Мертвый попутчик

– Это как, бля? – удивленно спросил он.

Но вместо объяснений он увидел ствол «Пустынного орла», который смотрел ему точно между глаз.

– Забирай своего дружка и вали, – холодным тоном сказал я, да еще и подпустил в голос чуть-чуть жути.

Дважды повторять не пришлось. Крысеныш, несмотря на миниатюрные габариты и все еще торчавший из плеча нож, схватил своего напарника за воротник и в прямом смысле потащил к выходу из подъезда.

– Уроды, – сквозь зубы прошипел я. И, немного подумав, добавил: – Бля!

В дверь я, из-за бесперспективности данного занятия, стучать не стал. Если уж тем двоим придуркам её никто не открыл, то мне и подавно. Поэтому я просто приложил ладонь в районе замка и скастовал довольно простое заклинание. Почти мгновенно раздался громкий «щелк», и я потянул незапертую дверь на себя. И сразу же скривился от жуткого запаха. Такое ощущение, что в этой квартире кто-то или что-то сдохло. Причем уже давно. Но, судя по смыслу воплей Крысеныша, Куйбышев только что вернулся домой и, по идее, должен быть живым.

В длинном и темном коридоре кроме куч различного хлама, а то и самого настоящего мусора, никого не было. Осторожно переставляя ноги, стараясь ни во что не вляпаться, я медленно пошел вперед, заглядывая по пути во все помещения.

Куйбышев нашелся в большой, относительно остальных, комнате, в самом конце коридора. Он полусидел на старом, обшарпанном, и прожженном во многих местах диване, закинув голову назад, и невидящим взглядом смотрел в потолок. Кожа на лице у него была ярко красного оттенка, словно он целый день пролежал под палящим солнцем. Ну, или сунул рожу в духовку. Причем второй вариант подходил больше, так как ресницы, брови и часть волос у Куйбышева отсутствовали. Рядом с ним, с невозмутимо-наглым видом, дрых грязный облезлый кот, который, как и хозяин, никак не отреагировал на мое появление.

Подойдя поближе, я заглянул Куйбышеву в глаза и понял, что этот тип сейчас витает где-то очень далеко отсюда, явно находясь под кайфом. Так как времени дожидаться, пока утырок придет в себя, не было, я решил привести его в чувство своими силами.

Начал с пощечин. Безрезультатно. Сходил на кухню, набрал большую кастрюлю холодной воды и вылил на нарика. Безрезультатно. Решив, что перепробовал все что можно, я с досадой вздохнул и скастовал довольно манозатратное заклинание отрезвления.

Спустя пару минут Куйбышев, мокрый как мышь и с четкими отпечатками моей ладони на красных щеках, начал часто-часто моргать и абсолютно трезвыми глазами посмотрел на меня.

– Ты кто? – с испугом в голосе спросил он.

– Дед Пихто, – пробурчал я, и развернул у него перед лицом удостоверение. – Федеральная Служба Безопасности. Константин Куйбышев?

– Д-да, – неуверенно проблеял он.

– Ты сегодня сопровождал гражданку Кислицину?

– Н-наташку, что ли?

– Наташку.

– Н-ну да. Гуляли, – хлопая глазами и явно не понимая, чего от него хотят, признался утырок.

– Как на вас напали в переулке возле торгового центра «Парус» помнишь?

Он на секунду нахмурился, вспоминая, и тут же попытался вскочить. Еле успел его поймать и усадить на место. Теперь в глазах наркомана плескался самый настоящий ужас.

– Ага, помнишь, – удовлетворенно улыбнулся я. И гаркнул: – Рассказывай всё! Быстро!

– Я.. я… я… – начал блеять он. – Я-я н-ничего не видел и не п-помню.

– Слышишь, придурок! – угрожающе зарычал я. – Твою девушку похитили, а, возможно, что и вовсе убили! Тебе что, нарик херов, совсем на нее плевать?!

– Я… я… я… – снова бессвязно заблеял Куйбышев, окончательно выведя меня из себя. Схватив утырка за все еще мокрый подбородок, я отвесил ему сильную оплеуху.

– Рассказывай, что там было, урод!

– Она дьявол! – неожиданно заверещал он. – Она меня убьет!

– Она?! – зацепился я за его слова. – Женщина, рыжая, лет сорока?

После моих слов глаза наркомана стали совсем уж безумными, и он отчаянно замотал головой.

– Я ничего не видел и не знаю! – снова завопил он. – Не имеете права!

Сообразив, что обычными угрозами от него ничего не добиться, я зло сузил глаза и встретился с утырком взглядом.

– Думаешь, она страшная? – почти ласково спросил я. – Думаешь это она дьявол? Тогда смотри, что с тобой могу сделать я. Смотри внимательно!

И протянул руку к коту, который до этого и не думал убегать, а лишь с интересом посматривал по сторонам, приоткрыв один глаз. Но увидев, что его собираются потрогать, усатый тут же отрыл второй глаз и напрягся, явно намереваясь свинтить.

Но стоило моей ладони коснуться грязной шерсти, как животина расслабилась и растеклась по дивану, не подавая признаков жизни.

– С-смотри, – зловеще протянул я, не спуская глаз с Куйбышева.

Я поднял ладонь над котом и резко сжал кулак, словно схватив нечто невидимое.

В следующую секунду глаза наркомана расширились до невероятных размеров, а сам он тихо заскулил. Дело в том, что я, медленно поднимая руку над котом, тянул его душу.

Полупрозрачная, дымчатая субстанция, имевшая схожие с хвостатым размеры, вертелась и извивалась, пытаясь вырваться из моей хватки.

– Черт! – с досадой выругался я, когда у Куйбышева закатились глаза, и он от испуга потерял сознание. – Не рассчитал.

Разочарованно покачав головой, я встряхнул рукой и развеял над спящим котом созданную иллюзию. А затем снова отвесил утырку сильную оплеуху, приводя в себя.

– Ну что, говорить будем? – состроив самую зверскую рожу, на которую был способен, спросил я.

– Б-буду, – закивал он. Да так активно, что того и гляди голова оторвется.

– Что случилось в том переулке? – задал я первый вопрос.

– Я плохо понял. Нет, нет, я всё расскажу! Просто я действительно плохо понял, что там за фигня стала происходить. Мы шли с Натахой, довольные. Точнее она довольная, а я так, за компанию. Свернули, срезать хотели, и тут эта тетка…

– Стоп! – прервал я его. – Откуда она взялась? Просто появилась?

– Нет. Она там сразу и стояла, похоже. Но незаметно как-то. Стоило нам чуть внутрь пройти, и она дорогу загородила. На Наташку смотрит и говорит что-то вроде: «Здравствуй, девочка! Ты пойдешь со мной». А я ей: «Ты чо, тетка, рамсы попутала? Вали нах!». А Натаха как не живая стоит. Обычно-то сама бабу любую бы послала. Да и не только бабу. А тут стоит, молчит, смотрит на нее. И вот потом чертовщина самая натуральная и начала твориться!