздух, и теперь девушка не могла ничего разглядеть дальше двух метров. Ее спасла маска, Рыбак же то чихал, то кашлял, пытаясь между этими двумя процессами материться.

– Твою мать, могла бы предупредить, – наконец, натянув маску, пробубнил он.

– Я тебе сказала, что здесь пыли полно, мог бы и сам догадаться, – вспыхнула Жанна.

– Ладно, сдаюсь, – шутливо подняв руки, примирительно произнёс Сергей, – сам дурак.

– Извинения приняты, – легко согласилась Жанна. – Теперь, я так понимаю, нам до конца дня нужно навести здесь порядок?

– Жить в пыли я точно не хочу, – глухо отозвался из-под маски Сергей.

– Тогда нам понадобится вода, много воды. Чувствую, электричества здесь не будет очень долго, а это значит – пылесос нам не светит.

– Все верно, я тут видел котлован, там должен быть родник, схожу, посмотрю.

Сергей направился в гараж и грубо вскрыл монтировкой багажник Рено. Достав оттуда резиновое ведро литров на пять, он вышел из дома. Жанна закрыла за ним дверь и, вооружившись веником, найденным в небольшой подсобке, принялась за уборку, сметая грязь в одну кучу, стараясь при этом больше не поднимать пыльную бурю. Попытка оказалась тщетной, вскоре в воздухе повисло новое облако.

Сергей вернулся минут через двадцать.

– Нет там родника, есть какая-то речушка, но из неё воду брать страшно, да и не похожа она на воду, больше зеленоватую слизь напоминает. И не растет ничего рядом. Зато нашёл котлован, полный дождевой воды, её там много, и на уборку хватит, и на то, чтобы пить.

– Вполне вероятно, что это слив с какого-то предприятия. Но если вода есть, тогда вперёд. Я тут пару вёдер нашла, давай ещё неси, этой галоши нам мало будет. Фронт работ у нас гигантский.

Весь день и вечер чистили и драили дом. Сколько вёдер пыли вынес Сергей наружу, он даже не считал, горка за домом вышла приличной.

Жанна драила всё подряд, словно ей платили большие деньги за уборку в этом доме. Она даже стерла пыль с книг и убрала с потолка паутину. Когда девушка останавливалась и садилась передохнуть, перед глазами вставали окровавленный Юра и пылающий дом, моментально появлялись слезы, которые чертили дорожки на грязном лице, и тогда Жанна, стиснув зубы, вставала и шла заниматься делом, любым, грязным, нудным, монотонным, лишь бы думать о чём-то другом. Она вымыла окна, хотя и считала, что идея не самая лучшая, это могло привлечь нежелательных гостей. Сергею удалось уговорить её не мыть сторону, выходящую на город. Оттуда в бинокль будут хорошо заметны чистые стёкла.

Когда окончательно стемнело, дом, конечно, не сиял чистотой, и ходить босиком не рекомендовалось, но всё-таки в нём можно было жить. Сергей некоторое время разглядывал камин, после чего принёс из гаража нарубленных березовых полешек, и вскоре в гостиной запылал стилизованный под средневековье очаг. Видимо, этот стиль был близок хозяину дома, поскольку на стенах висело несколько щитов и выполненных на заказ мечей и сабель. Сняв со стены шашку и повертев ее в руках, Рыбак пришёл к выводу, что оружие боевое, только специально затуплено. Он хотел позвать Жанну, чтобы показать трофей, и даже открыл рот, но в тишине дома отчетливо услышал тихий плач. Прокравшись к двери, он заглянул на кухню, девушка сидела за столом, опустив голову на сложенные руки, и тихо ревела.

Первой мыслью Сергея было подойти, попытаться утешить, но он передумал, сейчас она переживала своё горе, и ей нужно его выплеснуть. Рыбак несколько секунд постоял у двери, после чего вернулся к камину. Жанна появилась минут через десять, она даже умылась, стирая с лица печаль, снова рядом с ним была сильная решительная женщина. Он показал ей шашку, не давая понять, что видел её слезы. Жанна прохладно отнеслась к коллекции холодного оружия. Повертела в руках меч и вернула на место. Над огнём подвесили котелок, видимо, хозяин посмотрел немало фильмов и репродукций, поскольку крюк для него был вделан в сам камин, что, по сути, должно было подчеркивать его старинный стиль.

– А это удобно – заметила Жанна.

Она вскипятила воду и сварила макароны, к ним пожарили мясо, два килограмма которого были в рюкзаке мужа.

– Устала? – спросил Сергей, снимая со сковородки плюющееся соком и пышущее жаром мясо, сдобренное красным и чёрным перцем.

Жанна кивнула.

– Так лучше. Не хочу вспоминать.

– Это не правильно, – заметил Рыбак, – Юра был мне другом, хорошим, верным, таких у меня никогда больше не будет, он был настоящим. И мы должны его помнить, как человека, как друга, как мужа.

Жанна улыбнулась.

– Я понимаю, просто…, – она запнулась, не зная, как описать.

Сергей улыбнулся.

– Я знаю, что ты чувствуешь, я тоже прошёл через подобное. Все, кто терял близких, знают каково это, особенно, если так стремительно и жестоко, видя их смерть и зная, что помочь ты не в силах. Всё пройдёт. Не сейчас, но пройдёт, картинка потускнеет, и уже не будет причинять боль.

– Или мы погибнем, – бросила девушка.

Сергей не стал просить её сплюнуть и постучать по дереву стола, а только кивнул, такова реальность нового мира, здесь можно умереть быстро даже подготовленному человеку, Юра, прошедший через войну, это доказал.

Рыбак открыл бар и достал бутылку дагестанского пятизвездочного коньяка. Судя по дому и его обстановке, вкус у хозяина был, и вряд ли коньяк мог оказаться сивухой. Свернув пробку, он принюхался, пахло божественно, все-таки тридцать лет выдержки. Взяв два пузатых бокала, он плеснул грамм по сто, один бокал оставил себе, второй протянул Жанне.

– Давай за Юрку.

Девушка, которая почти не пила последний год, взяла бокал и покатала коньяк, пахло хорошо.

– За Юру, – почти прошептала она, и из глаза прямо в бокал упала одинокая слезинка.